Страница 59 из 61
Повторяю, это не самомнение, это глубокое, невинное, подчас радостное изумление.
Слушаю, расспрашиваю, участвую, сочувствую и — втайне: Не Фрейбург. Не тот Фрейбург. Личина Фрейбурга. Обман. Подмена.
Если часто уезжать, можно обезлюдить (обезгородить) всю Европу!
14-ти лет я была убеждена, что это мои глаза зажигают по Москве фонари.
Это достоинство у меня есть: безвозвратность.
Эвридикины асфодели.
Веймар и май.
Продвигающаяся по пашням.
Для тех, откричавших последние крики,
Свидания ножик востер.
Не надо Орфею сходить к Эвридике
И братьям тревожить сестер.
Небо — тридевять земель.
Аля: Сумасшедший священник (?) оплакивающий каждую секунду. (NB! связь утеряна. 1932 г.)
Диалог о домике.
За этот — пожизненный ад
Как зуб к десне,
Как дуб к сосне…
«Не нашел своего лица…» У поэта должно быть не лицо, а голос.
май 1923 г.
— Это так преломляется в Ваших глазах! (Люди обо мне и мире.) — Нет, не прелом — ляется: выпрям — ляется!
Я (о своих Земных Приметах, кые тогда переписывала)
— Будь я критиком, т. е. имей я возможность говорить о своих вещах вслух, я бы о своих Земных Приметах сказала: — Поразительная легкость в мыслях!
Переписка с С. на Штейнере (доклад, поскольку ныне помню, о детях дошкольного возраста, предназначенный, поскольку помню, для рабочих [238]).
Я: — 1) Как в церкви! — 2) Посрамляет естественные науки. — 3) Скоро уйдем. 4) Совсем не постарел с 1909 г.
С.: Лев [239] распластан ибо полагает, что этот Ersatz [240] Льва его посрамляет сплошными grossartig’ами [241].
Я: — Терпи. Накормлю яичницей. Бедный Лев! Ты — настоящий.
С.: Бюллетень о состоянии Льва:
Успокоился. Обнаружил трех львов на стене. К псевдо-Льву свое отношение определил: «Злая Сила!»
Я: Жалею Льва. Этот похож на Чтеца-Декламатора.
С.: Для меня — на незнакомом языке!
Я: Он обращается исключительно к дамам. 2) Простая элементарная пропаганда антропософии. 3) Будет ли перерыв?
С.: — Сам жду. Вдруг — нет? Вдруг до утра? А?
Лев
Я: Если Шт не чувствует, что я () в зале — он не ясновидящий.
Запишу, что помню. Во-первых, вовсе не помнила, что Штейнера, раньше, уже видела. (Иначе откуда бы: совсем не постарел с 1909 г. Очевидно в отрочестве, в Москве.) Доклад был скучный. Но сначала о докладчике. За кафедрой — юноша. Движения птицы. Главное действующее лицо: перекатывающееся адамово яблоко, как у мучеников. Молодой протестантский проповедник. Никакого пробела на груди, сплошь черен, застегнут наглухо, только у самого горла узкая кайма воротника. Молодой Бодлэр. «Sehr geehrte Herrn und Damen… Herrn und Damen… Herrn und Damen… Zahnwechsel… Herrn und… Zahnwechsel… Damen… Damen… Zahnwechsel…» [242] crescendo и из presto — prestissimo [243] — как обратный (снизу вверх) водопад, вот-вот сейчас имеющий оторвать ему голову.
— «Bis 7 Jahre ist ein Kind nur ein grosses Auge» [244].
Больше ничего не помню.
Чувство явного несоответствия голоса и говоримого, голосового (и душевного) размаха — и смысловой . Не сказал ничего нового, ничего примечательного, ничего своего, но сказал — голосом, шеей, адамовым яблоком — так, что до сих пор помню, верней — вижу.
Зал ужасен: пражские немцы, т. е. худшие во всем мире, п. ч. мало-мальски приличные из Праги, после революции, ушли. Короче: сплошные приказчики, пришедшие послушать своего (немца). По окончании каждый считает своим долгом подойти к Herr Doktor и оповестить его кто о своем нынешнем сне, кто о первом зубе своего ребенка. Идут как к акушерке или к гадалке. А он — как Блок в 1921 г. под напором ненависти — под напором этой любви — всё глубже и глубже в деревянную стену кафедры, кая вот-вот станет нишей, а он — святым. И всё выше и выше умученное адамово яблоко. И с неизбывной кротостью — всем — каждому: улыбку, ответ, кивок. Очередь приказчиков на ясновидящего: я в самом конце. Последняя. (Всем — нужнее!) Стою, борюсь: так устал — и еще я… Но: я, ведь это всё-таки не эти все. И — если он ясновидящий… Пока борюсь — уже предстою. Тому юноше — тысяча лет. Лицо в сети тончайших морщин. Тончайшая работа времени. Шаг назад — и вновь юноша. Но стою — и леонардовой работы старость. Не старость — ветхость. Не ветхость — призра. Вот-вот рассыпется в прах. (Сколько стою? Секунду?)
И, набравшись духу и воздуху:
— Herr Doktor, sagen Sie mir ein einziges Wort — fürs ganze Leben! [245]
Д пауза и, с небесной улыбкой, mit Nachdruck:
— Auf Wiedersehn! [246]
(Доклад этот был вскоре после пожара Joha
У каждого свое повторяющееся событие в жизни. Это и есть «судьба». (То, что мы помимовольно и непреложно, одним явлением своим на пороге — вызываем. Следствия, вырастающие из ходячей причины — нас.)
Не весна в деревне — деревня в Весне. (Ибо Весна стихия и в деревне вместиться не может…)
«Русские березки», «русский можжевельник». Ложь. Самообман. Если не скажут — не отличить. Весна — Стихия и мне от нее ничего, кроме нее, не нужно.
Стало быть — безразлично: Чехия или Россия? Да, везде, где дерево и небо — там весна. — Ну, а в Африке? Нет, в Африке будет Африка, а не весна. Там для меня, пришлого, баобаб одолеет дерево. Надо родиться среди баобабов.
Для меня опасны слишком выявленные города и страны. Отвлекают. Стихии не
Когда я иду в лес, я иду в свое детство: в ведение и в невинность.
Если бы я была мужчиной, я непременно бы любила замужнюю женщину: безмужнюю женщину: ненужную женщину.
238
Речь идет о публичной лекции главного идеолога антропософии Рудольфа Штейнера (1861 — 1925) «Развитие и воспитание человека в свете антропософии», состоявшейся 30 апреля 1923 г. в помещении пражской Товарной биржи.
239
Домашнее прозвище С. Я. Эфрона.
240
эрзац, суррогат (нем.).
241
великолепиями (нем.)
242
«Глубокоуважаемые господа и дамы… Господа и дамы… Господа и дамы… Смена зубов… Господа и… Смена зубов… Дамы… Дамы… Смена зубов…» (нем.)
243
крещендо, быстро, очень быстро (итал.)
244
«До семи лет ребенок это только огромный глаз» (нем.)
245
«Господин Доктор, скажите мне одно-единственное слово на всю жизнь!» (нем.)
246
с ударением: «До нового (следующего) свидания!» (нем.)
247
Антропософский храм в Дарнахе