Страница 70 из 120
Сквозь тусклое освещение замутнённого маленького окна я разглядел скудную обстановку нашего нового жилища. Три стула возле квадратного столика, два сундука впритык друг к другу. Сверху на них наброшен не то матрас, не то одеяло. К стенам прибиты длинные полки, заставленные чем-то. Не могу разглядеть.
— Монолитовец, значит, — проговорил Апостол, словно смаковал эти два слова. Глянув на нас через плечо, он добавил со смешком. — Я должен был догадаться, что в нашем лагере завелась крыса Азраила.
— Я уже давно не в «Монолите», — ответил ему сухо Пророк. Потянулся к чему-то на стене и вдруг вспыхнул со щелчком яркий свет. Кошатник зажёг керосиновую лампу, что висела на крюке под потолком. При свете стало намного уютней. Теперь-то я увидел, что на полках стоят жестяные банки с тушенкой, консервированными овощами, энергетики и, горько приятный момент — бутылки водки. Будет хоть не скучно скоротать время до своей очереди на пир к Удаву.
— А что? Выгнали за упомянутое предательство? — Апостол перешагнул через покалеченные ноги Семецкого, даже не посмотрев вниз, убедиться, что не наступил случайно на Юру. Схватил ближайший табурет за ножки, поднял его. Я вздрогнул, поднял руку в попытке защититься от буйства казаха. Но тот вернулся к двери и с короткого размаха саданул табуретом по окошку. Выбить стекло вышло только с третьего удара. Осколки вылетели наружу, потянуло прохладным свежим воздухом. Сталкер, грохнув табуретом об пол, аккуратно просунул руку в проделанную «форточку». Пошарил снаружи немного и разочарованно мотнул головой. Понятно, сбежать не получится. Было бы слишком легко.
Под светом лампы я заметил еще одну низенькую дверь справа. Волков приоткрыл её несмело, скрипнув слабо петлями, протиснулся в щель, склонившись в три погибели. Что-то буркнул себе под нос, подался назад, чуть не столкнувшись затылком с косяком.
— Там кровати, — угрюмо, почти без эмоций сообщил он. — Будет где спать.
— А смысл? — Апостол равнодушно пожал плечами, усевшись на один из сундуков. — Всё равно мы скоро пополним ряды умалишённых «кроликов».
— Кахир сбежал, — сказал Пророк, присев возле меня на корточки. Я хотел было сказать, что сбежавший кошак для нас это самая малая проблема, но парень добавил. — Он умный. Он сможет привести помощь.
— Какую помощь? — фыркнул Апостол, заведя руки за голову и привалившись к стене. — Не думаю, что нам поспешат на выручку «охотники». А других пленников в этой «Клетке» не осталось.
— Посмотрим, — тихо ответил ему Пророк и обратился уже громче к Волкову, — капитан, предлагаю наших самых пострадавших товарищей перенести на койки.
— Э, не! Погодите! — Юрка с деловитым видом помахал одной рукой, опираясь другой об пол. — Меня можно не тащить! Предложение щаш будет штранное, но дельное. Убейте меня, и я быштро в норму приду.
— Ты серьёзно? — Волков с сомнением нахмурился.
— Ну, я ж бешшмертный, для меня это обычная практика! — ответил Юрий, буднично пожав плечами. Будто обсуждал с соседом, как он будет ему проводку чинить.
— Подтверждаю, — слабо кивнул я, — видел, как он подыхал и через пару минут оживал. Так что, можете его спокойно…
Договорить не успел, как услышал страшный хруст. Апостол, соскочив с сундука, наклонился к Семецкому и ловким движением свернул тому шею. От неожиданности я проматерился, а Пророк вскочил на ноги. Тело Юрия повалилось безвольно на бок с застывшим удивлением в глазах. Понимаю прекрасно, что он скоро оживёт, но всё равно ужасно неприятно видеть его очередную смерть. Тем более, после гибели стольких парней сегодня.
— Слишком много трепотни, — отряхнув ладони как после пыльной работы, Апостол уселся обратно на сундук, закинув ногу на ногу. Подмигнул мне и язвительно сказал, — может и тебе башку отвернуть, наёмник? Вдруг тоже оживешь?
