Страница 85 из 120
С нами в ночлежке остались Волков и Юрий. Интересно же, отрастут у меня пальцы или я же я превращусь в кучу дерьма после крохотного глотка непонятной бурды⁈ Хотя ладно, парни реально переживают за нас. Они негромко переговаривались между собой и Брелок, прям как в больничной палате, боясь побеспокоить пациентов. Нас для полноты картины вообще могли уложить в медкабинет «Янова», Азраил там как раз свою лабораторию устроил. Но до обычной ночлежки идти ближе.
Лежа плашмя, глядя на верхнюю койку надо мной, я внимательно вслушивался в посторонние звуки на станции. Пытался между болтовнёй группы поддержи услышать шаги по коридору. Сердце от волнения с каждой секундой начинало биться чаще. Я в детстве у зубного на приёме так не нервничал, как сейчас! Сломанная нога неприятно ныла, лишённая железных креплений, и обрубленные пальцы начали подёргиваться от странного зуда. Или это я просто себя накручиваю? А вдруг что-то не так пойдёт⁈ Вдруг у меня аллергия на соки эти аномальные⁈
Пружины моей кровати тихо скрипнули, матрас продавился. Вероника, поняв, что мне нехорошо, села осторожно рядом, на самый краешек. Взяла за руку, несильно сжала. Слова ей были не нужны. От её тёплого взгляда и прикосновения стало чуть легче.
— Ну что, ребятки? Пора принимать лекарство! — я отвлёкся на Брелок, не заметил, когда в ночлежке нарисовался Азраил. Неприлично довольный для нашей ситуации, в белом отглаженном научном халате, застёгнутым на все пуговки. Аж замутило, глядя на него. В правой руке он сжимал низенький пластиковый стаканчик, в другой держал белый шприц с иголкой в колпачке. Это для Багиры, видать. Алхимик, не убирая раздражающей улыбочки, посмотрел сначала на меня, затем на Пророка. — Кто будет первым?
— Давай я, что ли? — со вздохом я приподнялся на кровати, — я травмы свои раньше получил.
— Хорошо, уступаю, — отозвался Пророк. — А то я хотел предложить в «камень-ножницы-бумага» сыграть.
— Предупреждаю, Водяной, — Азраил наклонился ко мне, протягивая под самый нос стаканчик с соком. — Будет больно. Так больно, будто тебе заново кости ломают.
— Да? А можно еще отказаться? — я посмотрел на зелёную жижу, больше похожую на сироп или кисель, чем сок. Запах от неё исходил приятный, фруктовый, напоминал мне аромат персика. Алхимик хотел отодвинуться от меня, но я остановил его, отобрав стаканчик. — Ладно-ладно! Это я так… Один глоток, да?
Последний раз скосив глаза на неаппетитный напиток в стаканчике, я резко выдохнул. Набрал несмело в рот прохладный сок. И чуть не выплюнул. Еле-еле проглотил отвратную вязкую кисло-горькую субстанцию. Она тут же попросилась выйти обратно! Зажал себе рот ладонью, часто задышал ртом, чтоб, упаси Зона, не заблевать всё вокруг. Ну, а кто сказал, что лекарство должно быть вкусным? Но Азраил хотя бы мог предупредить, что сок «Оазиса» та еще мерзкая гадость!
— Наверное, ему воды надо, — сказала обеспокоенно Брелок и оглянулась на молчаливых любопытных зрителей, — принесите воды, пожалуйста!
— Я ща! — Юрий, встав со скрипучей кровати, торопливо, почти бегом, вышел в зал станции. Пока он где-то бродил, спазмы немного стихли. Я аккуратно лег, выдохнув медленно ртом. Уф, аж лоб взмок! И больше пока никакого дискомфорта не ощущаю. Возможно, ключевое слово «пока»! Эффект оно, может, далеко не сразу даст. Надо было у Азраила больше подробностей про этот гребаный сок узнать, прежде чем соглашаться!
— Ну чего? — спросил Волков, подступив ближе к моей койке, — как себя чувствуешь?
— Как обычно, — я пожал плечами, сложил руки на груди, — еще немного и вообще усну.
— Ну-ну, — Азраил недобро хмыкнул. Так бы и лягнул тебя, пидора монолитовского! Скрипнули натужно пружины соседнего матраса, и Азраил обратился к Пророку. — Твоя порция, дружок. Подумай хорошо, готов ли ты к этому.
