Страница 59 из 141
На самом деле, именно на такое развитие событий с Нагишем я и надеялся. Гномьих ритуалистов, открывающих свои ритуалы рандомно-боевым способом, можно направить лишь одним методом — с помощью подобной брошюрки. Если у меня получится, я стану десятым. Да, не первым, но только в сказках герою, не сделавшему ровным счëтом ничего, сыпятся говорящие щуки, джины из ламп и золотые рыбки, нужное подчеркнуть, решающие все проблемы. Ну или в плохом фэнтези, что ещё хуже, сказки-то хотя бы поучительные. И, кстати, сочетания золотой бумаги и чëрных букв среди брошюрок ещё не было, а так же упоминания о выдающейся прочности. Интересно, почему?
— Следующий Велес, — произнёс я, опередив магистра с вопросами.
— Гворн второго уровня, по воле своего названного отца и его связи с названной матерью получивший сознание и свободу от уровней, — задумчиво произнёс член Созвездия. — Нетривиальная задача… могла бы быть, не озаботься названная мать восемью цветочными усилениями.
— И… что вы предлагаете?
— Разрешите ли вы своему названному сыну, Ярогрейв, самому решать, каким ему быть? — тоном змея-искусителя спросил маг. — С одной стороны вы не сможете его проконтролировать, с другой — он будет таким, каким захочет.
— Разрешу, — без промедления ответил я. — Мальчик взрослый, вполне в состоянии самостоятельно решить, кем ему стать.
— Вы готовы так просто отпускать своих детей? Это достаточно неожиданно.
— Готов. В моей семье были подобные ситуации не в пользу детей и я дал себе зарок отпускать своих детей, как бы больно не было мне.
С трудом мне удалось подавить уже готовые показаться слëзы. Брат… Я до сих пор не могу понять, почему родители поставили свои желания выше его, но хорошо, что в конечном итоге, со слов Наты, примирение произошло. У меня просто не хватило бы решительности так легко порвать отношения со своими детьми. Быть может, это и называется любовью?
— В таком случае, следующую дополнительную награду, Ярогрейв, вы пожертвуете на становление своего названного сына Героем. Иначе ничего не получится.
— Так у меня уже…
— Нет-нет-нет, Ярогрейв, ту, что вы получили в Форте, использовать нельзя, вы уже вышли из этапа. В следующий раз, когда в рамках этапов вы получите какую-либо награду, вы должны пожертвовать её в пользу Велеса. С остальным он разберëтся сам.
— А если у меня до момента нахождения Древа не получится взять никакую награду?
— Что ж… тогда придëтся отказаться от какой-либо части семьи, — сказал маг, отпивая из бокала. — Поверьте, Ярогрейв, лучше не доводить до этого. Итак, у нас остались лисята.
Магистр уже переключился на Огеля и Пактиквула, а меня не отпускала дрожь от спокойного тона, которым было сказано «отказаться от какой-либо части семьи». Похоже, член Созвездия Слушателей нашёл место, за которое меня можно держать и всячески использовать. За секунду я понял, что ради целостности семьи готов сделать что угодно, хоть тысячу наград на каждом этапе получить. И эта решительность, граничащая с безумием, мне не понравилась. А если придётся кого-то убить не из семьи, но живущего в Наутингуре и трудящегося ради его благополучия? Или вовсе кого-то подло предать? Или пойти голыми руками захватить Эйдетрию, не оставив ни одного живого гнома? Нет, такого шантажа допускать совершенно точно нельзя, и в этом разрезе все мои действия на усиление боевой мощи олбедса, все Гильдии и Ордена, все форты, все усилия на расовому разнообразию, всё создание боевого крафта, даже поиск кланового Древа — всё не зря. Бесконечный мир уважает силу во всех её проявлениях, будь то меч или магия, на сильных меньше нападают, сильным меньше угрожают и ставят условия. И я сделаю всё, чтобы Наутингур стал той силой, с которой считаются. Ибо если кто-то решит шантажировать меня семьëй, я не остановлюсь ни перед чем, лишь бы жизнь шантажиста оказалась коротка и мучительна. Это я понял в бесконечно краткую секунду, просто представив себе эту ситуацию.
