Страница 56 из 120
— Да стой ты, блядь! — укоризненно воскликнул я, вместе со щелчком предохранителя. Моя просьба не тратить зря патроны потонула в грохоте стрельбы. Всё ушло, как говорится, в молоко — жгучая очередь прошила массовую галлюцинацию, и она махом развеялась серой дымкой. Стихли пропаганды фанатика, оставляя после себя мерзкое послевкусие. С их исчезновением Пророк отмер хрипло выдохнув.
— Хах! Тоже мне! — горделиво задрав нос, Прозрачный небрежно закинул огнестрел за спину, — вояка, блин!
— Не-е-ет! Верить никому нельзя! — от нового сипловатого голоса я крупно содрогнулся. Сжал неосознанно крепко правую руку и шикнул от прострела в отрубленных пальцах. Давно они меня не мучали. Заметив моё нервное дёрганье, Пророк погладил своего кота по макушке. А он, паразит, раскрыв рот, выдал новую фразу.
— Все собаки! Все тебе в горло хотят вцепиться!
— Тьфу ты, чёрт усатый! — я сплюнул себе под ноги. — Напугал паразит…
— В порядке все? — спросил скромно Пророк, распрямив спину. Блин, это бы логичней мне у него спросить! Его шарф с пингвинами слегка сполз, открыв острый нос с тонким старым шрамом вдоль переносицы. Сталкер неторопливо поправил его, отведя от меня взгляд в сторону.
— Я так понимаю, это был твой страх? — осторожно спросил я, не особо надеясь на правдивый ответ.
— Да, — виновато сказал Пророк, не глядя на меня, — сначала просто парочка сектантов появилась, угрожала мне… теперь вот это.
— Ага! И ты уссался! — я больно скрежетнул зубами от нового издевательского высказывания Прозрачного. Господи, лучше бы они Листа с собой взяли, а не это недоразумение. — Вцепился в своего кошака, как в мамкину юбку! Как девочка школьница на первой линейке, ё-моё!
— Может, заткнёшься уже? — строго обратился я к анархисту, но он меня нагло проигнорировал. Сунув деловито руки в брюки, встал нос к носу с Пророком. Тот не шелохнулся. Смотрел в пространство за плечом у анархиста пустыми глазами. В воспоминаниях, наверное, своих гуляет.
— Прозрачный, не трогай его, — я шагнул ближе к обнаглевшему свободовцу, — оставь в покое.
— Да он с сектантов обычных трухнул! — фыркнул со смеху анархист, покачнув корпусом взад-вперед, — как ты в Зоне вообще живешь⁈ Тебя кошак за ручку водит⁈
Резкое стремительное движение Пророка, и его кулак впечатывается в челюсть Прозрачного. Взмахнув руками и ойкнув, парнишка сделал шаг назад, запнулся сам о себя и грохнулся на задницу. Удивило то, что Пророк и глазом не моргнул. Остался стоять на месте, будто и не он только что анархисту вмазал!
— Ах ты!.. — стонал Прозрачный, зажимая обеими руками место крепкой затрещины, — пидорасина! Я тебе устрою еще!
— На этом закончим, — Пророк невозмутимо наклонился к свободовцу, что, смешно сказать, сжался со страху. Кошатник же просто стащил с него свой отобранный автомат, небрежно закинул за плечо. — Не будем больше тратить время и найдем уже «Ленина».
— Секунду. Чего? — я недоуменно сморгнул.
— Мы в копии Мёртвого города, — пояснил Пророк, подняв заглохшего анархиста одной рукой за шкварник. — Я часто в настоящем бывал, так что без труда узнал его даже в густом тумане.
— Да ну? — не скрывая сомнения спросил я, постучав дубинкой по бедру. Интересно, в какой роли Пророку удавалось проникнуть в Мёртвый город? Если там господствует отделившаяся от нас часть Синдиката.
— Вон там стоит каменная стела, — Пророк указал себе за плечо, будто наугад, — на ней изображен серп с молотом. Мы стоим практически перед «Коопторгом», значит, памятник Ленину в той стороне.
