Ни шагу назад!

— Взаимно, товарищ майор!

Жмём друг другу руки. Но Александр Алексеевич не даёт нам долго расшаркиваться, а быстро выпроваживает прочь. Выйдя из кладовой, временно занятой под штаб, я подхожу к экипажу.

— В общем так, орлы и орлица. Сейчас хватаем рацию, берём с собой пулемёты и личное оружие, вещмешки. Затем идём вот с этим старшим лейтенантом. Всем всё ясно?

— Так точно, товарищ майор!..

Пригнувшись, мы крадёмся к передовой. Интересно, что там за ястребки? Обычно в истребительные отряды ополченцев отправляли. Молодёжь всякую, комсомольско-пионерского возраста. Они диверсантов выслеживали, порядок поддерживали. В настоящий бой в редком случае посылали. Если уж совсем туго было… А тут отдельный отряд, да ещё и в составе рот. Интересно девки пляшут… Под ногами хрустит пепел. Хорошо что ещё тепло! Как назло дни стоят солнечные, погода лётная… На нашу голову. А позади нас топает экипаж. Хорошо хоть заряжающий догадался рацию на себя навьючить, а то бы Татьяна сейчас уже упала от такой бандуры.

— Подходим, товарищ майор.

— Меня Александром зовут. Из Мурманска я.

— Пётр. Из Москвы.

— Что ж, будем знакомы по настоящему…

Из темноты слышится заливистый собачий лай и сразу же голос:

— Стой! Кто идёт?

— Дорога!

— Донец! Проходите, товарищ старший лейтенант.

— Хорошо службу несёшь, Николаев.

— Служу трудовому народу!

Мы проходим мимо затаившегося под грудой досок часового. На нас внимательно смотрят четыре глаза: два человеческих и столько же круглых собачьих.

— Хорошо живёте, старший лейтенант. Вон, даже собачки у вас в карауле стоят…

Неожиданно до меня доносится сдержанный смешок.

— А что тут смешного?!

— Так это, товарищ майор. А разве вам не сказали? Первая рота СОБАК — истребителей танков…

Меня словно дубиной по темечку огрели. Слышу, как сзади с шумом спотыкается кто-то из моих, затем короткий мат.

— Твою ж мать…

Здорово! Попали, однако… Ну, спасибо, товарищ полковник! Удружил по дружбе!..

Пока мои орлы устраиваются, я вместе с Петром обозреваю позиции. Впереди нас ровное поле. Очень удобное для танков. Пойдут, как по блюдечку. Поэтому позади, метрах в ста заняли оборону девчонки- зенитчицы. Они вступят в бой, если немцы пройдёт через нас… Рота же располагается среди траншей стрелковой бригады. Точнее, горе бригады. Почти все солдаты только призваны, воевать их никто не учил. Даже винтовками не все пользоваться умеют… Ещё бы! Целых ДВЕНАДЦАТЬ дней боевой подготовки! Мясо!!! Не удивлюсь, если к вечеру уцелеет хотя бы человек сто. И то, в лучшем случае… Пулемётов — нет. Гранат — тоже. Зато целых двадцать ящиков бутылок «кто смелый». Так между собой зажигательную смесь «КС» называют. В принципе, штука неплохая, если умеючи пользоваться. Сама на воздухе вспыхивает, когда стекло разбивают, ничем не потушишь. Даже песком, поскольку горит без воздуха. Но если на тебя попадёт — вместе с кожей и мясом ножом срезать придётся… И то, если повезёт…

Татьяну устраиваем в блиндаже. Тем более, что там есть автомобильный аккумулятор, к которому можем присоединить нашу «Р-10». Сами располагаемся по соседству. Все три «ДТ» ещё раз проверены и замотаны тряпками. Для того, чтобы когда немцы начнут с утра бомбить, уберечь от песка и пыли механизмы. Решаю использовать пулемёты как кочующие огневые точки. Всё равно против танков они бессильны, а вот пехоту отсечь, собачек прикрыть — самое то!..

Забываюсь в коротком сне уже под утро, когда небо начало розоветь восходом. Кажется, только прикрыл глаза, как толкают:

— Товарищ майор! Началось! Проснитесь! Товарищ майор!

Меня трясёт за плечо испуганный красноармеец. Его губы дрожат от испуга.

— Идут, товарищ майор! Проснитесь!

Смахиваю налетевшую от обстрела через перекрытия пыль с лица.

— Где старший лейтенант?

— В окопах, товарищ майор, ждёт вас.

— Что, танки пошли?

— Никак нет, товарищ майор. Пока только обстрел. Из пушек пуляют, жуть просто!

— А самолёты бомбили?

— Нет ещё, товарищ командир. Не было.

— Тогда иди и передай товарищу старшему лейтенанту, что меня будить только в двух случаях: или когда танки пойдут, или после того, когда немцы отбомбятся. Ясно, товарищ красноармеец?

— Так точно, товарищ майор!

— Идите, свободны. И подберите сопли, ишь, распустили. Свою пулю не услышишь, а снаряд — тем более.

Заворачиваюсь в одолженную мне шинель и продолжаю сон. Артобстрел мне не мешает. Привык уже. Чай, который год воюю…

В следующий раз меня будят где-то через час. Сам командир ястребков.

— Вставай, майор. Немцы идут. Так всю войну проспишь.

Я нехотя выбираюсь из под шинели. Пригрелся, однако. Из фляжки споласкиваю одной рукой лицо, папиросу в зубы, готов к бою. «Люгер» проверен. ППД подготовлен с вечера. Верная камбалка в сапоге. Гранаты — рядом. Что ещё надо? Патроны есть. Ждём вас, голубчики. Вылезаем из укрытия, бинокль к глазам. Точно, идут. Клубы пыли выдают движение большой колонны врага. Вглядываюсь в окуляры, пытаясь определить количество наступающих, но ничего не разобрать. Изредка в сплошной завесе проглядывают гранёные очертания техники. И бронетранспортёры, и танки, и тягачи с прицепленными спереди орудиями. Но судя по всему придётся нам ох как нелегко.

— В первый раз в бою, старлей?

— В таком — первый. А до этого довелось под Мясным Бором побыть…

Неожиданно Пётр мрачнеет.

— Я там тоже был, только меня почти сразу в госпиталь увезли. Раздолбали танк, сволочи… Смотри!

Открывают огонь наши противотанкисты. Разрывы снарядов встают редкими фонтанами над вражеской колонной. Мажут, черти! Немцы тут же реагируют — танки выстраиваются сплошным фронтом, вперёд выдвигаются более тяжёлые машины, артиллеристы открывают огонь с ходу. Тягачи замирают на мгновение, прислуга орудия соскакивает с капотов и станин, короткое шевеление ствола — выстрел! Бьют метко. Через несколько минут позиции ПТО подавлены, над ними сплошная стена дыма и огня. Из него редко звучат отдельные хлопки чудом уцелевших «сорокапяток». Почти бесполезные против массивной брони «четвёрок» и самоходок. На передовые позиции начинает выходить вражеская пехота. Она наступает редким глубоким строем, ведя огонь из своего оружия. Умело прикрываются бронёй танков и бронетранспортёров. Над нами начинают тоненько петь пули. И вот, наконец, ответный огонь открывают наши бойцы. Гулко хлопают винтовки, почти не нанося потерь гренадёрам. Ещё бы! После ТАКОГО обучения удивительно, что перезаряжать хоть научились!