— Только попробуй тронуть его, — тихо и угрожающе процедил сквозь зубы Волков, шагнув ко мне ближе. Благо Апостол не стал уточнять, что ему за это будет. Только ехидно оскалился. Зная его историю про какую-то секту, стало неуютно находиться с ним рядом. Не выкинул бы чего. Впрочем, какая нам уже разница? Всё одно, сожрут всех. Не верю я в чудесное спасение. Тем более, в лице Кахира…
Семецкий вскоре зашевелился на полу, быстрее даже, чем я думал. Поворчал, что можно было бы и нежнее его грохнуть. Меня усадили на мягкое сиденье сундука, предварительно согнав с него Апостола. Мне как самому пострадавшему положено более удобное место. Честно, я думал, что азиат воспротивится, но тот уступил мне спокойно у стены, уселся рядышком с краю. Не хотелось бы с ним сидеть, но возмущаться я не собирался. Нет никакого желания по таким пустякам капризничать… Не сговариваясь, мужики поставили на стол стаканы, бутылку водки, консервы на закусь. Раз уж нас заперли здесь с продуктами, надо погибших помянуть. И похоронить их, блин, нельзя по-человечески! Хоть бы тело Прозрачного закопали, «дикари» тупоголовые!
Выпили, не чокаясь, по первой. Даже Волков, наш ярый трезвенник, не пикнул что-то против выпивки. Момент как раз благоволит хорошенько надраться и свалиться без сознания в попытке забыть всё, что произошло. Заметил, что Апостол замахнул свой стакан самым последним. Долго смотрел на прозрачную крепкую водицу, будто бы раздумывая, стоит ли её пить. Хотя, может он вспоминал погибших товарищей. Я вот тоже, смотрю в стол и вижу перед собой… головы, блядь! Почему я упорно вижу их мёртвые головы⁈ Не живых старика с пацаном, что радостно и с облегчением встречали нас на пороге баржи, а их застывшие стеклянные глаза! Я крепко зажмурился, пытаясь прогнать мерзкое видение. Еще эта тишина в домишке напрягает, что в ушах звон появился. Руки мелко подёргивались, почти незаметно. Вроде и говорить ни с кем не хочется, но молчание это просто с ума сводит. Надо прекращать это.
— Ну, так что, монолитовец, ответишь на вопрос? — словно прочитав мои мысли Апостол первый подал голос, окинув Пророка придирчивым взглядом.
— Я не монолитовец, — повторил Пророк, глядя на играющий огонёк внутри лампы. — Когда-то им был, да. Только обучение там закончил, как меня бросили в самое пекло. Отправили отвоёвывать Радар обратно. Скажу, не таясь, я испугался. Слишком много боли и смерти, слишком много братьев погибло в муках. Я струсил и сбежал. Взял одежду мёртвого сталкера, взял другое имя. Бродил по Зоне и всё время трясся, боялся, что бывшие братья найдут меня и покарают. К предателям «Монолит» суров. И вот меня, наконец, нашли…
— Понятно, — Волков коротко кивнул и мрачно посмотрел на Апостола, — доволен? А про себя что скажешь? Сам тоже в секте какой-то состоишь?
— Состоял, — азиат кисло улыбнулся. — Нас было тридцать человек, мы называли себя «Прислужники великого Червя». Не буду долго посвящать вас в нашу идеологию, вы всё равно не поймёте. Наш лидер погиб в Тёмной лощине, и встал вопрос, кто займёт его место. Кандидатом был я, и еще один… тип. Каждый из нас должен был показать свою силу, убить самую жуткую тварь в Зоне и принести её шкурку. А я подумал, что нет страшнее твари, чем человек.
— Ну ты и ублюдок, — вырвалось ненароком у меня. Я крепче сжал стакан, когда Апостол насмешливо фыркнул.
— Сказал козёл, который снасильничал девушку! — захотелось ему гранёную посудину об башку разбить. Но, он прав, я не лучше. Никто больше голоса не подал, и Апостол продолжил, — я слишком долго провозился, мой конкурент смог притащить шкуру химеры. Но он сжульничал. Он нашёл уже дохлую тварь. Моя… коллега узнала про это, написала мне сообщение. Я спешил, думал разобраться с ним, но опять не успел. Он убил её, чтобы правда не всплыла. Обставил всё как несчастный случай.