Путь к колодцу

Но, неужели, он в всерьез считается с возможностью прослушивания моего телефона?

Эти мои размышления прервала мать, неодобрительно слушавшая разговор, опершись плечом о шкаф.

– Что ты опять задумал? – с беспокойством спросила:

– Женя, ты ещё слаб, тебе необходим ещё постельный режим.

Я же, осторожно обняв её за плечи, повёл на кухню, где она готовила тесто для пирога, и где, поэтому витали аппетитнейший запахи ванильной сдобы.

– Мамочка, это всего лишь встреча однокурсников. Помнишь Николая? Ну? – легонько толкнул я её в плечо: – С которым я в туристическую поездку на Север ездил? Тебе ещё нравилось, как он поёт под гитару?

Она кивнула головой, с подозрением глядя на меня. А я, вдохновённый удачей с Николаем, заливал дальше, не особенно напрягая свою фантазию: –Ты ведь помнишь, мне прописали не постельный режим, а активный отдых. А там озёра, река, лес – вот завтра и организуем рыбалку.

–Это как в прошлый раз пикник с Анатолием Ивановичем? – вцепилась она в мою руку – Не пущу!

– Мама! – я вкладывал в это слово и мольбу и протест. Вообще взаимоотношения с родителями это одно из больных мест и, вероятно, не только у меня. Это результат, скорее, оборотная сторона известного тезиса – Дети цветы жизни! Всё для детей! Вот и вырастает поколение, воспитанное на этом тезисе – привыкшее получать самое лучшее, ограждённое, от всех забот. Но, в большинстве случаев, хорошо начитанные, думающие, а поэтому понимающие всю искусственную нелепость такого взаимоотношения с родителями, мелочной этой опеки. При этом и родители, и великовозрастные дети попадают в весьма неудобное положение, одни, по привычке, всеми силами стараются помочь своим "отпрыскам" привыкнув за много лет этим заниматься.

А другим неудобна и тягостна эта опека, унижающая, по их мнению, и самих родителей. И в тоже время, как у Павловской собаки, уже только звука звонка достаточно для выделения желудочного сока, так и у детей с родителями, уже при виде друг друга включаютсястранные условные рефлексы, превращающие взрослых тёток и мужиков в капризных детей. В глубине души все ощущают глупость и нелепость этого и раздражаются, срываясь почти до ругани.

Поэтому, чтобы не сорваться и самому, я не стал вдаваться в подробности, и, закрыв дверь своей комнаты, постарался не обращать внимания на горестные причитания матери по поводу моей дерзости, адресованные неизвестно кому.

Встреча и манила меня и настораживала. Николай сильно изменился за эти за эти несколько лет, по окончанию университета,превратился, судя по всему, в человека искушённого в тонкой политической игре на пути к вершинам карьеры,о чём говорили все его намёки и недосказанности. Сейчас и я понимаю, если всё решается людьми, то основную роль начинают играть факторы субъективные, тончайшие оттенки настроения... Это закономерно и от этого невозможно избавиться, каждый из нас понимает, что не волен над своими эмоциями и желаниями. Зависть и ярость, злоба и негодование – эти эмоции могут в самый неожиданный момент овладеть нами и заставить совершить самые неожиданныепоступки.И тот, кто умеет управлять своимиэмоциями, получает возможность управлять эмоциями других людей, а это уже великое искусство. И приятно узнать, что твой друг понимает это и пользуется этим. Мне остаётся только порадоваться, что Николай понимает это и использует, в меру своего разумения.

–––––––––––––––––––––––«»––––––––––––––––––––––––––––

Николай встретил меня на платформе, хмуро кивнул и, пожав руку, буркнул: – Давай в сквер пройдём.

Такое начало мне не понравилось, и, не сдержавшись, я спросил его, пока мы переходили дорогу к небольшому, но густо заросшему кустарником запущенному скверу, за украшенным вычурными башенками маленьким старинным вокзалом.

– Так что, встреча не состоится?

