Страница 12 из 14
Русский человек, в-третьих, есть европеец, то есть, идентификация русскости улавливает, содержит в себе базовый ген европейскости, который присутствует во всех прошлых, настоящих и будущих формах европейскости - ген античного рационализма. Доказательство тому - русская классическая литература, которая для существа русского характера, коренящегося в русском языке, и есть сама русская жизнь. Особый христианский обряд русской культуры, имеющий византийскую природу, есть русская поэтика как фундаментальное человеческое, интеллектуальное измерение Русского языка. Здесь мы используем тот же методологический прием, к которому прибегли в начале данной электронной статьи, а именно: мы определяем как поэтику человеческое существо языка, отличающее его от языка животных, миметических языков и иных форм коммуникации "всего со всем", из которых (форм коммуникации, прариторики) и состоит природа. Поэтика как изначальная структура литературы есть человеческая структура языка, методологические основание его генезиса и методографическое основание его структуры.
Русский человек - это загадочный европеец. Русская душа воспринимается как "черный квадрат" европейскости. Русский человек - этот тот европеец, который не является ни политическим, ни экономическим человеком. То есть, русский человек - это Европеец той Европы, которой еще нет. Европеец Новой Европы, Грядущей Европы. Европеец той Европы, которой нет, но которая была Греция, и вернется.
Русский человек есть новый человек, возникающий из истории мышления, он - непосредственный продукт, результат Переоценки ценностей, результат Великого возвращения всего человечества от Времени к Бытию, прорыва из Истории Нового времени к Истории Нового бытия. Таков русский человек как смысл Русской истории, как порождение, святая простота и житие Русского языка.
Русский человек есть математический человек. Это принципиально новая сущность человека сравнительно с его политической и переходной экономической сущностями. Эта сущность еще не институционализирована. Институционализация математической сущности русского человека и представляет собой гончарное дело создания Новой России, новой русской цивилизации как единой гуманитарной цивилизации.
Математическое, как новая сущность человека, "человеческого животного", сравнивается с политическим и экономическим по методологическому основанию Свободы. Математическое есть исчисление свободы. Политическое лишь только предполагает исчисление свободы, является исторической предпосылкой, субстанциональной формой истории, для образования исчисления свободы. В экономическом же, как в переходной форме, в которой смешаны, не отделены еще друг от друга политическое и математическое, идет их борьба, война, победитель в которой - математическое - определен уже заранее, но должен теперь выкристализоваться в процессе этой войны как новое единое методографическое основание общественной коммуникации, общественного договора, как исчисление общественного согласия.
Либерализм, как граф свободы, как тензор истории, всегда был руководящей нитью чутья человеческого животного. Либерализм вел политического человека, ведет экономического человека, будет вести математического человека. Либерализм есть рациональная теория человеческого выбора, носящая имя (в качестве теории) Свободы. ЛИБЕРАЛИЗМ ЕСТЬ ИСЧИСЛЕНИЕ РЕЛИГИИ. Свобода имеет божественное происхождение как единственный источник человеческой сущности человеческого животного. Мышление, как языковое, человеческое мышление, есть религия, второе основание (вторая сущность) Языка Человека, исчисляющая поэтику, первое основание (первую сущность) Языка человека. Религия есть методография языка, письмо абсолюта, беспредпосылочно сообщающего о самом себе. Религия есть априорная форма поэтики. Политический либерализм религиозен. Экономический либерализм, в значительной степени, в той самой степени, в какой он является переходной формой либерализма, атеистичен, не размышляет об абсолюте. Математический либерализм, русский либерализм, сверхрелигиозен, он более истинным образом религиозен, чем фундаменталистский ислам. В русском математическом либерализме достигается непосредственная форма коммуникации с абсолютом, которая в политическом либерализме существовала только в виде философии (мышления) откровения. В русском математическом либерализме абсолют является непосредственною телесностью Русского языка, данной в умозрении.
Русский человек, русский характер - "железный либерал", "свободный радикал" по природе своей, какие бы взгляды он не произносил, какие бы посты не занимал, вплоть до высшего государственного поста. "Звуковой смысл" русских речей, как бы они не были тематизированы, проблематизированы, концептуализированы, прагматизированы, терминологизированы, - это смысл и внутренняя интонация русского математического либерализма. Для математического либерала уверенность и убежденность имеет железный математический смысл, так как основана на высшей форме достоверности - на математической достоверности, которую в огромных количествах доставляет по первому требованию Русский язык, который всегда "под рукой" у русского человека. Таков смысл явления, именуемого как русский фатализм, основанного, на деле, на достоверности русского математического либерализма, достоверности-исчислимости абсолюта.
Немарксистский взгляд на вещи, чуждый экономического детерминизма, или, хотя бы, осознающий его границы, в социально-экономической области начинался со взглядов Вебера и зафиксирован такой его парадигматической вещью, как "Протестантская этика и дух капитализма". Однако, перед Вебером не стояла задача СОЗДАНИЯ ДУХА КАПИТАЛИЗМА, он лишь фиксировал немарксистское обстояние дел в среде реального бытия.
ЗАДАЧА НОВОЙ РОССИИ КАК БАЗОВАЯ ЗАДАЧА МАТЕМАТИЧЕСКОГО РУССКОГО ЛИБЕРАЛИЗМА ПРЕДПОЛАГАЕТ ВЫРАБОТКУ РУССКОЙ ЭТИКИ КАК МЕТОДОЛОГО-МЕТОДОГРАФИЧЕСКОГО ОСНОВАНИЯ СТАНОВЛЕНИЯ НОВОГО РУССКОГО КАПИТАЛИЗМА.
Основоположением Русской этики выступает теоретическая концепция математического человека как резюмирующего смысла русской истории. Теоретическая концепция математического человека есть субстанциональная концепция, концепция спинозистского рода. В полемике с марксизмом, да и в общем существе истории мышления в целом, социологическое объяснение является недостаточным условием выработки истинной концепции развития, опирающейся на истинные смысл и представление истории. Создание теоретической концепции математического человека - это задача уровня Спинозы, недостижимая для Маркса - по его собственному признанию. Спиноза создал "геометрическую этику", в которой этические императивы показывались как "естественные схемы" субстанциональной организации сущего на основе единой субстанции - природы. Субстанциональный анализ стал впоследствии главной причиной, истоком возникновения первого исчисления, первой рациональной победы бытия над временем, исчисления бесконечно малых ("флюксий") Ньютона-Лейбница, возникновение которого связано с лейбницевской монадологией как методологией субстанционального анализа.
Субстанциональное значение математической сущности человека субстантивирует, проясняет в среде оснований и его политическую и экономическую субстанции. Язык является общим субстанциональным основанием человека как некоторого бытия, располагающего некоторым временем в аспекте, в акциденции победы этого бытия над этим временем. Риторика, таким образом, является истинной, универсальной, единой Этикой.
Русская риторика, располагающая божественном происхождением Русского языка, есть та самая Русская Этика, которая является единым, сквозным основанием институционализации Новой России. Русский математический либерализм является основанием здания нового русского капитализма.
Русский институт возникает из субстанции Русского языка. Таким образом, русский институционализм есть новая форма институционализма. Институт в традиционном понимании схватывается как ограничение, граница рыночных реалий. Институционализм во многом возникал как плод марксистской социологической критики всевластия рыночных сил.