Игра до победы

– Иногда я говорю слишком поспешно и необдуманно, – призналась Лес, вынуждаемая к этому той легкой игрой слов, что завязалась между ними. Это было почти забытое ощущение, которое напомнило ей времена учебы в школе и университете. Она думала, что уже разучилась играть в эту игру, но флирт очень напоминает верховую езду – всякий, кто научился ездить верхом, никогда не утрачивает сноровки полностью.

– Это не всегда разумно, – сухо заметил Рауль.

– Не всегда, – согласилась Лес.

В ложу вихрем ворвалась Триша, и ее возвращение нарушило ту едва уловимую связь, которая начала возникать между Лес и Раулем. Девушка крепко сжимала в руке сумочку со своим выигрышем.

– На это не купишь настоящего Диора, но зато это даст средства на еще одно посещение того божественного магазина на улице дю Фобур Сент-Оноре, где продается все на свете из кожи и замши, – объявила она, а затем засмеялась: – Лес, когда мы вернемся в отель, напомни мне, что надо послать Вагабонду корзину яблок. А кроме того, пучок моркови. Ведь именно он выиграл все эти деньги.

– Верно, – улыбнулась Лес.

Она чувствовала, что ее подавляет безудержный оптимизм дочери. Рядом с ее юношеским напором и жизнерадостностью невольно ощущаешь себя безнадежно старой. Поэтому Лес была рада возвращению Чандлеров. Оба они – и Диана и Вик – все еще сияли от радости, не в силах успокоиться после победы, одержанной их лошадью.

– Вы еще не забыли, что мы должны выпить за победителя? – спросил Вик. – Думаю, сейчас настало самое время. Что скажете?

В сегодняшней программе скачек числилось еще немало заездов, но интерес к ним почти померк после столь яркого события, как победа Вагабонда, и потому Лес согласилась с предложением Вика. Они шумной гурьбой вышли из ложи и направились во внутренний паддок. По дороге Вик пересказывал отчет жокея о том, как вел себя «недотепа» во время забега. Это было скорее даже не отчетом, а хвалебной песнью.

Так, продолжая беседовать, они добрались до бара под деревьями, и Вик прервал свой рассказ лишь затем, чтобы спросить:

– Все будут пить шампанское?

Вопрос был обращен только к одному Раулю, который утвердительно кивнул. Дам Вик не спрашивал, считая их согласие само собой разумеющимся. Сделав бармену заказ, он вернулся к своему повествованию, не пропуская ни единой подробности:

– Юан хочет испробовать Вагабонда на дистанции миля с четвертью, чтобы перед тем, как везти его на Арк, посмотреть, как он будет бежать. Я говорю, что порода даст себя знать и мы должны на нее положиться, но он считает, что надо действовать осторожно. Так что Юан выставляет жеребца на более длинную дистанцию, и я вынужден с ним согласиться. Как всегда говаривал в таких случаях Джейк: «С успехом не поспоришь».

Бармен поставил перед ними наполненные шампанскими бокалы, и Вик предоставил Раулю раздать их дамам. Когда он отдавал Лес ее бокал, она почувствовала волнующее случайное прикосновение его горячих пальцев.

– За победителя, за Вагабонда, – Вик поднял бокал, повторяя тост, который произносил до забега.

– За победителя, – эхом откликнулись все.

Беседа шла об одних только скачках. Скачках и их победителе. Лес поймала себя на том, что постоянно наблюдает за Раулем – в особенности тогда, когда Вик стал расспрашивать его о скачках чистокровных лошадей в Аргентине и о различиях в росте и сложении между аргентинскими и американскими лошадьми. Пока Рауль был занят разговором, она могла незаметно изучать его.

Завязалось обсуждение состязания между молодыми кобылками и жеребцами того же самого возраста.

– У меня есть двухлетняя кобылка, которую я приобрел буквально за бесценок в прошлом году на ежегодной распродаже в Довиле. Она оказалась исключительно резвой. Выиграла два последних заезда. Я уже говорил с Юаном о том, чтобы выставить ее против жеребцов. Думаю, она может побить тех, что я видел.

– Тебе стоит подождать до осени, – сказала Лес. – Я знаю по своему опыту – научилась от Джейка, – что кобылы осенью всегда бегут лучше жеребцов. А для жеребцов сезон, когда они в ударе, – это весна.

