Страница 27 из 85
Это свойство логически познаваемых истин делает логику, подобно математике, объективною наукою, т.е. о ее выводах говорят как о находящемся вне нас предмете, относительно которого - ввиду его не зависящих ни от одного судящего индивидуума существования и свойств - суждения должны абсолютно согласоваться. Между тем мы знаем, что логические законы и абстрактные понятия, равно как и числа и фигуры, не имеют физического бытия вне нас, а на деле они - чисто субъективного происхождения, первые - как формы нашего мышления, вторые - как формы нашего созерцания; и это необходимое согласие всех происходит, следовательно, не от чего-то внешнего, а от одинаковости свойств субъективных форм познания во всех индивидуумах. Но так как эти субъективные формы познания должны корениться в мозгу, который, как и все органическое, подвержен ненор-мальностям, то в высшей степени поразительно, что по
122
отношению к логическим и математическим истинам незаметно никаких подобных ненормальных уклонений, - даже у сумасшедших; ибо последние или совсем не понимают касающейся этих истин речи (как, в особенности, идиоты), или же понимают ее как все; тогда как цвета, например, некоторые, в иных отношениях нормальные люди воспринимают неверно, а иные даже совсем не видят. Это говорит в пользу мнения некоторых философов, что разум будто нечто не зависимое от мозга, нечто чисто духовное, гиперфизическое, принадлежащее так называемой душе.
Странным остается то обстоятельство, что разницу в суждениях допускает нечто действительно вне нас находящееся, физически познаваемое, а не то, что всецело субъективно, логично и математично. (Нужно только помнить разницу между субъективным и индивидуальным.) При физически познаваемом возможность индивидуальных различий в суждениях основывается на том, что субъективные формы познания должны здесь переработать, ассимилировать некий чисто объективный материал; а еще более - на том, что рассудок должен непосредственно схватить сложные, часто в несовершенном виде данные причинные отношения, а разум должен заново превратить рассудочное познание в абстрактные мысли: ???,. - При логически и математически познаваемом материал целиком находится в голове каждого; и интеллект или совсем не выполняет этих своих функций (идиоты), или мыслит правильно.
Говорят про человека, что он неправильно построил арифметическое положение и через то стал сумасшедшим; но, вероятно, это было лишь первым симптомом.
100
Диалектика, по этимологическому значению слова, - это искусство вести беседу; но так как никакая продолжительная беседа не обходится без споров, то диалектика по самой природе своей переходит в эристику.
Глава IV
МЫСЛИ ОБ ИНТЕЛЛЕКТЕ ВООБЩЕ И ВО ВСЯКОМ К НЕМУ ОТНОШЕНИИ
101
Когда я размышляю, то это мировой дух стремится осмыслить себя, это природа желает познать и постичь самое себя. Не по следам мыслей другого духа хочу идти я, но то, что есть, я хочу превратить в познанное, постигнутое мыслью; так как то, что есть, без этого не есть мыслимое и не становится им.
102
Конец и цель всякого знания - то, чтобы интеллект перевел все проявления воли не только в интуитивное познание (так как в него они переходят сами собою), но и в абстрактное, - следовательно, чтобы все, что есть в воле, было также и в понятии. К этому стремится всякое истинное, т.е. непосредственное размышление и все науки.
103
Разложение простого дотоле я на волю и познание, пожалуй, столь же.неожиданно, как и разложение воды на водород и кислород: это разложение поворотный пункт моей философии, а наряду с ним - строгое разграничение интуитивного познания от рефлективного.
104
Лавуазье разложил воду, считавшуюся до него первоэлементом, на водород и кислород и создал благодаря этому новую эру в физике и химии.
