Страница 46 из 120
— Отсюда до «Битума» недалеко идти, — долговец указал в сторону железнодорожной насыпи, — попробуем там чего половить.
— Пошли! — крякнув, я рывком поднялся с бочки, — всяко лучше, чем тут торчать, под боком у крысоволков.
Впрочем, я же не знаю обстановку возле «Битума». Вдруг там рядышком огромная стая мутантов поселилась? Упаси Чёрный Сталкер, конечно! На этом порешили и покинули чёртов Сгоревший хутор. Совершенно бесполезное место! Нужно только для антуража или если очередной «подарок» туда спрятать.
Волков снова встал ведущим в нашей группе и, как на вчерашнем походе, начал прокладывать сложный странный маршрут. То сквозь кусты продирался, то в грязь вязкую залезал. Ну, он тут бродил чаще, изучил многие безопасные тропки. Был бы я лидером в цепочке, то прошёл бы по крепким мосткам через широкую болотную лужу с ряской, а Сергей решил обойти её вокруг, добавив нам лишний крюк. Зато провёл нас по следующим, что выглядели намного хуже — скользкие, трухлявые от постоянной влаги, покрытые непонятной зелёной растительностью. Поразительно, что доски выдержали вес трёх парней и не развалились под нашими шагами.
Волков привел нас к старому лодочному сараю на берегу маленькой речки. Сарай стоял скошенный на один бок, прямо как древний дед. Дверь болталась на одной петле, болотная сырость и ветер проходил насквозь через широкие дыры в стенах. Удивительно, как сарай еще держится и полностью не развалился. У самой кромки воды лежали три длинные лодки, перевёрнутые днищем вверх. Их борта давно вошли в землю и наверняка застряли там намертво. Бока и днища поросли мохнатым зелёным мхом, соседствующим с грибами. Между двух лодок торчало весло. На верхушку его лопасти кто-то натянул дырявый противогаз, с выбитой линзой. Может, знак кому-то? Тайник или вообще могила? Через речку вела длинная гать, держащаяся на плаву невесть на чём. На другом берегу виднелась сквозь заросли тростника тропинка, ведущая к насыпи.
— Вперёд, — коротко скомандовал Сергей, ступив целиком на мостки. Они продавились под его весом, но выдержали. Вода даже не заползла на них. Я с Тимуром рисковать не стал, ждал, когда долговец переберётся на другой берег. Посерёдке водоёма нехитрую переправу подпирало что-то со дна. Я рассмотрел жестяной серый лист — крыша некоего автомобиля. Возможно не легкового.
— Жутко тут как-то, — пробормотал Тимур, поежившись от налетевшего холодного ветерка. — Я в этой части Болот не был.
— Да, неприятненько тут. Давай, проходи следующим, — я кивнул пацану на мостки, — я подстрахую, если что.
Тимур судорожно выдохнул, неуверенно шагнув к крайней деревяшке. Приподнял руки для лучшего баланса, будто он не через водоём перейти собирался, а с одной крыши на другую. Воды боится? Помнится, Багира говорил, что у него фобия…
Холодный ветерок, прилетевший с запада, швырнул мне прямо в ноздри отвратный запах. Такой, что я машинально закрылся ладонью. Не мертвечина, но тоже знакомый. Воняло тухлыми яйцами. В далёком детстве я с родителями на лечебные воды ездил, там так же пахло. Ну, почти так же. Я повёл носом, пытаясь определить источник запаха. Он вдруг резко усилился, до ломоты в висках.
— Фу-у-у! — Тимур остановился над крышей утопленной машины. Зажал нос двумя пальцами, помахал ладонью перед лицом. — Эта чё? Игорь, ты что ли…
Вонь стала уж совсем невыносимой. Глаза заслезились, желудок заныл, к горлу подступали рвотные позывы. Голову сдавило ноющей болью, а в ушах появился звон и… еле слышный шёпот. Я медленно обернулся. Тихий невнятный голос доносился из темноты сарая. Он что-то говорит мне?
— Уходите оттуда! — заорал вдруг Волков с другого берега и широко махнул нам рукой, подзывая к себе. Меня как водой окатило, отрезвило. Не вдаваясь в подробности, я бросился через мостки, наплевав на опасность кувыркнуться в воду. Там в сарае похуже что-то сидит! Тимур, к счастью, тоже, не стал сыпать в разные стороны вопросами, а рванул в сторону капитана, не дожидаясь меня.
