Страница 61 из 85
— Хорошо — нетерпеливо сказал я, — это может подождать? Я вернусь, как только смогу.
— Финн сказал, что ты не должен следовать за ним, — повторил Лахлэн. — Без сомнения, у него были на то причины…
— Кэриллон, — Роуэн оставил почтительные выражения и титулы, и я понял, что дело серьезное, — Тори Атвийский. Он снова готовит вторжение.
— В Солинду? — я уставился на него в изумлении.
— В Хомейну, мой господин — Роуэн выпустил мою руку, как только понял, что я не собираюсь уходить. Теперь я просто не мог уйти.
— Вести достигли Лестры, и Ройс немедленно прислал вестника. Ройс говорит, что есть еще время, но Торн не изменит своего решения. Мой господин… — он чуть помедлил. — Ему нужен ты. Ему нужна Хомейна. Это месть за смерть его отца и всех атвийцев, погибших в войне Беллэма. Посланник принес весть, — на его юном лице было многозначительное выражение. — Торн намеревается взять Хондарт…
— Хондарт! — взорвался я, — Ноги его не будет в хомейнском городе, пока я жив!
— Он собирается воспользоваться поддержкой Солинды, — Роуэн говорил теперь совсем тихо. — Они хотят пройти по суше через Солинду и на кораблях через Идрийский Океан, направляясь к Хондарту.
Я подумал о южном городе на берегу Идрийского Океана. Хондарт был богатым городом, живущим рыболовством и торговлей с другими странами. На коне до него добираться две недели, пешим — и того дольше. Пешие переходы замедлят продвижение армии…
Я на миг закрыл глаза, пытаясь привести в порядок воспоминания, чувства и мысли. Слишком многое вместил в себя этот день. Финн, рождение моей дочери теперь еще и это.
Я положил руку на плечо Роуэна:
— Где этот посланник?.. И собери всех советников, кого сможешь. Пошли за теми, кто отправился в свои владения. На это уйдет время… о боги, если мы опять отправляемся на войну, нужно вновь собирать войско, — я потер глаза, Финну придется подождать.
Когда у меня нашлось время, я сбежал от военных советов и наконец отправился в Обитель. И, проезжая по равнинам, встретился лицом к лицу с Финном.
Он ушел из Хомейны пешком, возвращался же на коне — наверняка взял его в Обители, а может, то был один из его собственных коней, он не сказал. Он вообще мало говорил, замкнувшись в себе, и я видел, что на его сердце легла глубокая темная тень. Взгляд его желтых глаз был странен.
Мы встретились под свинцово-серым небом, затянутым тяжелыми тучами. Вскоре должен был пойти дождь. Наступала осень, месяца через четыре землю покроет снег. Было еще не так уж холодно, но я был в кожаной охотничьей одежде и кутался в темно-зеленый шерстяной плащ. Финн был без плаща, руки обнажены. Он остановил коня. Ветер развевал его волосы, черные, как вороново крыло — я мог бы поклясться, что в них появилось серебро седины. Он казался много старше и как-то жестче, чем прежде — но, может быть, раньше я просто не замечал этого в нем?..
— Я хотел приехать, — сказал я. — Лахлэн говорил — не нужно, но я все же хотел приехать. Ты был таким… — я передернул плечами, его молчание заставляло меня чувствовать себя неуютно. — Но тут прибыл посланник из Лестры…
Я не окончил фразы — лицо Финна казалось высеченным из камня.
— Я слышал.
Его конь переступил на месте — гнедой конь с белым пятном на морде, чуть косящий на один глаз. Финн, казалось, не заметил этого движения — только чуть пошевелился в седле.
— Ты поэтому вернулся?
Он показал головой куда-то вдаль:
— Мухаара там. Я еще не вернулся.
Голос был сухим и ровным, без интонаций. Я попытался понять его мысли — но Чэйсули хорошо умеют скрывать свои чувства.
— Но — собирался? Его лицо дернулось.
— Мне больше некуда идти. Это ошеломило меня — я ведь знал, где он жил все это время.
— Но… Обитель…
— Я ленник Мухаара. Мое место с ним, а не с кланом. Дункан сказал… — он замолчал и почему-то отвернулся. — Дункан не… освободил меня от того, что я сделал. Шар тэл говорит: от страха можно избавиться только встретившись лицом к. лицу с тем, что вызывает страх.
Волосы упали ему на лицо, так что я не мог разглядеть его выражения.