124
Я же разложил то, что до сих пор именовалось душою или духом, ???, на два в корне различные начала, волю и представление, благодаря чему началась истинная метафизика. Ибо все системы до сих пор начинали или с материи, что давало материализм, или с духа, души, что давало идеализм или, по крайней мере, спиритуализм; они считали мир следствием познания (??? Анаксагора), тогда как познание уже предполагает мир. Как очень хороший пример см. Plato de legibus X, p. 79-83 Bip. [1]
1 Согласно ему, всякое движение и всякое бытие исходит из и в силу этого - из познания и представления, и так же думали и думают все, кроме материалистов гилозоистов; тогда как поистине изначальное, или первый принцип в вещах не ???, a употребляя химическое выражение, основание ???, a это и есть воля. Самая ??? есть уже нечто сложное, она соединена с ???, который вторичен. - Все философы заблуждались, считая душу или дух, или "я", в котором мы мыслим волю и познание как единое целое, за нечто простое, и заблуждение их аналогично заблуждению физиков, которые принимали воду за простой элемент.
Оба направления, однако, всегда приводили в конце концов к нелепостям, и все системы оказывались несостоятельными.
Я принял одну составную часть ???, волю, как нечто первое и первичное, другую же, именно познающую или субъект, - как второе, вторичное, а материю - как необходимый коррелят этого вторичного, так как материя невозможна без представляющего субъекта, а представляющий субъект - без материи. Первое - потому, что материя как таковая существует лишь в представлении, второе же потому, что способность представления может существовать лишь как свойство какого-нибудь организма.
Поэтому дело обстоит теперь так, как никогда прежде; и моя система в корне отлична от всех прежних.
125
105
Подобно тому как в физике на протяжении тысячелетий не сомневались, что вода проста, и, следовательно, считали ее первоэлементом, так и в философии, в течение еще более долгого времени, считали "я" несомненно простым и, следовательно, неразрушимым. Я же доказал, что это "я" составлено из двух весьма разнородных составных частей: воли, которая метафизична и есть вещь в себе, и познающего субъекта, который принадлежит к миру физическому и к чистому явлению.
106
Посмотри на большой, массивный, тяжелый цейхгауз: я говорю тебе, что эта жесткая, грузная, обширная масса существует лишь в мягкой кашице мозгов, лишь там имеет свое бытие и вне их ее совсем нельзя найти. Это ты должен понять прежде всего.
107
О, какое чудо видел я! В этом мире вещей и тел предо мною лежали две такие вещи: обе были тела, тяжелы, правильной формы, прекрасны на вид. Одна вещь была яшмовая ваза с золотыми краем и ручками; другая была органическое тело, животное, человек. Достаточно подивившись их внешнему виду, я попросил гения, сопровождавшего меня, дать мне возможность проникнуть в их сокровенные недра. И это случилось. В вазе я не нашел ничего, кроме тяготения и некоторого смутного влечения, которое выражалось как химическое средство. Но когда я проник в другую вещь - как выразить мне свое изумление пред тем, что я там нашел! По невероятности это превосходит все сочиненные сказки и басни; но я расскажу это - хотя и с риском возбудить к себе полное недоверие.
Итак, в этой вещи, или, вернее, в верхней ее конечности, называемой головою, которая снаружи выглядит, подобно всем прочим, ограниченною в пространстве, имеющей тяжесть и т.д., я нашел не более не менее как целый мир, со всем пространством, в котором все находится, со всем временем, в котором все движется, со всем тем, наконец, что наполняет пространство и время, во всей его пестроте и бесконечности; и, что всего нелепее, я нашел, что я и сам там прогуливаюсь!
126
И все это не так, как на картине или как в райке, а во всей действительности.
Итак, все это действительно и поистине находится в этой вещи, величиною с кочан капусты, которую палач, когда нужно, отрубает одним ударом, - и тогда мрак и ночь неожиданно покрывают этот мир; и мир тогда совсем исчез бы, если бы подобные вещи не распложались, как грибы, так что их всегда достаточно, чтобы вновь начать погрузившийся в ничто мир, который постоянно и поддерживается ими, подобно мячу, в воздухе, как общее всем представление, общность которого они выражают словом "объективность".