Вонь слабела к середине речки. Ощущалась еще на противоположном берегу, рядом с Серёгой. Но главное, что зловещего шёпота я уже не слышал, и ломота в голове отступила. Волков не дав отдохнуть, едва ли не пинками отвёл нас подальше от воды метров на десять, на чистый воздух. Остановил нас только у самой насыпи, заботливо посоветовал отдышаться. Тимурка не выдержал, отошёл от тропы и согнулся пополам, выплёскивая из себя утренний кофе. Я, запрокинув голову, сделал несколько глубоких вдохов, так что голова закружилась. Обычный воздух показался сейчас таким вкусным и сладким. Какой ужас…
— Что это за пиздец был? — сипло пробормотал я, вытерев пальцами влагу под глазами. — Там будто тонная яиц стухла!
— Да уж… — Тимур вытер губы рукавом, устало пошатнувшись, — а я хотел пошутить, что это ты Игорь, шептуна пустил…
— Ой, иди в баню, дурачок неумный!
— Смотрите, — Сергей поднял руку, указывая в сторону сарая. Я оглянулся одновременно с Тимуром, и потрясённо приподнял брови. Признаюсь, подобной хрени я еще не видел. От неё у меня волосы зашевелились на затылке. И, кажется, не только на затылке. Там, где я минутой ранее стоял перед гатью, прямо в воздухе завис человек. В драной тёмной «Заре», с синюшной почти чёрной кожей. В первые секунды я принял его за Удава, но опомнился, что эта зверюга всегда с апокалиптичным грохотом пробуждается. Это же существо было чем-то иным. Его неестественно свернутую шею крепко стягивала веревка. Другой её конец, вертикально поднятый, растворялся в воздухе. Фигура медленно повернулась, со скрипом старой ветви дерева, открыв виду синюшное распухшее лицо. Вытаращенные неестественно серые глаза смотрели в разные стороны. Потемневший язык вывалился изо рта на всю длину, задевая концом подбородок. Меня снова замутило, крупно передёрнуло от жути.
— Мерзость какая, — я смачно сплюнул на землю, чувствуя кислый привкус подступившей рвоты. Видел как-то висельника в мирной жизни, вне Зоны. Мой сосед в прошлом году вздёрнулся. Хороший ведь сталкер был, да и мужик отличный. Сначала в запой недельный ушёл, а потом пропал резко на пару-тройку дней. Квартиру его вскрыли, только когда вонять начало. Хрен знает, от чего в петлю он полез, записки никакой не оставил. Я с другими соседями помогал его снимать. Видел много трупов изуродованных и с давно, грубо говоря, истёкшим сроком «годности», но подобная смерть для меня одна из самых отвратительных. Я не хотел бы видеть подобное еще раз. И вот, на тебе! Какого чёрта⁈ Будто специально надо мной так поиздевались! Азраил, пидор слащавый, не твоя ли работа⁈
— Это что такое⁈ — прошептал испуганно Тимур, — аномалия? Мутант?
— Аномалия, — угрюмо ответил Волков, не сводя тяжёлого взгляда с жуткого явления, — я её только два раза в жизни видел. «Суицидник» называется. У неё жёсткое пси-воздействие. Догадываетесь, до чего за несколько секунд довести может?
— Я такое не видел раньше, — сказал я, наблюдая за мертвецом. — Азраил, собака, всякую дрянь в свою «Клетку» тащит!
«Суицидник» медленно поплыл обратно к сараю, не касаясь босыми чёрными ногами земли. Залетел внутрь сквозь приоткрытую дверь, оставив на ней тёмные разводы, что медленно растворялись. Ясно, обратный путь лучше прокладывать в другом месте…
Железная дорога на насыпи тянулась прямо к крутому песчаному холму и утопала под ним. Будто огромную гору песка специально насыпали на рельсы. На холме высился длинной плотной стеной клон Рыжего леса. Вот еще одно место, куда я больше ни ногой! Не только из-за «охотничков». Очень меня смущает местный косолапый хищник. От него хрен спрячешься, как от Удава. Протаранит любую преграду своей мощной тушей… Поперёк «железки» с обширных полей Пустоши, параллельно Лесу, тянулась разбитая автомобильная дорога. Сквозь трещины старого асфальта проросли кучи сорняков, и некоторые достигали высотой до колена, особенно колючие. Дорога уходила дальше на Болота и терялась где-то в осоке и гнилостных лужах. Думаю, обрывается где-то в мутной воде. Было несколько неприятно двигаться по абсолютно открытой местности. Да, удобно идти по почти ровной сухой дороге, но в случае чего, спрятаться от пули или лап мутантов негде. Зато аномалий не было, так что шли мы почти бегом.