Пророк показал мне за спину, и я машинально обернулся, только ничего кроме белой стены не увидел. Вот так легко он определил, чья это копия? Даже я, сто раз бывавший на Армейских складах, уверен, могу их не узнать в таком тумане. И с чего он решил, что нам надо идти именно к памятнику? С ним Азраил, что ли, связался?
— А почему именно памятник вождю мирового пролетариата? — спросил я хмуро.
— Элементарно, — Пророк равнодушно пожал плечами, — на рисунке был изображен Ленин, мы попали в Мёртвый город. Значит, нам надо к памятнику.
Ой, не доверяю я этому моднику! Слишком гладко стелет, прям заслушался. И вроде логика тут есть, но ощущение двойного дна возникает. Хотя чего нам еще остаётся делать? Бродить по туману в поисках выхода? И наткнуться на новые мозгодробительные иллюзии или, того хуже, на людей-пауков. Ладно, идея с памятником не такая уж и плохая!
— Ну, допустим, — я задумчиво покрутил левый ус, — веди тогда, что ли. Раз дорогу знаешь…
— Зашибись! — от голоса Прозрачного у меня аж заломило зубы. Всплеснув недовольно руками, анархист хлопнул себя по бокам. — А моего мнения спросить нельзя⁈ Я тоже высказаться хочу!
— Ты достаточно уже высказался! — я прикрикнул на парня, не выдержав, но тут же понизил тон. — Давайте выдвигаться. В тумане есть что пострашнее, чем галлюны.
Теперь, без долгих разглагольствований, мы выстроились эдаким квадратом — Пророк с котом на пару шел впереди, за ними шел я и Прозрачный, ссутуливший обиженно спину. Тишина давила на нас со всех сторон, и стена белых облаков казалась осязаемой. Еще пара шагов вперед, и мягкие бочка коснутся тебя. Придётся продираться сквозь них, раздвигая аккуратно руками. Поглядывая периодически на спину Пророка, я всё гадал, как он может ориентироваться в однотонном пространстве? Какой же памятью надо обладать? Но, посмотрев на мохнатый зад Кахира, я призадумался. А не кот ли нас ведёт? Мутант иногда останавливался, водил приплюснутым носом по сторонам. В эти моменты его хозяин замирал, косился на кота, будто ждал от него умного совета. Кот же просто бубнил сказанные кем-то давно в его присутствии фразы. И только он изредка нарушал наше молчаливое напряжение. Я вслушивался в тишину, боясь уловить треск и топот. Пусть лучше и дальше остаётся такое молчание.
Асфальт резко сменила площадь с бетонными оцарапанными плитками. Между стыками пробилась зелёная сочная травка. Понюхав такой пучок, Кахир отщипнул пару тростинок, сжевал их на ходу с громким чавканьем. Глядя на него, я не сдержал тёплой улыбки. Саян тоже любит пожевать свежую зелень. Как же мне его не хватает. Снова от мыслей о нём сдавило туго сердце.
Наверное, метров через десять, попробуй тут еще понять расстояние, перед нами проявились очертания высотного постамента и памятника на нём. Как на пародийном рисунке каменный вождь всех советских народов поднял вверх правую руку, указывая кому-то верный путь. Левая была согнута в локте. Подол длинного плаща слегка примялся, словно показывая так застывшее на века пойманное движение. В моём родном городе тоже имеется похожий памятник, только он побольше будет и плащ распахнут шире. И рука так же поднята вверх. По одному эскизу памятники делали, что ли?
Мы остановились рядком перед каменным пьедесталом, задрав головы кверху. На ладони поднятой руки «Ленина» восседала чёрная сгорбленная ворона. Повернув голову в бок, она посмотрела на нашу группу одним глазом, затем обернулась в другую сторону. Отряхнулась, будто пыталась согнать с себя липкие объятия тумана. Это же первая птица, что я встретил в пространственной аномалии! Как попала сюда, подруга? Одиноко тебе здесь, да?
— Та-дам! — воскликнул Прозрачный, уперев руки деловито в бока. Втроем, включая кота, мы с недовольством уставились на анархиста. Нет, на него наши требования заткнуться никак не действуют! Срочно нужен Лист. На моё шиканье Прозрачный не среагировал, продолжил вещать очень важную для себя информацию. — Вот он, наш секс-символ первой половины двадцатого века! Чего дальше-то⁈