Страница 19 из 19
Влад уничтожал сельву где-то в стороне. До меня долетали не столько звуки его борьбы за существование, сколько вопли перепуганных обезьян. Вертолет давно очистил небо над нами, унося с собой вонь цивилизации и грохот лопастей, а Влад продолжал еще что-то доказывать. Я услышал всплеск воды, треск веток, а вслед за этим голос:
– Эй, ботан! Где ты там?
Я встал на ноги, выковырял из ствола карабина землю и пошел на голос. Раздвинув красновато-зеленые стебли маниока, кусты которого плодились здесь в большом количестве, я едва не свалился в маленькое круглое болотце, заполнившее углубление, напоминающее воронку от авиабомбы. Посреди него, словно экзотический цветок, торчала голова Влада.
– Чемодан вытащи! – спокойно сказал он, поднимая над головой руку, черную от глины и ила, и осматривая ее на предмет пиявок.
Чемодан, лежащий на поверхности, медленно засасывало в трясину, но именно он меньше всего сейчас меня волновал. Я схватился за ствол маниока, растущий у самого болота, и наклонил его так, чтобы Влад мог ухватиться за его крону. Листья шлепнули по тонкой прослойке воды, но Влад до них не дотянулся. Тогда я принялся ломать стволы и кидать их Владу, чтобы он мог опереться на них, как на шесты.
Все было тщетно. Влад наваливался своей тяжестью на стволы и с легкостью вдавливал их в жижу. Я уже сам провалился по колени и, с трудом выдергивая ноги, носился вокруг болота, ломая лес.
– Чемодан!! – орал Влад, в ярости шлепая ладонями по грязи, разбрызгивая ее вокруг себя.
Случай подвернулся редкий. Если действовать быстро и с умом, можно было вытащить Влада из болота и при этом утопить чемодан. Но Влад, будто не замечая, что его сто килограммов неумолимо погружаются в трясину, не сводил с чемодана глаз и пытался дотянуться до него рукой, словно он нарочно залез в середину болота, чтобы оттуда вытолкнуть наш бесценный багаж на берег.
Я уже переломал все кусты, которые росли по окружности болота. Влад смог приподнять плечи и навалиться грудью на связку гибких стволов. Они трещали под ним, погружались в вязкий ил и все же держали моего друга на поверхности, что давало ему возможность командовать мною.
– Ну, ботан! – угрожающе шипел он, разгребая вокруг себя жижу, тем самым пытаясь приблизиться к чемодану, который уже на три четверти погрузился в болото. – Вот вылезу и объясню тебе, что надо спасать в первую очередь…
– Да ты вылезь сначала! – крикнул я ему и, навалившись телом, пригнул к земле длинный и крепкий ствол толщиной в руку. Он треснул, брызнув сочной мякотью сердцевины, и обломился. Я взвалил дерево на плечо и, балансируя на скользком бордюре ямы, встал напротив чемодана.
– Держи!
Я кинул дерево вперед с таким расчетом, чтобы Влад смог схватиться за его тонкий конец. Как только он скомкал в руке прядь веток, я сделал вид, что потерял равновесие, и наступил на чемодан. Под моей тяжестью он сразу пошел в глубину. На его месте вздулся большой черный пузырь и лопнул, распространяя гнилостную вонь.
– Ополоумел, ботан!! – закричал Влад и так дернул за спасительное дерево, что я упал спиной на берег.
Мне казалось, что я сделал свое черное дело. Уперевшись пятками в податливый бордюр, я потащил Влада к берегу. Охваченный неистовой яростью, он так энергично греб свободной рукой, что поднимал в воздух грязевой фонтан и здорово мешал мне. На абсолютно черном его лице пронзительной белизной сверкали зубы. Безумные глаза Влада готовы были вылезти из орбит. Я уже перепахал ногами весь берег, вытаскивая этого бегемота из болота, и с невероятным усилием смог дотянуться до ближайшего дерева.
Когда до берега оставалось не больше метра и стало ясно, что Владу не суждено утонуть в этом поганом болоте, он вдруг бросил спасительное дерево и, вдохнув побольше воздуха, нырнул в жижу с головой. Он сделал это настолько быстро, что я, лишившись надежного тормоза, полетел в кусты. Отбросив ставшее бесполезным дерево, я вскочил на ноги и кинулся в грязевую ванну, туда, где на поверхности раздувались тягучие, как от жвачки, пузыри, и сразу ухнул в жижу по пояс. Опустив обе руки под себя, я схватил то, что схватилось, и с силой потянул наверх. Страшный, как кикимора, как герой компьютерной страшилки, Влад высунул на поверхность свою бесформенную, в склизких потеках черную голову и, захлебываясь и плюясь, проорал:
– Кретин!! Идиот!! Отцепись от меня!
