Страница 53 из 64
— Вы напились, Тримбл?
— Мой вкус в отношении освежающих напитков обсуждению не подлежит, — категорическим тоном сказал Тримбл. — Я пришел сообщить, что ухожу от вас.
— Уходите? — директор выговорил это слово так, словно оно было ему незнакомо.
— Вот именно. Я вашей лавочкой сыт по горло. Я намерен предложить свои услуги Робинсону и Флэнагану, — директор вскинулся, как испуганная лошадь, а Тримбл продолжал очертя голову: — Они мне хорошо заплатят за те знания, которыми я располагаю. Мне надоело жить на эти нищенские крохи.
— Послушайте, Тримбл, — сказал директор, с трудом переводя дух. — Мне не хотелось бы терять вас, вы ведь столько лет служите здесь. Мне не хотелось бы, чтобы ваши бесспорно незаурядные способности пропадали зря, а что вам могут предложить такие мелкие мошенники, как Робинсон и Флэнаган? Я прибавлю вам два доллара в неделю.
— Дай я ему съезжу в рыло! — упоенно предложил Кларенс.
— Нет! — крикнул Тримбл.
— Три доллара, — сказал директор.
— Ну, чего тебе стоит! Один разочек! — не отступал Кларенс.
— Нет! — возопил Тримбя, обливаясь потом.
— Ну хорошо, я дам вам пять. — Лицо директора перекосилось. — Но это мое последнее слово.
Тримбл вытер вспотевший лоб. Пот струйками стекал по его спине, ноги подгибались…
— Мне самым наглым образом недоплачивали целых десять лет, и я не соглашусь остаться у вас меньше чем за дополнительных двенадцать долларов в неделю. Вы наживали на мне чистых двадцать, но так уж и быть — я оставлю вам восемь долларов на сигары и обойдусь двенадцатью.
— С-с-сигары?!
— Робинсон и Флэнаган дадут мне на двенадцать больше. Ну, а вы — как хотите. Но без этого я не останусь.
— Двенадцать! — директор растерялся, потом разъярился, потом задумался. В конце концов он принял решение.
— По-видимому, Тримбл, я действительно недооценивал ваши способности. Я вам дам прибавку, которую вы просите… — он перегнулся через стол и свирепо уставился на Тримбла, — но вы подпишете обязательство не уходить от нас.
— Идет. Я, так и быть останусь. — Уже в дверях он добавил: — Весьма обязан.
— Видал? — сказал Кларенс.
Ничего не ответив назойливой тени, Тримбп сел за свой стол. И, повернувшись к Уотсону, сказал голосом, который разнесся по всей комнате:
— А приятная стоит погодка.
— Хрр.
— Что? — рявкнул Тримбл.
— Очень, очень приятная, — кротко согласился Уотсон.
До самого конца рабочего дня сердце Тримбла пело, как соловьиная роща. Каким-то образом вся контора узнала подробности его объяснения с директором. И теперь в тоне тех, кто с ним заговаривал, звучало нечто новое. Впервые в жизни — ему даже не верилось! — он чувствовал, что его уважают.
Когда он убрал счетные книги и вышел из конторы, накрапывал дождь. Но это его нисколько не смутило. Холодные капли приятно освежали его разгоряченное сияющее лицо, влажный воздух пьянил, как старое вино. Презрев автобус, он бодро зашагал по мокрому тротуару. Ему рисовалось ошеломленное лицо Марты, и он принялся насвистывать веселый мотивчик.
Из-за угла впереди донесся резкий звук, словно лопнула шина. И еще, и еще, и еще. Раздался топот бегущих ног, и, завернув за угол, Тримбл увидел, что навстречу ему бегут два человека. Один опережал другого шагов на шесть, и оба держали в руках пистолеты. Когда до бегущего впереди оставалось шагов тридцать, Тримбл узнал в нем верзилу из бара!
Он похолодел. Дальше по улице слышались крики, и он сообразил, что эти двое спасаются бегством. Если верзила его узнает, он прикончит его на месте, не замедлив бега. И негде спрятаться. Негде укрыться за остающиеся считанные секунды! Хуже того — небо затягивали черные тучи, и его бесценной тени нигде не было видно.
— Кларенс! — в испуге пискнул он.
Ответа не последовало. Но его вопль привлек внимание верзилы, который, тотчас узнав его, оскалил зубы в мертвящей усмешке и поднял пистолет. От дрожащей жертвы его отделяло не более трех шагов — промахнуться на таком расстоянии было невозможно.
