Аноним

- Илья, что ты несёшь?! Как ещё можно быть с человеком, если не просто так? - голос мой охладился до температуры льда, чувственная эйфория стремительно испарилась, в душе - мерзлота. - Ты... ты кем меня хочешь назвать?! - спросила задушенным шёпотом.

Слёзы обиды жгли мне глаза, сжали колючим обручем горло. Наверное, выражение лица у меня такое, что саркастически приподнятая бровь Ильи опустилась. Улыбка сбежала с лица - он понял, что перегнул, но уже слишком поздно.

Я чувствую - меня ткнули лицом прямо в грязь. Никакой, даже такой потрясающий секс не заставит меня терпеть сравнений с дешёвой шлюхой!

Илья хочет что-то сказать, но я ему не позволяю:

- Вон пошёл, - опустив глаза, говорю очень тихо, сцепив непослушно дрожащие пальцы. От понимания, какого он обо мне мнения, трясутся колени.

- Послушай, маленькая... - всё же пытается он.

- Я сказала - вон пошёл. Дверь - всё там же, - поднялась и вышла из кухни, боясь, что просто расплачусь - так было горько. Нет, это могу только я, с моим "везением висельника" - переспать с мужиком, который считает, что я сделала это с "корыстными целями"! А я ведь была уверена - он не обидит меня! Чутьё меня подвело...

- Маленькая, я... - услышала хриплый взволнованный голос и не оборачиваясь, "сделала ручкой". Уголок рта мелко задёргался.

Дверь за спиной тихо хлопнула и я разжала кулак: на ладони остались мелкие кровоподтёки - следы от ногтей. Села в кресло с ногами и сжалась в какой-то жалкий комок. Загрохотал отъезжающий байк - и я зажала уши руками, крепко зажмурилась. Было невыносимо обидно и больно - почему он сказал так? За что оскорбил? Разве я от него что-то требовала? Или, хотя бы, просила? Сквозь слёзы смотрела на проклятый букет ромашек, которым он "купил" меня так "задёшево"!

Вновь трепетали красными тряпками запретные флажки по периметру, за которые ни выходить, ни пускать посторонних нельзя. Эх, Илья... Егорович, а так хорошо всё начиналось...

____________________________________

*Edo kai tora (греческий) – "Здесь и сейчас".