Я почувствовал, насколько быстро трясина засасывает нас в свою обволакивающую преисподнюю. Ноги не чувствовали опоры; казалось, что вдоль всего тела, снизу вверх медленно, ласкающе движется лента массажера, и вместе с ней плавно поднимались кусты и деревья, окружившие болото, и все дальше удалялись кроны деревьев, подпирающие небо, и все ближе подступала аспидная поверхность жижи.
Мне стало ясно, что Влад ненормальный, что судьба чемодана беспокоит его больше, чем своя собственная. Вытаскивать его одного, без чемодана, было столь же бессмысленным делом, как пытаться извлечь свою руку из пасти голодного крокодила. Чувствуя себя убитым наповал от власти высшего идиотизма, я тоже вдохнул побольше воздуха и с содроганием ушел с головой в черное холодное дерьмо, стараясь на ощупь отыскать чемодан, который минуту назад с таким старанием топил.
Мы с Владом трепыхались, как мучные черви в опаре, стукались лбами, давали друг другу замедленные оплеухи, выныривали на поверхность за очередной порцией воздуха и, слепые, оглохшие, снова опускались вниз.
Так, к счастью, продолжалось недолго. Мне удалось зацепить ручку чемодана. Я потянул его вверх, но проклятый чемодан держался в своей могиле, как якорь. Не в силах подняться вместе с ним и в то же время боясь отпустить ручку и потерять чемодан, а вместе с ним и друга навсегда, я взбивал своими отчаянными движениями грязь, как в миксере. Влад нащупал мои руки, по ним спустился ниже и тоже вцепился в вожделенную находку.
Я не знаю, с чем можно было сравнить наш труд. Два здоровых идиота тонули в приамазонском болоте, кишащем гадами, спасая чемодан со старыми журналами. Любой режиссер, снимающий фильмы в жанре маразма, ухватился бы за этот кадр зубами. Влад умирал за идею, я – за Влада. Мы оба стоили друг друга.
Силы покидали нас, но наши глупые головы, залитые смоляной кашей, уже показались над болотом. С криками и стонами, сантиметр за сантиметром мы вытаскивали чемодан из адовой глубины. Не похожие ни на что земное, мы тянулись к траве, к спасительному берегу. С ужасным причмокиванием жижа расставалась с нами, уступая невиданному упорству.
Мы выползли на берег. Я отпустил чемодан, встал на него коленом, поскользнулся и упал в траву. Влад еще кряхтел минуту, а потом тоже затих.
Омерзительная грязь, быстро высыхая, превращала нас в глиняные изваяния, словно нарочно созданные для отпугивания шакалов и птиц от сельхозугодий. Тело нестерпимо зудело; мне казалось, что меня плотно облепила целая колония мелких червей, и живая масса все время шевелится, расплывается, сжимается, как единый организм.
Я встал на колени, как мог соскреб жижу с лица и осторожно открыл глаза. Меня потрясло то, во что превратился Влад со своим чемоданом. Кинокомедийные герои, искупавшиеся в цистерне с цементом, выглядели в сравнении с нами более чистыми. Я даже не сразу смог определить, где начинается туловище Влада и где заканчивается чемодан, где голова, а где ноги. Я шлепнул рукой по тому месту, где, как мне казалось, находилась задница моего друга, но попал по голове, что, в общем-то, было весьма символично. Влад ожил, сплюнул, обозначая рот, и произнес:
– Ну ты ботан! Чемодан баксов чуть не утопил!
Он высморкался и стал ковыряться в ушах. Я встал и, оставляя за собой черные следы, побрел к ручью. Влад с чемоданом догнал меня.
– Как ты думаешь? – спросил он. – Эта грязь лечебная?
– Я думаю, что тебе купание пошло на пользу, – ответил я.
– Обиделся? – с деланым состраданием спросил Влад и шлепнул меня по плечу. Черные брызги полетели во все стороны. – Я понимаю тебя, дружище. Жизнь, конечно, сама по себе имеет некоторую ценность, но с этим чемоданом она начинает обладать огромными преимуществами и богатым смыслом.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.