Тримбл ударил верзилу носком ботинка в коленную чашечку.
Он сделал это не под влиянием отчаяния, как загнанная в угол крыса. Нет, его поступок был продиктован логичным выводом, что спастись он может, только если будет действовать так, словно его исчезнувшая тень все еще рядом. И он выбросил вперед ногу, целясь в колено, вкладывая в этот пинок всю свою силу.
Верзила ввинтился головой в тротуар, словно намереваясь поглядеть, что делается в метро. При виде этого приятного зрелища Тримбл заподозрил, что его тень, возможно, все-таки находится где-то поблизости, хотя и остается невидимой. Эта мысль его ободрила.
Тем временем перед ним вырос второй беглец, глядевший на него с таким изумлением, словно он только что видел, как муравей преобразился в льва. Это был высокий долговязый субъект, и Тримблу нечего было и думать дотянуться до его кадыка. Он наклонил голову и боднул его в живот. Субъект ойкнул и услужливо согнулся пополам, а Тримбл ударил его по кадыку. Однако тот не принял ожидаемого горизонтального положения. Его зеленовато-бледное лицо покраснело от боли и злости, и он замахнулся на Тримбла рукояткой пистолета.
Но Тримбл не стал дожидаться удара. Используя прежний опыт, он втянул голову в плечи, снова выбросил ее вперед и боднул противника в солнечное сплетение. Тот снова согнулся пополам, и Тримбл что было силы ударил его в нос.
Позади него что-то треснуло, и раскаленный вихрь царапнул мочку его левого уха. Но Тримбл не обратил на это внимания, думая только о лице, которое продолжал видеть перед собой. Там, где послышался треск, теперь раздавались грязные ругательства, кругом кричали люди, приближался топот тяжелых ног.
Тримбл ничего не слышал. Он не осознал, что его первый противник очнулся. Для него сейчас существовала только злобно оскаленная рожа перед ним. И он бил по ней что есть мочи, запрокидывал ее, пригибал книзу. Что-то жесткое и шишковатое обрушилось из пустоты на его собственную левую скулу, а затем, казалось, принялось ломать ему ребра. Но Тримбл продолжал молотить по роже, только по роже.
Его сердце плясало в груди, он уже не дышал, а хрипел, но тут между ним и ненавистной рожей мелькнуло что-то черное и продолговатое, опустилось на нее, опрокинуло вниз. Тримбл нанес еще два удара по воздуху и опустил руки, дрожа всем телом и растерянно моргая.
Постепенно у него в глазах прояснилось. Полицейский сказал:
— Мистер, хоть вы ростом и не вышли, но деретесь прямо насмерть.
Осмотревшись, Тримбл увидел, что его недавних противников со всех сторон окружили полицейские.
— Первый — это Хэм Карлотти, — продолжал его собеседник. — Мы за ним давно уже охотились. — Он окинул Тримбла восхищенным взглядом. — Тут мы у вас в долгу. Если вам понадобится от нас помощь, так не стесняйтесь.
Тримбл вытащил платок, прижал его к уху, потом поднес к глазам. Платок покраснел от крови. Господи, да из него кровь фонтаном хлещет! И тут Тримбл почувствовал, что его левый глаз заплыл, скула отчаянно болит, а ребра как будто все переломаны. Ну и вид у него, наверное!
— Вы можете оказать мне услугу теперь же, — сказал он. — Я еще мальчишкой мечтал прокатиться домой в полицейской машине. Так может, сейчас…
— О чем речь! — весело воскликнул полицейский. — С удовольствием. — Он крикнул шоферу подъехавшей машины: — Надо бы подвезти этого джентльмена. Он нам здорово помог.
— Куда вам?
Тримбл удобно откинулся на спинку сиденья. Они рванулись с места, завыла сирена, машины на улицах шарахнулись в стороны. Вот это жизнь!
Солнце вырвалось из-за облаков и засияло во всю мочь. Тримбл вдруг увидел, что рядом с ним едет его тень.
— Кларенс!
— Слушаю, господин, — смиренно отозвалась тень.
— В будущем можешь все предоставлять мне.
— Хорошо, господин. Но…
— Заткнись! — скомандовал Тримбл.
— Это вы кому? — спросил шофер, удивленно поглядев на него.
— Жене, — находчиво ответил Тримбл. — Готовлюсь к бою.