Игра до победы

Рауль широко усмехнулся.

– Возможно, что и нет.

– Вот видите! Мне необходимо было прийти сегодня вечером, чтобы доказать, что ваше первое впечатление обо мне было неверным, – сказала Триша.

Рауль сказал что-то конюху по-испански, затем взял Тришу под локоть и повел ее от стойла. Они прошли несколько шагов и остановились около одного из столбов.

Триша протянула Раулю шампанское.

– Может быть, откроете, пока оно не согрелось…

Он взглянул на девушку, видимо, что-то обдумывая про себя, затем взял бутылку и содрал запечатывающую горлышко фольгу. Триша наблюдала, как он легко и умело извлекает пробку.

– Если бы кобыла не захромала, вы приехали бы на прием? – Она держала бокалы наготове.

– Нет.

Негромкий хлопок словно бы подчеркнул резкость его ответа, но пробка не взлетела в воздух, а осталась в руке Рауля. Триша быстро подставила бокал под вырвавшуюся из горлышка пенную струю, и аргентинец наполнил его вином, не пролив ни капли.

– Ну что ж, редко встретишь в мужчине такую честность, – она подставила под струю второй бокал, а затем протянула его Раулю.

Он оценивающе глянул на поданный ему фужер.

– Я вижу, вы знаете, как правильно обращаться с шампанским.

В широких низких бокалах, обычно именуемых фужерами для шампанского, вино слишком быстро перестает играть и пениться, превращаясь в обычную безжизненную жидкость.

– Не забывайте, что я из семьи Кинкейдов. И мои знания о светлых сторонах жизни – само совершенство, – насмешливо произнесла Триша и пригубила искрящееся вино.

– Зачем вы прибегаете к подобному тону? – Рауль склонил голову в сторону, лунный луч, падавший на его лицо, подчеркивал резко и сильно вылепленные черты.

Триша пожала плечами, стараясь притвориться безразличной.

– Думаю, что я сильно разочаровала свое семейство. Во мне, кажется, больше от Томасов, чем от Кинкейдов. – Однако она приехала сюда вовсе не затем, чтобы обсуждать свои семейные отношения. – На вечеринках всегда танцуют. А предполагается, что у нас с вами вечеринка. Вы не собираетесь пригласить меня на танец?

– Но у нас нет музыки.

– Тогда нам придется придумать свою собственную.

Она положила руку, в которой держала бокал, на плечо Раулю, а другую протянула ему. После секундного колебания он взял ее руку и обнял девушку за пояс. Они двинулись в медленном беззвучном танце. Ноги Рауля при каждом шаге касались юбки Триши, она была в восторге – ей нравилось то, что она наконец оказалась так близко к нему, и то, как крепко его рука сжимает ее талию.

– Расскажите мне о себе, Рауль. Откуда вы? Чем вы занимаетесь?

– Играю в поло. – Зрачки пронзительных голубых глаз Рауля в тусклом свете казались огромными. Триша залюбовалась его глазами и твердыми очертаниями рта. – И учу играть других. У меня есть участок земли неподалеку от Буэнос-Айреса, где я выращиваю и тренирую лошадей для поло. Стало быть, поло и есть мое ремесло.

– Вы женаты? – Триша потягивала шампанское, разглядывая из-под ресниц его лицо.

– Нет. – В глазах его блеснуло насмешливое выражение.

– А были когда-нибудь женаты?

– Нет.

– Почему? – с вызовом спросила Триша. – Разве вы никогда не встречали подходящую девушку?

– Думаю, что нет.

– Но вы собираетесь когда-нибудь жениться?

Рауль улыбнулся.

– Вы бы не захотели выйти за меня замуж. Я – латиноамериканец. И убежден, что место женщины – это дом. А дома я бываю очень редко.

– Вы считаете, что я всегда преследую какую-то личную выгоду?

– Считаю, что всегда, – сухо подтвердил он.

– А родные у вас есть? – спросила Триша.

– Мать умерла. Отец оставил меня, когда я был совсем маленьким. А другой родни у меня нет.

– Ваша фамилия – Буканан… Значит, вы наполовину англичанин?

