Страница 41 из 50
Коробка, вдруг вся затряслась в руках Рока Стайлера, чем напугал того. И он выронил ее из рук себе на колени, сидя в потрепанном с рваной обивкой грязном повидавшем нелегкую, как видно жизнь кресле. В полузатемненной с одной горящей лампочкой на потолке однокомнатной квартире.
Коробка, просто завибрировала и запрыгала на его ногах. И Рок смахнул ее правой рукой на пол.
- Охренеть! – он прокричал напуганным громким голосом, сам соскочив с кресла и отбежав за его спинку как бы на безопасное расстояние и прикрываясь на всякий случай этим креслом.
А коробка засветилась ярким ослепительным белым светом и из нее полетели в голубых разрядах микромолнии. Она, раскрывшись пред напуганными в полной растерянности синими глазами Рока Стайлера, стала вся изменять себя. Перестраиваясь автоматически в различные геометрические формы и фигуры.
- Вот это да! Вот черт! Да, что ты, вообще такое?! Коробка, то с секретом! Да еще каким! – Рок Стайлер прокричал, когда вся его маленькая однокомнатная квартира, также стала менять свои формы и раздвигать свои в стороны кирпичные стены, разрывая грязные полуотвалившиеся бумажные выгоревшие и выцветшие обои.
По квартире Рока Стайлера разлилась звонкая непонятно откуда идущая старинная музыка.
Он стал оглядываться, практически от дикого кошмарного страха, наложив в свои бывшего уголовника штаны. Думая, что это просто какой-то странный пугающий его сон.
Рок, напуганный всем этим светопреставлением, выбежал на середину комнаты ослепленный ярким идущим из проломов и неизвестно откуда лучистым светом.
***
Яркие белые световые лучи скользили по телу Мариса и пронизывали буквально его. Он ощущал жар от этого света во всем мужском теле.
Марис снял с себя свою рубашку и бросил ее прочь в строну.
Заиграла негромко некая старинная музыка и оттуда же был слышен звон крючьев и цепей. Откуда-то, точно из самого света. Все было, точно также, когда Марис открыл коробку Лемаршана.
- Кто-то снова открыл шкатулку? - произнес он, спрашивая у сенобитессы Рокси.
Марис ощутил, как весь лабиринт зашевелился и стал опять видоизменять свои полы, стены и потолки. Открывать одни проходы и зарывать другие.
До его человеческих ушей донесся оглушительный безумный истошный вопль и крик, что разнесся по всем каменным помещениям лабиринта. Кого-то разорвали острые крючья и в натяжке по сторонам цепи Пинхеда. Шкатулка напиталась человеческой теплой свежей кровью.
- Новая жертва – произнес Марис Залесский – Кто-то еще свел счеты со своей земной жизнью.
Рокси сейчас молчала. Она была окутана ярким пылающим белым искристым светом и точно отключилась от всего на свете, замерев на одном месте.
- Мой Всесильный Бог, Левиафан - он услышал ее голос - Я слышу тебя. Все будет так, как ты приказал и как хочешь. Я все сделаю для тебя, мой Повелитель.
Тряска и гулкая вибрация лабиринта завершилось. Все успокоилось и встало на свои места. Стены, потолки и сам каменный пол. Все пришло в исходную позицию. В положение куба тетраэдра. Исчезла музыка. Звон крючьев и цепей.
Пролом в пространстве между мирами «схизма» схлопнулся, закрылся.
Рокси ожила и вышла из лучистого яркого музыкального света. Она была все время здесь с ним рядом. Она не бросала его и не отходила ни на шаг, сжимая в правой пронзенным острым гвоздем руке свою семихвостовую цепную с крючьями плеть.
- Рокси, почему, ты не всегда с сенобитами? - он спросил адскую свою сногсшибательной красоты спутницу.
- Открою тебе, Марис Залесский один своей секрет – она произнесла ему - Я никогда не выхожу из лабиринта, потому как обязана быть все время здесь и следить за всем в лабиринте с подручными своими лично мне принадлежащими в полном подчинении сенобитами. Я не участвую в кровожадных экзекуциях Пинхеда. Я сама по себе. И обязана быть только здесь, как еще многие из нас, что навечно заперты тут и не могут покинуть эту коробку и сам лабиринт. Заниматься раздачей по заслугам плененным шкатулкой всем грешникам. Обреченным на вечные здесь муки и страдания. Таким, как уже знакомая тебе Джулия Коттон, натянувшая шкуру твоей любовницы уличной городской шлюхи Барбары Сташковски. Являвшаяся к тебе не без помощи, конечно моей и Левиафана, как живой призрак, что помогла тебе найти дорогу внутрь лабиринта.
Эта, просто испорченная до мозга костей лишенная своей шкуры сука, как и ее любовник, преступник убийца, что пытается всегда услужить, кому-либо из нас или самому Левиафану за обещанное достойное вознаграждение. Из всех истязаемых в этом аду проклятых грешников, эти два самые мною не любимые.
- А я, Рокси? – Марис произнес сенобитессе стигмату Рокси - Я ведь также преступник. Я убийца, как и он. Мне просто интересно, кто я, и зачем здесь?
- Шкатулка в своих руках, Марис Залесский появилась также не случайно и не просто так, прибыв из самой Мексики. Так было предначертано и так должно будет случиться. Она сама ищет тех, кто ей нужен.
***
Мариса Залесского так и не могли найти. Он, точно канул в воду и растворился среди белого света и воздуха. Среди городских стен Праги. Ни дома, ни на работе больше он не появлялся. Марис, просто пропал бесследно.
- Может его украли и похитили? - произнесла Марика Свобода.
- Да, кому он нужен – возразил той Тадеуш Прохазка – Разве что какой-нибудь одинокой обезумевшей от одиночества бабенке.
Но, Марика была в некотором роде права. Туда, куда Марис угодил, действительно можно было назвать похищением и настоящим пленом. Все его поиски полицией ни к чему не привели. И он попал в список вечно и без вести пропавших, поиск которых был уже прекращен. Ну, если Марис Залесский сам не отыщется, вдруг на удивление всем и не найдется.
- Ты, Марика ничего в его лаборатории не нашла, когда я поручил тебе все осмотреть там? – спросил ее патрон начальник и директор музея магазина «ПАЛЛАСИО» Джеймс Коннор.
- Ничего, Джеймс – она ему ответила и сунула в руки директору Мариса записной лабораторный журнал.
- Вот – произнесла Марика Свобода - Остались некоторые отчеты записанные его руками.
Тот, пролистал исписанный рукой своего лучшего специалиста по древностям и антикварным артефактам и произнес удивленно – Мы все ошибались в этой чертовой проданной шкатулке. Она, оказывается, не такая уж и древняя, как предполагали раньше.
- Марика повторно в журнал заглянула в записи Мариса Залесского и тоже была удивлена его решением.
- Не ранее восемнадцатый век?! – произнесла вслух Тадеуш Прохазка, тоже заглянувший в записи и журнал Мариса Залесского - А мы считали, куда древнее.
- Какая теперь разница, моя дорогая Марика Свобода – произнес Джеймс Коннор - Мы ее уже продали и довольно за хорошие деньги. Но, Марис был хорошим все равно работником и оценщиком моего антикварного товара. Жаль, что пропал с концами.