Страница 37 из 76
Я двигался в ней, постепенно наращивая темп, а она цеплялась за меня. Когда я приподнялся на локте и просунул руку между нами, чтобы потереть ее клитор, то увидел, что по ее лицу снова текут слезы. Я наклонился и поцеловал соленые дорожки на ее щеках, слизывая слезы, и внезапно она сломалась от удовольствия подо мной.
Она сильно сжала меня, когда кончила, так что было почти невозможно не последовать за ней через край. Вместо этого, используя самодисциплину, о которой я и не подозревал, я оторвался от ее тепла и склонился над ней. Моя рука опустилась на ноющий, скользкий член, и я стал гладить его, жестко и настойчиво, отчаянно толкаясь навстречу освобождению. Ее глаза опустились на мою длину, красную и мокрую от ее соков, и она облизнула губы.
Это стало последней каплей.
Я придвинулся к ней и направил свой член к ее губам. Она подняла на меня взгляд, сохраняя всю власть, несмотря на наше положение. Затем наклонилась вперед и взяла меня в рот, превратив в руины сильными всывающими движениями, пока ее шаловливый язычок обрабатывал истекающий кончик. Она перекатилась на бок, чтобы мне было легче проникать глубже в ее горло.
Опираясь на одну руку, я трахал ее рот, пока она лежала неподвижно и позволяла мне. Ее рука потянулась к моим яйцам, когда они шлепнулись о ее щеку. А я откинул ее волосы назад и сжал в кулаке, наблюдая за тем, как исчезаю в ее жаждущем рту.
Я быстро кончил, взорвавшись внутри этой горячей пещеры в первом оргазме, который получил от чужой руки с тех пор, как она бросила меня. До этого я довольствовался тем, что дрочил в отчаянном одиночестве под душем и по ночам, используя любой предмет ее одежды, который мог найти, чтобы вдыхать ее запах, как чертов извращенец.
Я выплеснул огромный поток спермы в ее горло, и она проглотила все до капли. Это не было извинением за противозачаточный имплант или попытку сделать ей ребенка, но это все, что я мог сделать. Я не собирался снова кончать в нее без защиты, пока она сама не попросит меня об этом. Это было самое большее, что я мог ей предложить. Я бы не стал извиняться за то, в чем не испытывал угрызений совести.
Я отстранился, когда мой оргазм угас, и ее губы и язык вокруг меня послали слишком острые ощущения. Я оторвался от ее губ, и она слизнула оставшийся белые капли. Опустившись на корточки, я почувствовал себя слишком испорченным и уязвимым под ее откровенным взглядом.
Молли медленно села. На ней все еще были футболка и гольфы. Она выглядела такой же разбитой, каким я себя чувствовал. Мы смотрели друг на друга, пока Молли не вытерла рот тыльной стороной ладони. Ее щеки краснели по мере того, как очарование, охватившее нас, рассеивалось.
— Я устала, – пробормотала она, ее голос звучал грубее, чем когда-либо.
Я встал и помог ей подняться на ноги. Молли покачнулась, но когда я попытался ее поддержать, она оттолкнула мои цепкие руки.
— Спокойной ночи, – тихо сказала она и, повернувшись, с голой задницей вышла из комнаты.
Похоже, я был далек от прощения, но это было начало, и я принял это.