– Нет, я аргентинец. – В его голосе звучал оттенок гордости. – Моя страна – это, как принято говорить, плавильный котел национальностей. Как и Соединенные Штаты. Откройте телефонный справочник Буэнос-Айреса, и вы найдете множество таких фамилий, как Буканан, Гонсалес, Циммерман или Карузо. Эти люди некогда приехали туда из Испании, Италии, Англии, Франции, Германии и еще из сотни стран, но все они теперь – аргентинцы.

– Я этого не знала. – Тришa всегда считала, что в Аргентине, как и в Мексике, преобладают испанцы.

– Тогда вам следует читать не только школьные учебники, но и книги по истории. – Рауль внезапно остановился. – Все! Музыка смолкла. Танец закончен.

Он снял руку с талии Триши и шагнул в сторону. Внезапность, с которой он вышел из игры, удивила и обескуражила девушку.

– Я провожу вас к вашей машине, – сказал Рауль.

– Но ведь мы даже не притронулись к шампанскому, – запротестовала Триша.

Бутылка, почти полная, стояла на земле около одного из столбов.

– Мне сейчас не до вина. Можете взять то, что осталось, с собой домой. – Он спокойно разглядывал девушку, держась вежливо, но строго.

Но к тому времени, когда она доберется домой, шампанское согреется и выдохнется. Станет таким же пресным и неинтересным, каким становился этот вечер.

– Но мне совсем еще не надо уезжать.

– Нет, надо. – Рауль взял Тришу за руку и легонько потянул за собой по направлению к автомобильной стоянке. – С минуты на минуты приедет доктор Карлайл осматривать кобылу. Я довольно долго буду занят с ним.

– Неважно. Я могу подождать, пока вы закончите.

– Нет.

Протестовать дальше было невозможно – это выглядело бы совсем уж по-детски, и Триша молча поплелась вслед за Раулем мимо освещенных стойл, подыскивая слова, чтобы переубедить его.

– Завтра я уезжаю, – сказала она наконец.

– А я уезжаю послезавтра, так что в ближайшем будущем мы, вернее всего, никогда не встретимся.

– Почему вы так упорно стараетесь отделаться от меня? – выпалила Триша.

– Я стараюсь уберечь нас обоих от неловкого и затруднительного положения, в которое мы можем попасть. – Он говорил терпеливо, словно убеждая ребенка. – Мне известно, как это бывает. Вы, возможно, удивитесь, если узнаете, что мне в вашем возрасте самому доводилось переживать юношеские разочарования.

– Что мне сделать, чтобы убедить вас, что я не школьница, – безнадежно вздохнула Триша. – Вы мне нравитесь, привлекаете меня. Что же в этом детского, незрелого?

– Ничего, – спокойно ответил Рауль. – Лолита тоже была школьницей.

– Чтоб вам пусто было! – обиженно выругалась Триша.

– Пусть так, – пробормотал Рауль и поддержал девушку под локоть, когда у той подвернулась нога на усыпанной битыми ракушками дорожке. Они подошли к стоянке, и Рауль сразу же определил, на каком автомобиле приехала Триша. Сделать это было несложно – спортивная машина резко выделялась среди грузовых пикапов и старых седанов.

– Ваш бокал, – Рауль протянул девушке блеснувший в свете луны фужер.

– Спасибо.

Избегая смотреть спутнику в глаза, Триша взяла бокал, думая сердито, что он, скорее всего, считает ее избалованной богатой девчонкой, дующейся из-за того, что не может настоять на своем. Впрочем, именно так – или почти так – оно и было.

– Спокойной ночи, Триша.

В первый раз он назвал ее по имени, в первый раз показал, что она – личность, а не подросток, от которого можно ждать одних только неприятностей. И у Триши внезапно вспыхнула надежда, что не все еще потеряно, что в этой завершившейся крахом ситуации можно еще что-то спасти.

– Постойте. – Она доверительно коснулась руки Рауля. – Разве не принято, что бы мужчина после того, как проводил девушку до машины, поцеловал ее на прощание?

Рауль нетерпеливо тряхнул головой. В ночной полутьме его волосы казались скорее черными, чем каштановыми. Лица почти не различить, но Трише показалось, что он улыбается.

Она предвкушала, как его теплые губы прижмутся к ее губам, и почувствовала, как неистово заколотилось сердце. Когда миг этот наконец настал, Триша прижалась к Раулю, но прикосновение его губ оказалось мягким и нежным – так мужчина целует школьницу. Разом вспыхнувшие обида и разочарование заставили девушку отстраниться.