Николай мельком взглянул на меня, пережидая проезжающий по дороге голубой автобус – В том-то и дело, что состоится, поэтому и надо обсудить и спланировать всё мероприятия.

Этот его оборот вновь вводил меня в привычную обстановку оперативной работы. К тщательной проработке деталей операции, скрупулезному вниманию к мелочам. Но почему Николай так серьёзно относится к этой встрече? В недоумении пожал я плечами.

Усевшись на скамью, спрятанную среди высокого кустарника, он всё так же хмуро, мне дажес неприязнью взглянул на меня –Честно говоря, насколько спокойнее был я, если бы отказался ты от этой встречи.

– В чём дело? – попытался я улыбнуться, заражаясь его тревогой. Сырой тёмный, после ночного дождя, асфальт аллеи порос во множестве иероглифов своих трещин густой молодой травой. Обстановка была настолько по провинциальному благодушной, что все эти беспокойства Николая казались совершенно неуместными. Он, видно тоже почувствовал это, вздохнул, в смущении потёр подбородок:

– Попробую объяснить, что это за человек, а ты уж решай. Короче ему чуть больше тридцати, окончил лет семь, восемь тому толи педагогический, толи политехнический институт. Сейчас официально ни где не работает, по крайней мере, у меня нет данных.Промышляетслучайными заработками. Он прекрасный аналитик, – на основе минимума информации, он строит превосходную версию. Между нами говоря, кое-кто из наших иной раз этим пользуется...– Николай замолчал, проводив взглядом прошедшую по аллее старушку и продолжил – Промышляет он и диссертациями, при этом ему абсолютно всё равно– по ядерной физике, по философии или по литературе... Но сам он не защищался и, кажется, ни чего не публиковал от своего имени...– Николай пытливо взглянул мне в глаза:

– Как видишь, при желании во всём этом можно увидеть нарушение закона, но ты понимаешь, связи у него богатые и, возможно, не всегда чистые. Я, по крайней мере, с ним дела иметь не решаюсь, да в прочем и не нахожу нужным...—Николай перевёл взгляд себе под ноги – Понимаешь, уж очень он универсален и услужлив. Он и производство наладить может,– продолжил Николай – Его частенько менеджеры различных предприятий для этого приглашают, выплачивая солидное вознаграждение, и сложнейшую автоматическую линию наладит и запустит... Он очень талантлив, а это меня настораживает... Но нам его скорее всего не понять, в силу его таланта...

Помолчав, Николай взгляну на меня:

– Так что ты решил?— Я пожал плечами, удивляясь – Конечно, встретиться.Лучшей рекомендации, чем ты ему дал, не придумаешь.– улыбнулся я. Он только поморщился и взглянул на часы – Моё дело предупредить. У тебя есть двадцать восемь минут до встречи, яс этим ни чего общего иметь не желаю.– многозначительно взглянул мне в глаза – И не имею права, иметь что-то общее. Поэтому договоримся сразу, мы собрались на рыбалку, но меня, неожиданно, назначили дежурным по отделу, я тебя своевременно предупредить неуспел...

Я с удивлением слушал егоинструктаж, на мой взгляд, он явно злоупотребил своим высоким профессионализмом. А он продолжал – Поэтому встретил тебя на платформе и извинился, отменяя рыбалку, после чего уехал в отдел, а ты в ожидании электрички решил побродить и пошёл...– сухой веточкой Николай начертил на песке под ногами схему кварталов и указал маршрут – Вот по этому пути, и где-то здесь...– ткнул он палочкой к песок –Не доходя колодца и встретился с этим парнем.

Николай встал, глянул на часы – Пора. Да, его зовут Александр. Мы вышли на дорогу, прощаясь, он подал мне руку и пытливо взглянул в глаза – Жалею, что вырвалось у меня об Александре... Тогда на платформе...

– Колян, не узнаю тебя, – засмеялся я, напоминая его студенческую кличку: – где тот, былой авантюрист, способный с семнадцатью копейками в кармане, не задумываясь, отправиться в другой конец страны?