"ВОССТАВШИЙ ИЗ АДА. КУБ ЛЕВИАФАНА"

Николетта постоянно лезла в его дела и порой стояла на его даже пути. И Пинхед не мог ничего сделать с Николеттой.

- Ничего, еще придет мое время – он произнес как-то ей – Зашью намертво твой непослушный женский рот лично, железной проволокой.

Он, лишь с презрением и ненавистью, боясь гнева Левиафана своего адского Бога, которому пока служил, посмотрел на выступающую против его воли черную аббатису монахиню адского мира сенобитов. Но ничего не произнес ей.

- Я тоже, порождение преисподней – он резко произнес Николетте и тут же опять Марису – Хорошо. У тебя будет еще время все переосмыслить и подумать над моим предложением. Я отпущу тебя, если ты сможешь здесь прожить еще немного, не сойдя со своего ума как живой человек. И думаю, тебе будет на досуге над чем здесь подумать. Ты, сейчас в моем мире и обличен моей только властью. Я могу сотворить с тобой все что захочу. Но, вот, пока, все еще думаю, как быть и что сделать.

У Мариса гулко стучало от всего охватившего его кошмарного сейчас ужаса мужское сердце. Он был пленником этого Гвоздеголового главного сенобита Пинхзеда. Пинхед мог в любой момент убить его. Отдать другим на расправу и страдания сенобитам, но он не желал этого сделать и именно, почему-то сейчас.

Он повернулся к сенобитессе Рокси и произнес той – Отведи его туда, где он, пока будет находиться, и ждать моего окончательного решения. В свою очередь, у него будет достаточно еще времени все хорошенько обдумать и найти свой ответ на мое предложение. Ибо от ответа ему не уйти как не найти выход отсюда без моего ведома и разрешения.

Пинхед развернулся и хитро улыбаясь, пошел к своему каменному креслу трону. А Рокси произнесла Марису Залесскому - Идем. За мной.

Ее слова были, чем-то сейчас похожим на приказ. Отклонить который, было равноценно смертному приговору. Да и Марису уже очень хотелось как можно скорей покинуть это страшное место, наполненное жуткими сенобитами, готовыми сделать с ним все, что угодно, если будет отдан приказ Пинхеда.

Сенобитесса гвоздеголовая Рокси прошла мимо Мариса, слегка коснувшись своим левым женским плечом его правого мужского плеча и Марис, развернувшись, пошел за своей адской провожатой. Ему некуда было сейчас деваться. Он понял, что попался и оказался в плену. А коробка и лабиринт внутри ее, оказались для него просто ловушкой.

Гвоздеголовый главный сенобит Пинхед пристально глядя ему вслед, о чем-то сейчас думал.

По его виду было видно, что этот Марис Залесский был нужен ему. Он заинтересовал собой самого Пинхеда, как и его здесь такое вот не совсем ясное появление. В обход самих сенобитов и его булавочноголового Пинхеда. Ранее такого никогда не было. И он не хотел его пока гибели и смерти в разрыве крючьями и цепями. Он не хотел, пока отдавать того на растерзание своим сенобитам. В зверские руки хирурга и мясника. Не хотел отправить на корм своим охранникам лабиринта и сторожам каменных тоннельных переходов. Вечно голодным чудовищам. И тем, кто оставался здесь запертым навсегда. Людским грешным телам и душам, что в наказание за свои земные преступления, томились в своих сладострастных болезненных вечных непрекращающихся и повторяющихся все время муках в этой кошмарной адской темнице.

Пинхед не знал, кто он, Марис Залесский, как никто из сенобитов, но одно он теперь знал, что именно этот живой и находящий в его аду человек, сможет проложить маршрут в мир людей без самой даже шкатулки. Он путь к слиянию двух миров и к освобождению целой армии сенобитов из этого вечного тюремного заточения. Всех живущих здесь демонов и существ. Теперь, он мог стать проводником из этого мира, способного открывать навсегда пролом и «схизму» в любом месте и навсегда. И тогда, он Пинхед, как само воплощение зла, что создала некогда и очень давно шкатулка, и сам ад наступит на всей земле.

Пинхеду был нужен, такой как Марис Залесский. Он не желал больше служить своему хозяину, а хотел лично править в этом мире ада. Он хотел собрать целую армию сенобитов. И повести ее против своего Повелителя и Бога. Он замышлял сейчас не то, что замышлял сам Левиафан, заманив к себе в шкатулку того, кто был ему интересен и возможно ближе даже, чем все под его нерушимой всесильной властью сенобиты. Пинхед не намеревался отпускать от себя из своих личных владений того, что мог оказаться равным ему по силе, помещенной в тело живого человека. А может быть и еще гораздо сильнее. И который даже не знает, кто он такой на самом деле. Та сила, что была в самом Марисе Залесском, пока дремала, лишь иногда, давая о себе знать в виде дикой бешеной и самой безбашенной любви, что подходила лишь самому аду, готовая перерасти в нечто кровожадное и крайне неуправляемое жестокое. Именно это Пинхед хотел получить в свои загребущие демонические руки главного сенобита шкатулки Филиппа Лемаршана.

Вот и сейчас, булавочноголовый Пинхед, что-то задумал, послав своего подручного демона сенобита палача стучащего зубами Щелкунчика, куда-то и за кем-то. Тот обмотанный по обе стороны своего в черном наряде из кровоточащей прирощенной к его телу кожи в два ряда смотанными длинными цепями и к ним прикрепленными большими острыми похожими на топоры секиры тяжелыми лезвиями, что свисали по бокам его высокого двухметрового туловища, ушел куда-то в лабиринт.

Пинхед, сидя на своем каменном кресле в окружении своих подручных сенобитов, он ждал часа нового проявления шкатулки, открытия новых проломов в земной мир людей. Призыва новых жертв с того света.

***

В каменной комнате под названием «Сборочная ада», лежала большая сметенная в большую кучу целая груда ломаных костей, рваного кровавого мяса и изорванной смуглого оттенка кожи. Это все, что оставляют разделочные острые кривые крючья и цепи Пинхеда, когда пущены в дело и в свою положенную работу. В растекшейся по каменному полу крови, что растекалась во все стороны алыми ручейками и к каменным небольшим ступеням у арочной колоннады на входе в эту пропахшую кровью и мясной плотью комнату. Вонь, которой здесь была особенно не переносима даже самим сенобитам. Но не этим двоим прислужникам и работникам данного с низкими потолками похожего на этакую пещеру или глубокий грот помещения. Тут занимались своей положенной работой два сенобита шкатулки Хирург и Мясник. Им не нужно было ничего говорить. Эти разные на вид странные уродливые ребята и так понимали друг друга с половину оборота головы и ее кивка. От взмаха руки с огромным тесаком ножом, либо топором, до острых скальпелей или стальных нитей в длинных иглах в руках другого, для сшивания кожи и плоти собранных вручную растерзанных и измочаленных в пытках и муках своих же жертв. Они жили по своей демонической природе друг в друге. И были одним в сущности целым. Это было одно разделяющееся надвое существо адской коробки тетраэдра Лемаршана. И были приписаны, почти все время обитать в этой комнате с названием «Сборочная ада».