Мир грома

Проходили дни и недели. Люди заболевали и выздоравливали. Люди сходили с ума, проклинали Юпитер, Ганимед и Шерриффа, их привязывали ремнями к койкам, пока они не приходили в себя.

Бэрд пострадал меньше, чем кто-либо из них. Годы холодного молчания и одиночества сослужили ему хорошую службу. И он осознавал мучительную необходимость, которая помогла ему пройти через всё это. Каждый день и каждый час приближали его к Вейлу.

Он отрастил короткую бороду. Другие члены отряда тоже так делали, и Бэрд рассудил, что это позволит ему скрыться от Вейла. В конце концов, Вейл видел его всего раз несколько месяцев назад. Вряд ли этот человек узнал бы его сейчас.

Если только Вейл уже не был предупреждён о его приезде и не ждал Бэрда! Было ясно, что Нарамор подозревал о его личности, а это означало, что Шеррифф тоже должен был подозревать. И всё же они позволили ему продолжать…

По пассажирским помещениям ракеты ходили слухи. Слухи и догадки о том, что ожидало их на Ганимеде.

— Говорят, что предварительная высадка на Юпитер начнётся вскоре после того, как мы туда доберёмся. Молю Бога, чтобы они не ждали нас!

— О, у них и так достаточно людей для первой высадки — осталось только собрать оборудование и материалы, чтобы потом ждать большой высадки. Ты поймёшь, что грядёт настоящая высадка, когда увидишь там старика.

— Ты хочешь сказать, что старина Шеррифф собирается присутствовать на основной? Чёрт возьми, ему уже за пятьдесят, и выглядит он не очень хорошо.

Шейнер веско заметил:

— Вы бы тоже выглядели не так хорошо, если бы летали на Ганимед и обратно так часто, как он. Но не волнуйтесь — когда они действительно выдвинутся на Юпитер в полном составе, он будет там.

Бэрд беспокоился по этому поводу. Если Шеррифф возглавит основную экспедицию и она увенчается успехом, Шеррифф станет таким великим героем, что никто, не смотря на всяческие доказательства, не сможет его тронуть. Он должен быстро найти Вейла и быстро выжать из него всю правду.

Это было бы поистине жестоким возмездием — сразить Шерриффа прежде, чем он успеет сделать последний, завершающий шаг в своей великой карьере.

— Надеюсь, он возьмёт с собой свою дочь, — мечтал Джой. — Эльда Шеррифф скрасила бы атмосферу на Ганимеде.

Он тихо присвистнул.

Шейнер язвительно заметил:

— К твоему сведению, она уже дважды была там со стариком, и она в четыре раза лучший космонавт, чем ты когда-либо станешь. Так что, заткнись!

Тянулись глухие, безмолвные дни. Раз в неделю небольшому отряду разрешалось проводить полчаса на смотровой площадке, и это было единственным перерывом в отупляющей тюремной рутине.

Из иллюминатора мало что можно было увидеть. Бэрд пялился в черноту, усеянную яркими огнями, и пытаясь разглядеть знакомые созвездия, но не мог. Это был образ из сна, нереальный, бездонный занавес из тьмы и света, и ничего больше.

Шли недели, и вот наступило оживление в душе и теле. Они были уже близко. Впереди них планета-гигант и её спутники двигались своим путём, приближаясь к траектории полёта ракеты.

— И это будет намного хуже, чем взлёт, — подбодрил их Шейнер, когда они пристёгивались.

Так и было. Грохот тормозных взрывов, казалось, будет продолжаться вечно. Удары и рёв стали невыносимыми.

Невыносимыми для всех, кроме Бэрда. Он стерпел всё, и это его особо не беспокоило. Остальные, пребывая в полубессознательном состоянии, удивлялись его невосприимчивости.

— Ты уверен, что ты не робот? — слабым голосом спросил Джой, и Бэрд вспомнил о маленьком воре Киннере, жившем на далёкой Земле.

В последние минуты приземления все почти отключились, кроме Бэрда, слышавшего и прочувствовавшего последние взрывы и резкий толчок от приземления.