— Лежать без дела в кровати я точно не собираюсь, — и через несколько секунд раздался сдавленный кашель и попытки сдержать рвоту. Вовремя вернулся Семецкий, предусмотрительно взяв два граненых стакана, полные воды. Я потянулся за своим, радуясь, что избавлюсь от противного привкуса во рту. И тут-то меня накрыло!
Сначала в районе желудка стало горячо, как при изжоге. Затем тепло полилось по всему телу, и было даже приятно, расслабляло. Пока эта волна не добралась до сломанной ноги и обрубков пальцев. Меня будто хватанули невидимые жесткие руки, вонзив острые когти в поврежденные участки костей. Я заорал, вцепившись крепко в чистую простынь. Подорвался с места, но был тут же жестко пригвождён обратно. Надо мной завис Волков, крепко прижимая меня к кровати за плечи. Позади него маячила напуганная Брелок и хмурый Азраил. Саян скулил где-то вне поля моей видимости. Или же это я от дикой боли? Она ощупывала когтями-иглами каждый сантиметр переломанной кости. Скоблила по ним! Ковыряла по затянувшейся коже и мышцам на отрубленных пальцах. Глаза заволокло раскаленной пеленой. Я будто снова очутился в том аномальном тумане. Только вместо монстров пауков и ожившей статуи Ленина была одна сплошная боль!
Рыча сквозь зубы, я шарахнул кулаком по стене. Со всей дури! Хотел, чтобы одна боль хоть немного заглушила другую. Сука, на хуй я согласился выпить эту дрянь⁈ Лучше бы лежал себе в кровати, кинцо смотрел! Где-то на фоне послышался громкий стон или даже вой. Это я или Саян? Или Пророка торкнуло⁈ Азраил, погань ты последняя, не смей Багире эту хрень вкалывать!
— Терпите! — услышал я строгий голос Азраила, — вы же мужчины!
— Иди на хуй, пидармон проклятый! — выплюнул со всей злостью я. В голове появился какой-то хруст. Я словно слышал, как срастаются кости. Хлопнув Волкова, чтоб сдвинулся немного, я поднес к лицу правую ладонь. То ли меня уже глючит, то ли мизинец с безымянным пальцем медленно вытягиваются. Кожа на них розовая, полупрозрачная, что видна каждая жилка. Я пораженно смотрел, приоткрыв рот, как отрастают утерянные фаланги пальцев. Охренеть не встать! Это реально? У меня точно не глюки? Перед глазами стало вдруг стремительно темнеть, накатила страшная слабость. Уронив отяжелевшую руку на кровать, я полностью расслабился, падая в удивительно мягкую приятную темноту. Слышал приглушённые взволнованные разговоры, но разобрать их даже не пытался. Обрадовался, что боль, наконец, отступила…
Очнулся я со стоном, ни черта не понимая, где нахожусь. Рядом слышался чей-то шепот, настолько тихий, что слов не разобрать. Только я хотел протереть ладонями физиономию, как по моей щеке прошёлся горячий мокрый язык.
— Саян! — мигом придя в себя, я отпихнул от себя наглую волосатую морду собаки. — Я, конечно, понимаю, что ты очень рад меня видеть, но я терпеть не могу, когда меня слюнявят сразу после сна! Сколько раз тебе это можно повторять⁈
Рядом раздался тихий смешок. Брелок подбежала к моей кровати, провела рукой по моим влажным от пота волосам. Настоящая, не галлюцинация, не остаток моего сна. Смотрит на меня еще с беспокойством, но сама счастливо улыбается. Волновалась за меня, бедняжка… В ночлежке так же находился Волков, с ним, видимо, Брелок и беседовала. Я встретился с капитаном взглядом и заметил, как он облегченно выдохнул. А может, мне просто показалось. Багира лежал всё на том же месте, без сознания, укрытый плотным одеялом, или же просто очень крепко спал. Постель же Пророка пустовала, была аккуратно заправлена. Я слышал негромкую болтовню со стороны зала ожидания, даже чей-то не самый приятный хохот. Раз кто-то ржёт, значит, ничего страшного не случилось, так?
— Привет… — я взял Веронику за руку, не сильно сжал её, — сколько я в отрубе был?
— Полчаса, не больше, — сказал Волков, подойдя ближе, — как себя чувствуешь?