Страница 74 из 78
3. Вы можете сделать свои ожидания от них более реалистичными. Каждый раз строя идеализированное представление о том, как будет складываться ваше общение, на основе своих детских надежд, вы обрекаете себя на неизбежное столкновение с реальностью. Чем больше вы соотносите свои ожидания с тем, что вы знаете (на самом деле знаете!) о своих родителях, а не с тем, на что ваша детская часть надеется, тем безопаснее вы чувствуете себя в реальном мире.
4. Вы можете позволить себе не быть «идеально проработанным человеком» и принимать себя в любых своих реакциях. Да, у вас до сих пор есть триггеры – и, скорее всего, вы сможете изменить часть своих реакций, и также, скорее всего, часть из них останется неизменными.
5. Вы можете перестать быть родителем для своих родителей. Парентификация (я уже упоминала о ней – это процесс, при котором ребенок вынужден быть источником поддержки для своего родителя в удовлетворении самых разных его потребностей) может быть до боли знакома вам с детства, это могут быть паттерны, выученные вами назубок, – но вы никогда не были и никогда не будете человеком, который на самом деле несет ответственность за счастье своего родителя. Чем больше вы работаете над разделением того, за что вы несете ответственность, а за что все-таки нет, тем больше свободы у вас появляется для самого себя.
6. Вы можете проявлять к себе сопереживание, к каким бы отношениям с ними вы ни стремились. Если вы хотите быть с ними в контакте – берегите себя и выстраивайте реалистичные ожидания от них и от самого себя. Если вы не хотите быть с ними в контакте – что ж, вы имеете право выбирать, с кем вам общаться, а с кем не общаться.
Посттравматический рост
В середине 1990-х рядом исследователей была предложена концепция посттравматического роста (ПТР). Но ее более подробная модель была создана совсем недавно.
Посттравматический рост можно определить как позитивные психологические изменения, переживаемые человеком в результате борьбы с травмой или с крайне сложными жизненными событиями, как указывают Л. Делл’Оссо и соавторы в исследовании Post Traumatic Growth (PTG) in the Frame of Traumatic Experiences (47). Он может быть рассмотрен в пяти аспектах: в отношениях с другими, в осмыслении новых жизненных возможностей, в восприятии себя, в духовных изменениях и в благодарности жизни, как пишут В.-Дж. Коу и соавторы в исследовании Research trends of posttraumatic growth from 1996 to 2020 (48). Он является процессом, а не результатом. Переживая посттравматический рост, человек может начать больше ценить свою жизнь, создавать более значимые и здоровые отношения, острее ощущать свою личную силу, менять свои приоритеты и иметь богатую экзистенциальную и духовную жизнь. Для оценки ПТР есть специальный инструмент, the Post-Traumatic Growth Inventory (PTGI), возможно, вам захочется его пройти. Этот опросник есть у меня после одного из моих многочисленных обучений по теме терапии травмы, и если вам интересно – я обязательно пришлю его вам.
История нашей травмы, история нашего исцеления и история нашего роста уникальна. Как думаете, к каким изменениям вас привели переживаемые вами вызовы, сложности, кризисы? Я уже говорила о том, что не являюсь сторонником благодарности к нашим травмам. Я не поддерживаю точку зрения о том, что из всего нужно извлекать уроки. Временами боль – это просто боль.
Но я хочу отметить зеленые флаги в самой себе, которые, возможно, являются следствием как посттравматического роста, так и процесса исцеления.
1. Мне все больше понятны мои потребности.
2. Каждый день я делаю маленькие шаги в заботе о себе.
3. Я могу различать опасные ситуации и триггеры. Временами я все еще реагирую на вторые как на первые, но после реакции наступает время для осознанного ответа на ситуацию, и я стараюсь им не пренебрегать.
4. Я понимаю, что усталость, голод, недосып, недостаток движения отражается на моей устойчивости.
5. Я люблю смеяться и иронизировать над собой.
6. Я люблю смеяться и иронизировать над поворотами жизни.
7. Я с готовностью делаю первый шаг в конфликтах с мужем, когда они случаются. Я больше не чувствую в себе потребности «выиграть спор» любой ценой. Я знаю: когда мы начнем общаться, мы сможем найти компромисс.
8. Я не убегаю из дома, когда мы конфликтуем.
9. Мне нестрашно и даже как-то радостно сказать «прости, я не права» в отношениях с близкими, с мужем, с клиентами, где бы то ни было.
10. Мне все больше понятны мои ценности, мои желания, мои мечты, и они находят отражение в моей жизни. Я делаю то, что кажется мне значимым, и делаю это на регулярной основе. Я воплощаю свои ценности в жизнь и чувствую, что это масштабный процесс.
11. В моей жизни много удовольствия и радости.
12. Мне не нужно быть во всем правой.
13. Я люблю проводить время в одиночестве.
14. Я благодарна за эту жизнь и ценю время, отведенное мне на этой планете.
15. Я принимаю разные свои реакции. Например, я покрываюсь красными пятнами, когда говорю о том, что связано со мной, чувствую волнение или просто на чем-то фокусируюсь. Это проявление гипербительности, но меня это не смущает, и я знаю, как оставаться в окне толерантности. Нервная система реагирует быстрее, чем я успеваю это осознать, – и это нормально (вы помните о том, что сигнал к миндалевидному телу идет гораздо быстрее, чем к префронтальной коре?). Главное, что я не приравниваю само по себе наличие таких реакций к признаку опасности.
16. У меня появилось много навыков саморегуляции – я знаю, как справляться с самыми сильными своими эмоциями.
17. Я осознаю, что влияние комплексной травмы на меня очень обширно, и не питаю иллюзий. Мне нужен самоконтроль для того, чтобы не сваливаться в привычные паттерны поведения. Я стараюсь следить за уровнем своей нагрузки, отмечать необходимость в отдыхе и в еде, а также контролировать количество употребляемого алкоголя. Это не выглядит идеально, но я стараюсь.
18. Я проявляю тотальное сопереживание к себе и к другим. Я знаю, что все мы разные, что у всех нас разные потребности и ценности, и стараюсь избегать осуждения кого бы то ни было.
19. Я чувствую близость и проявляю уязвимость во многих отношениях – и с мужем, и с сестрой, и с друзьями, и с клиентами.
20. Я не демонизирую других людей. И себя.
Мечты о будущем
Не так давно я делала в блоге рубрику «вопрос – ответ», и меня спросили, о чем я мечтаю. Я ответила:
«Есть мечты гуманиста: о том, чтобы в мире было больше счастливых детей, а значит, больше осознанных, гуманных, здоровых взрослых.
Есть мечты обычного человека: о большем количестве времени – о том, чтобы чаще слышать смех племяшек и голос сестры, чаще видеть лица своих любимых друзей, чаще бывать в горах.
Есть мечты уставшего после работы психолога: о том, чтобы купить домик в глуши и сбежать в него подальше от всех людей.
Есть несбыточные мечты: о том, чтобы услышать голос дедули, почувствовать объятия папы, похохотать с бабушкой.
И конечно, я правда мечтаю о том, чтобы дописать свою книгу – и чтобы каждый из вас прочитал ее. Это самая личная и самая важная для меня работа».