Шейнеру потребовалось много времени, чтобы поднять отряд с коек и поставить на ноги. Они неуклюже, задыхаясь от усилий, надевали лунные ботинки на толстой подошве. Вопреки прежним представлениям астрономов, на Ганимеде была атмосфера, но она была разрежённой и бедной кислородом.

Они выбрались из ракеты, большинство из них были слишком слабы, чтобы проявлять интерес к происходящему. Но Бэрд с нетерпением наблюдал, как они спускаются по трапу.

Вокруг простиралась тёмная и дикая поверхность самой большой луны в Системе, безжизненный мир скал, которые вздымались крутыми утёсами и обрывались глубокими ущельями. Ледяной холод, который показался ему очень знакомым, пробрался сквозь его утеплённый костюм. В своих лунных ботинках он неуклюже переступал с ноги на ногу.

Огромная ракета стояла на плато, а рядом с ней возвышались другие серебристые ракеты. За ними виднелись сборные металлические здания большой базы, рядом со складами тяжёлой техники.

Сверху на всё это падал мерцающимй белый свет. Бэрд поднял глаза и почувствовал благоговейный трепет. Огромная, затянутая облаками громада Юпитера, казалось, занимала половину неба — раздувшийся гигант, готовый обрушиться им на головы. Разум содрогнулся от невероятных размеров величайшей из планет.

— Сюда! — раздался тонкий голос Шейнера. — Ты что, не можешь пошевелить своими большими ногами?

Они шаркали и неуклюже спотыкались, бредя по песчаному плато и направляясь к зданиям. Другие люди стояли в стороне и наблюдали за ними, насмехаясь над их неуклюжестью.

Только когда Бэрд попал в помещение, предназначенное для его отряда, он смог избавиться от гипнотического воздействия нависающей над ним планеты. Но тут его мысли и надежды воспрянули.

Он был здесь, в том месте, где находился Вейл. Он прошёл долгий-предолгий путь, и теперь ему никто не помешает.

Позже, когда они, обессиленные, лежали на своих койках, Шейнер снова поднял их на ноги.

— Сбор в 18.20 на Главной базе. И вы должны появиться там как мужчины, а не как больные младенцы! Если Фаррелл смог это сделать, то и остальные смогут.

— Фаррелл не человек, — сказал Джой. — В любом случае, я чувствую себя больным младенцем.

Но в 18 часов Шейнер повёл отряд через площадь к главному зданию базы. В большом помещении собрались и другие отряды. Здесь было более двухсот человек в серой форме.

Бэрд лихорадочно искал глазами Вейла. Его было не видно. И всё же этот человек должен быть здесь…

— Это брифинг командира Уиллиса, — пробормотал ему Шейнер. — Предварительная высадка состоится завтра. Радуйся, что ты не с теми пташками, которые пойдут первыми.

Он указал на удвоенный отряд мужчин с серьёзными лицами, стоявших в передней части зала под небольшой платформой. Бэрд посмотрел в их сторону.

Он увидел Вейла. На Вейле была эмблема командира отделения, и он стоял в самом начале, его жёсткое квадратное лицо было угрюмым.

Бэрда заколотило. Он подумал:

— О, нет, он не может уйти, не тогда, когда я проделал весь этот путь, не тогда, когда он у меня в руках…

Уиллис, командир базы, худощавый мужчина лет сорока, обратился к ним с речью.

— …и завтрашний день войдёт в историю. Пятьдесят человек из вас оборудуют внизу первую базу снабжения. Вы будете первыми людьми, когда-либо ступившими на Юпитер, поскольку два предшествующих ракетных рейса были только отработкой посадки, и никто не выходил наружу. Вы подготовите основу для предстоящего большого десантирования, и вы должны чувствовать себя польщённым оказанной вам честью.

Люди в передней части зала, Вейл и его окружение, не выглядели так, будто чувствовали себя сильно польщёнными. Голос Уиллиса стал жёстче.

— Я надеялся, что у нас будет достаточно добровольцев для этой первой высадки. Но этого не произошло, поэтому некоторые из вас были призваны в приказном порядке. Я хочу сказать прямо сейчас, что многие также будут призваны на большую высадку, когда вы нам понадобитесь. Это прописано в вашем контракте. Так что подумайте об этом.