– Отличная мысль. Я этого не учел, – задумчиво кивнул Вик, а Лес поймала на себе уважительный взгляд Рауля и испытала странный прилив удовольствия.

Затем он быстро глянул куда-то позади Лес, и через долю мгновения его рука сжала ее локоть и Рауль придвинул Лес к себе, уводя ее с дороги человека, который растакивал плечами окружающих, пробиваясь к бару. Она подняла глаза на Рауля, чтобы поблагодарить, и увидела, что он сморщился от боли. Лес поняла, что он подхватил ее поврежденной рукой.

– Ваше запястье… – начала она.

– De nada [27], – небрежно отмахнулся от ее заботы Рауль, но в его взгляде промелькнуло какое-то теплое чувство.

И это вызвало у нее замешательство, смутившее Лес не меньше, чем ее собственный постоянно растущий интерес и тяга к Раулю. Может быть, дело просто в том, что она оказалась в обществе мужчины, которого совсем не знала. Насколько проще было с Эндрю – Лес так хорошо изучила все его жесты и выражения лица, что могла почти предугадать, как он поступит или что скажет в следующую секунду. А Рауль для нее – закрытая книга. И невозможно догадаться, о чем он думает или что означает тот или иной взгляд или движение.

Эта неизвестность всегда придает взаимоотношениям особую остроту и не позволяет ощутить под ногами твердую почву до тех пор, пока все не будет хорошо изучено. Но тогда приходят разочарование или скука. Видимо, так и случилось с ее замужеством. Она и Эндрю начали отдаляться друг от друга, и ему стало с ней скучно. Интерес друг к другу, необходимый для того, чтобы взаимоотношения продолжались, должен быть основан на чем-то большем, чем просто забота друг о друге или потребность в ней. Может быть, для этого нужны общие увлечения, такие, как у Эндрю с Клодией.

Эти невеселые мысли опять закружились в голове Лес, забывшей было на время о своей беде. Она отпила шампанского, чтобы прогнать их прочь. Сегодня – чудесный день, и Лес не позволит себе опять зарыться в бесконечные размышления о том, что она сделала не так. Париж – это город, где надо радоваться жизни… и наслаждаться, чувствуя себя женщиной…

– У меня родилась замечательная идея, – объявила Диана. – Давайте сегодня вечером сходим в какой-нибудь ресторан и отпразднуем первый почин Вагабонда.

– Чудесно, – подхватила Лес и повернулась к Раулю: – Вы пойдете с нами, не так ли?

Это был не столько вопрос, сколько утверждение.

– Мне не хотелось бы вторгаться на интимный, чисто дружеский праздник, – вежливо отказался он.

– Какой вздор, – отмахнулась от его довода Диана. – Мы болели на скачках все вместе, впятером. А значит, все вместе должны и пообедать. Теперь, Рауль, вам не отвертеться. Что же это выйдет за праздник, если одного из нас будет не хватать?

– Не упрямьтесь, Рауль, – присоединилась к остальным Триша, вздернув голову и глядя на него с кокетливым вызовом. – Почему вы всегда ведете себя так недоступно?

Лес увидела, как в глазах Рауля появилась улыбка, когда он глянул на Тришу. В ее словах явно был какой-то скрытый смысл, понятный только им двоим. И это понравилось Лес еще меньше, чем та интимность, которую она временами улавливала в словах и движениях дочери.

– От такого приглашения я, кажется, отказаться не могу, – Рауль слегка поклонился дамам, проявившим столь настойчивое гостеприимство.

– Ну что ж, это улажено. Теперь давайте решим, куда мы пойдем. Большинство известных ресторанов в воскресенье закрыты, даже «Максим». Но я знаю один популярный ресторан в Латинском квартале, который открыт и по воскресеньям. Там всегда полно актеров, писателей и художников. Можно сходить туда.

– Только не это, прошу тебя, – воспротивилась Лес. – Давайте не будем проводить вечер в окружении интеллектуалов.

– А как насчет «Серебряной башни»? Кормят там превосходно, вина – замечательные, а обстановка очень элегантная, – предложила Диана.

27

Ничего, пустяк (исп.).