— Да, лисята, — кивнул я, выныривая из самостоятельно созданной пучины внутреннего клокочущего гнева. — Рейлифель предлагала мне три варианта их развития, и я решил остановиться на стихийном.
— В самом деле? — удивился магистр. — И почему же?
— Очередные ездовые маунты мне не нужны, хватает тех, что есть. Тëмными я их не вижу, просто не могу себе представить. Остаëтся стихийный вариант.
— Вы очень зря отказываетесь от Тьмы, Ярогрейв. Ваши лисята, которых пора бы уже полноценными лисами называть, имеют отличный потенциал к Тëмному Становлению. Они могли бы достичь в этом величия.
— Моя связь с ними говорит мне о другом, магистр, — твëрдо ответил я на попытки качнуть меня в другую сторону. — Я не чувствую их тëмными, я чувствую их стихийными. Да и огненно-рыжие ушки Огеля и льдисто-белые лапки Пактиквула больше подходят Стихиям, нежели Тьме.
— В этом есть правда, — улыбнувшись, произнёс член Созвездия. — В Стихиях их потенциал намного больше, чем в Тьме. Я не соврал, тëмный потенциал тоже есть, и… Скажите, Ярогрейв, если бы вы не чувствовали в своих лисах сильную стихийность, вы бы согласились на Тьму?
— Да, конечно, — кивнул я. — Не вижу ничего плохого ни в Тьме, ни в Смерти, но… Кажется, мне придётся серьёзно объясниться с Непритией. Я ведь утверждал, что в олбедсе не будет места тëмным методам, а тут появляются вампиры и мои слова тут же обесцениваются. И только сейчас до меня дошло, почему тогда предложение сделать Себеша настоящим некромантом вызвало у меня не самую сдержанную реакцию.
— В самом деле? И почему же?
— Я подсознательно испугался, что после неудачного перерождения в Лича, Себеш при попытке доиграть это превращение повредится в психике и станет настоящей тëмной тварью, что утрированно есть младенцев по утрам и прочее. Мне было бы страшно объясняться перед Кернисс, почему мне пришлось убить спасëнного ею собрата. Ведьма не заслужила такой боли, в её жизни и без того случилось много травмирующего.
— Но против Тьмы вы не выступаете?
— Против Тьмы, а так же Смерти и Хаоса как инструментов я не выступаю, я выступаю против тëмного мышления. Такое в Наутингуре мне терпеть не хочется.
— И зная о вашем яростном нраве, терпеть вы и не будете, — задумчиво произнёс магистр Дат. — Что ж, вернëмся к лисам. С ними просто — во время этапом ваше, Ярогрейв, и их боевое участие будет переработано в специальные жетоны. Я буду обменивать эти жетоны на умения, открывающиеся постепенно, по мере прохождения этапов. Немного жетонов вы заработали и за Форт, можете потратить сейчас, а можете подождать, пока схема откроется чуть больше. Просто знайте, что однажды сделанный выбор вернуть обратно будет невозможно.
— Тогда я отложу трату жетонов на самый конец поиска Древа, — подумав, решил я. — Кстати, есть проблема. Мне…
— …недолго осталось воевать только с помощью стреломëта, — закончил за меня маг, — мне это известно. Уже сейчас количество жетонов, необходимое для приобретения умений, разработано из расчëта ваших способностей убивать толпы. И сложность этапов так же будет зависеть от этого. В данном случае дилемма в другом — хватит ли вашей силы воли не начать тратить жетоны раньше оговорëнного вами срока.
— Готов поспорить, что хватить, — бахвально отозвался я. — Я способен не думать о белой обезьяне.
— Гномы всегда отличались своей нетерпеливостью в вопросах получения наград, — ехидно парировал маг. — Уверен, бессмертные гномы в этом аспекте не лучше.
— Спорим?