— А потому я возвращаюсь, чтобы вновь встретиться с ним лицом к лицу. Я не мог смириться со своим страхом — и-тоша-ни не был завершен. Я… нечист.
— С чем ты собираешься встретиться? — спросил я несколько нервно. — Я бы предпочел, чтобы ты не встречался с Электрой.
Он посмотрел мне прямо в глаза своим странным взглядом:
— Я тоже предпочел бы ее не видеть. Но ты взял ее в жены, а мое место рядом с Мухааром. У меня нет выбора, господин мой.
Господин мой. В этих словах не было прежней насмешливой веселости. Я почувствовал, как в моем сердце поднимается волной страх.
— Ты действительно намеревался убить ее?
— Не ее, — мягко поправил он, — Тинстара. Я медленно закипал, только сейчас поняв, как я боялся, что ему удастся это сделать. Я мог потерять их обоих. Обоих. Если бы Финн убил Электру, мне осталось бы только казнить его.
— Электра — не Тинстар! Ты что, ослеп? Она моя жена…
— Она была мэйхой Тинстара, — так же тихо и мягко, — и, несомненно, он все еще использует ее. Если не тело, то, по крайней мере, душу.
— Финн…
— Это я чуть не умер! — он снова ожил и был разгневан. А еще — явно испуган. — Не Электра — она слишком сильна. Я, со своей кровью Чэйсули и всеми дарами!..
Он со свистом втянул воздух, зубы его невольно обнажились в оскале:
— Это почти раздавило меня — едва не поглотило целиком. Это был Тинстар, говорю тебе!
— Что ж, тогда поезжай, — гневно ответил я. — Поезжай в Хомейну-Мухаар и жди меня там. Мы вместе встретимся лицом к лицу с тем, что ты должен встретить, и навсегда покончим с этим. А мне нужно кое-что обсудить с Дунканом.
В его волосах была седина, теперь я видел это ясно, а глаза его внезапно вновь потускнели.
— Кэриллон…
— Поезжай, — уже спокойнее повторил я. — Мне придется думать о войне. Ты будешь нужен мне рядом.
Ветер развевал его волосы. Редкие лучи солнца заставляли золото лиир тускло мерцать в облачном сумраке. Его лицо казалось мне совсем чужим, и я слова подумал о подземелье. Неужели оно так изменило меня? Или — Финн изменился?
— Тогда я буду рядом, — отозвался он, — пока смогу.
Странное обещание. Я нахмурился и собирался было спросить его, что он имел в виду, но он уже направил коня прочь.
Когда я повернулся, Финн галопом скакал к Мухааре. За ним следом бежал волк.
Глава 2
Едва я успел въехать в Обитель, разразилась буря. Мой плащ мгновенно промок насквозь, от капюшона проку было мало, потому я сбросил его на плечи.
Мой конь, разбрызгивая вокруг воду и жидкую грязь, добрался, наконец, до шатра Дункана. В вечернем сумраке я почти не видел других шатров — только кое-где размытыми световыми пятнами маячили те из них, в которых горели жаровни.
Я слез с коня, тут же угодив в лужу, выругался и тут заметил, что Кая нет на привычном месте около шатра: несомненно, он искал укрытия от непогоды в густой кроне дерева или, может, даже в самом шатре. Что ж, в этом он был прав я тоже намеревался как можно скорее попасть в тепло.
Кто-то подошел и принял моего коня — я не сразу понял, кто. Я поблагодарил, дверной полог откинулся, я взглянул вниз и увидел Донала. Он удивленно уставился на меня, потом ухмыльнулся:
— Видишь?
Я видел. Его тонкие руки, пока еще открытые по теплой погоде, были охвачены выше локтя золотыми браслетами лиир, хотя и более легкими, чем у взрослого воина. Среди прядей черных волос поблескивала серьга: формы ее я не мог разглядеть. Такой юный, подумалось мне…
Рука Дункана опустилась на голову Донала, осторожно отстранила его:
— Заходи, не стой под дождем, Кэриллон. И извини моему сыну его скверные манеры. Я вошел.
— Ему есть чем гордиться, — заметил я. — Но не слишком ли он молод?
— Слишком молодых в кланах нет, — вздохнул Дункан, — Кто знает замыслы богов? Неделю назад он услышал зов, и мы отпустили его. Прошлой ночью на церемонии он получил свое золото лиир.