Пасодобль

Глава 13

Эмма.

Пять лет назад. Конец осени.

Уже четыре месяца как я жду ребенка. Девочка. Когда ко мне пришел врач и сказал, что я беременна то весь мир остановился. Я не знала кто отец ребенка. Первые мысли были о том, чтобы сделать аборт, но мне он противопоказан иначе не смогу больше иметь детей.

Я просто надеялась, что отец Матео, хотя на самом деле мне было все ровно. Главное, что это была моя девочка. Я так ее любила. Мне не терпелось взять ее на руки, поцеловать ее маленькие ручки. Никогда не думала, что смогу любить кого-то настолько сильно.

В один из вечеров я смотрела телевизор нежно поглаживая свой живот. И как раз пришла Мила с работы. Мы вместе снимали квартиру. Она поддержала меня с ребенком. Сказала, что будет самой лучшей тетей.

— Ну что как вы тут у меня? — сказала она и погладила мой живот.

— Отлично. Я съела две банки маринованных помидоров. — сказала я смеясь.

— Ты вообще стала обжорой, но так и быть, тебе можно. Завтра надо будет сходить за кроваткой. Ты как работаешь завтра?

— В первую смену, так что вечером сможем сходить.

— Вот и договорились.

На следующий день, когда мы выбирали кроватку у меня, возникла резкая боль в животе. Мила сразу стала звонить в скорую. Я так испугалась. У меня взяли анализы через пару часов пришел врач.

— Мисс Кларк, нам нужно сделать один анализ. Дело в том, что УЗИ выявило заболевание.

— Какое?

В тот момент я была словно в другом мире. С моей девочкой все хорошо. Иначе просто не может быть.

— Мы выявили несовершенный остеогенез [2]. Поэтому наша цель сейчас выявить его тип. — сказал врач.

— Что это такое? — сказала я ели сдерживая слезы.

— Несовершенный остеогенез — редкое генетическое заболевание или по-другому болезнь «хрустального человека». Для начала мы должны понять какой тип. Потому что если будет второй тип, то мы должны будем сделать прерывание беременности. Пока посидите и подумайте, скоро к вам придут и пригласят на анализ. — сказал врач и вышел из палаты.

Тот вечер был как в тумане. Помню, как Мила кружилась возле меня, говоря, что все будет хорошо. Но как все может быть хорошо, если моему ребенку плохо внутри меня, где ей должно быть безопасно.

У меня взяли анализ и сказали ехать домой. Результат будет через пару дней. Все эти дни для меня были мукой. Я изучила все по этой теме и приняла решение, что если у нее будет первый тип, то мы справимся. Но если будет второй, я не знаю, как я смогу убить свою девочку.

Когда позвонили с больницы, мы буквально побежали туда, чтобы скорее узнать вердикт.

— Мисс Кларк, мне очень жаль, но у вашей девочки второй тип. — сказал врач.

— О боже, нет, пожалуйста. Только не она. — сказала я и начала рыдать.

Тут в разговор вступила Мила.

— Подождите, неужели ничего нельзя сделать? Если дело в деньгах, то мы их найдем.

Я уже слышала, как дрожит ее голос. А мне только и оставалось как гладить свой живот.

— Нет, нельзя и дело не в деньгах. Вы поймите, несовершенный остеогенез второго типа всегда летален, и наиболее частыми причинами гибели являются, внутричерепные кровоизлияния и дыхательная недостаточность.

— ХВАТИТ. ДОСТАТОЧНО. — крикнула я. — Что мне делать дальше?

— Мы вызовем у вас схватки, и вы родите ее. Вы сможете подержать ее на руках, дать ей имя. Я понимаю, как вам тяжело, но вы еще молода, у вас будут дети. — сказал мне врач.

— Мне не нужны другие дети. Мне нужна моя дочь. — сказала я.

Я понимала, что моей девочке больно и плохо. Моя обязанность ей помочь. После того как я подписала все бумаги меня стали готовить к родам. Так странно, что я вроде бы рожаю, но мамой по-настоящему не стану.

Через какое-то время у меня начались схватки. Это было адски больно. Все это время рядом со мной была Мила. Минут через 50, я родила мою прекрасную девочку. Когда мне дали ее на руки у меня просто сжалось сердце.

Это была маленькая копия Матео. Она такая красивая. Мне хотелось остановить время. Я дала ей имя матери Матео, мне кажется, что он бы это хотел. Потом я просто держала ее и пела ей колыбельную.

Через 10 минут она умерла. Вот так ушла из жизни, которая еще не успела начаться моя Глория. Мне хотелось умереть вместе с ней. Пять дней спустя меня выписали и мы приехали домой. Я зашла в ее комнату, все такое розовое, на потолке звезды, мне хотелось, чтобы, засыпая она смотрела на эти звезды.

Все стало резко таким чужим, и я начала все крушить. В это момент забежала Мила и пыталась меня оставить. Она крепко меня обняла, и я закричала так как никогда не кричала. Я хотела к своей дочке.

Прошла неделя, все это время я просто лежала в кровати, обнимая ее боди. Не ела. Ни пила. Пару раз я хотела покончить с собой. Даже пила таблетки, но каждый раз Мила меня находила и вызывала скорую. В один из таких разов, я ей сказала:

— Мила, не надо. Отпусти меня.

— Эмма, не дури. Все будет хорошо. Ты сможешь пережить это.

— А если я не хочу? Я просто хочу к своей дочке. Ей страшно без мамы. Я обязана быть рядом.

После этих слов, Мила отправила меня в клинику на лечение. Я пролежала там месяц. Все-таки это пошло на пользу и мне стало легче.

Я продолжала ходить к психотерапевту. Но за все это время так и не смогла найти в себе силы сходить на могилу Глории. Мне очень помогла Мила, не знаю, что бы я без нее делала.

Через четыре года, я приняла решение вернуться в Нью-Йорк, мое время в Сиднее закончилось, тем более что я не могла больше там находиться. Все напоминало о Глории.

Но я знаю, что моя дочь всегда рядом со мной. И я понимаю, что мне нужно будет рассказать об этом Матео. Ведь он заслуживает знать, что хоть и на 15 минут, но у него была дочь.

[2] Несовершенный остеогенез — генетически обусловленная патология опорно-двигательного аппарата, характеризующаяся хрупкостью костной ткани и подверженностью ребенка частым переломам.