Мир грома

Шеррифф разозлился на него за это. И формулы не было в бумагах!

— О, нет, — сказал Бэрд. — Вы прикрываете Шерриффа. Конечно, вы бы это сделали. Вы знаете, что я собираюсь сделать с ним и с Рейманом.

— Если Рейман совершил убийство, закон может разобраться с ним, — настойчиво сказал Нарамор. — Но Шеррифф не имеет к этому никакого отношения! Он больной человек. Ты видел его. Слишком много космических полётов, слишком много лет он трудился ради своей великой мечты. Я предупреждал его, что он не сможет безопасно высадиться на Юпитере, но он не стал меня слушать.

— Вы требуете моего сочувствия к человеку, который убил моего отца? — резко спросил Бэрд.

Нарамор отступил назад.

— Ты не хочешь слушать. У тебя навязчивая идея, ненависть, от которой ты не хочешь избавиться.

Он немного помолчал. Затем продолжил:

— Я могу понять тебя и посочувствовать тебе, Бэрд. И поскольку ты, очевидно, не хотел, чтобы о тебе узнали, я никогда никому не рассказывал о том, что узнал о тебе из этих тестов. Я решил подождать и посмотреть, что ты будешь делать дальше.

Бэрд посмотрел на него.

— Вы хотите сказать, что Шеррифф и Рейман не подозревают, кто я такой?

— Шеррифф не подозревает. С чего бы ему подозревать? Ты же мёртв.

Тот факт, что ты немного прогулялся по Юпитеру без Ходока — это то, на что способен необычайно сильный человек. Нет, он не думает, что ты — первый человек для внешних планет. Но Рейман — я не знаю. Он, кажется, заподозрил неладное, когда услышал о смерти Вейла. Я видел, как он внимательно наблюдал за тобой. Возможно, он узнал тебя, несмотря на эту бороду.

И Нарамор серьёзно добавил:

— Если то, что ты говоришь, правда, то он убийца. И он убьёт снова, чтобы скрыть свою вину. Не дай ему шанса. Не лети на Юпитер, Бэрд.

— Я полечу, — сказал Бэрд, несмотря на всё напряжение, накопившееся за месяцы и мили его поисков. — Я хочу всё решить с Рейманом и Шерриффом.

Нарамор сказал:

— Послушай, Бэрд, я тоже отправляюсь на это задание. И я друг Шерриффа. Я знаю, что он невиновен в этом преступлении. Не вынуждайте меня защищать его от тебя.

И Нарамор резко развернулся и ушёл, оставив Бэрда стоять в тени.

Через мгновение Бэрд тоже решил уйти. Он прошёл между возвышающимися ракетами, но не к домику. В этот час, когда всё его прошлое так внезапно открылось, он не мог находиться в казарме.

Он шёл сквозь тени, и слабый холодный ветер что-то шептал ему. Он покинул базу, и впереди не было ничего, кроме одиноких, безжизненных скал Ганимеда, суровых и задумчивых под звёздным небом.

Бэрд остановился на скальном гребне и оглянулся на серебристый лес ракет. Ледяной ветер усилился, но он не чувствовал его. Тот лишь печально завывал в безжизненных ущельях. Вверху, среди сонма звёзд, ослепительно сиял Сатурн.

Его воображение внезапно разыгралось. «Человек внешних планет!» Он, первый. Первый из всех людей, кто сможет свободно попасть на эти холодные и ужасные внешние миры. Другим людям приходится с трудом передвигаться по ним в защитных машинах, но он сможет покорять эти враждебные миры. Он, если бы захотел, мог бы стоять под кольцами Сатурна, мог бы посмотреть на спутники Урана, мог бы…

Он отогнал от себя это внезапно возникшее видение. Всё это может произойти позже, если вообще произойдёт. Но не сейчас. Сейчас подо льдом далёкой Земли лежал мёртвый человек, и справедливость должна была восторжествовать.

Неистовый восторг охватил Бэрда. Он отправится с ними на большую высадку. И там, на планете-гиганте, он станет сильнейшим из них всех. Сила, которой давным-давно наделил его отец, станет возмездием для тех, кто убил Джона Бэрда.

Он долго стоял, а звёзды бледнели, и над горизонтом поднимался сияющий белый изгиб огромного диска. И вот уже из глубины базы до Бэрда донёсся серебристый перезвон, отозвавшийся тихим повторяющимся эхом.

Сигнал призывал к большой высадке, к завоеванию мира.