Страница 17 из 50
Он был очарован и забыл сейчас обо всем на свете. Даже про то, что вероятно, все это могло быть совершенно не реальным. Призрачным. Но, когда он ощутил ее прикосновения к себе женских рук уже обнимающих его вокруг мужской тридцатилетней шеи, и ее прижавшееся кажущееся живым тело, ее обхватившие вокруг Мариса девичьи красивые сексуальные ноги. Когда его Мариса Залесского торчащий детородный орган в его тугих нательных плавках и джинсовых штанах, тычась, сперва в ее в узких на тесемках плавках волосатый лобок, уперся в девичью промеж голых ног этой весьма привлекательной смугленькой брюнетки красотки промежность, он потерял вообще над собой любой контроль. Превратившись в некоего первобытного дикаря зверя или животное, похотливое и неудержимое.
Дальше все происходило точно как в тумане. Марис помнил, что трахал неудержимо Барбару по-всякому. То, прижав к себе городскую путану и к стене своего кабинета. То, на своем лабораторном столе, роняя с него со звоном битого стекла реторты и колбы вместе со штативами. То, рухнув точно подкошенный под напором неукротимой конной укротительницы и дрессировщицы на стоящее у кабинетной дальней стены в самом углу лаборатории большом кожаном кресле.
Барбара прыгала на нем верхом, как лихая наездница на ретивом жеребце. Прямо на его торчащем, точно ядовитый змеиный аспид своей раздутой головкой и своим таким же раздутом детородном стволом члене. Надевшись своей раскрытой промежностью на него. Насаживаясь, то вверх, то вниз, как на торчащий в липкой скользкой смазке раздутый в предельной раздрочке металлический стержень.
Они сейчас были уже без какой-либо одежды. Практически и совершенно оба голые. Одежда, просто валялась по всему лабораторному кабинету Мариса Залесского.
Откуда-то, и со всех сторон, из неоткуда, лилась, та, самая негромкая музыка, что он слышал недавно из той маленькой коробочки в форме Тетраэдра.
Вся эта половая сексуальная дикая звериная развращенная неудержимая оргия продолжалась достаточно долго, но прервалась внезапно. Когда Марис как блудливый кобель и самец обильно кончил, закатывая свои карие под лоб глаза и почти отключаясь от всего кругом окружения в неописуемом любовном кайфе.
Просто Барбара пропала, как и не бывало. Пропала даже ее одежда. Она просто, внезапно даже не попрощавшись с ним, исчезла. Превращая всю половую сексуальную оргию просто в некий полуночный еще один сладостный и одновременно кошмарный сон.
Было уже утро. Марис приходил в себя и сидел в совершенно голом бесстыжем виде в своем кожаном в углу кабинета кресле, и по всей его научной лаборатории валялась только его сорванная с него женскими руками лишь только его одного одежда.
Как показывали Мариса Залесского наручные на левой руке часы, было восемь сорок утра.
***
Эрнан Фабио Алигар знал, что откроет его. Что этот странный золоченый в форме Тетраэдра кубик неспроста стал его и попал ему в кровожадные жестокие руки. Он разговаривал сейчас с Эрнаном.
Многочисленные голоса исходили прямо из этой загадочной необычного вида и конструкции шкатулки. Мужские, женские.
Он и понятия не имел, что это за шкатулка и чья она вообще. И уже тем более, как оказалась в доме этого прокурора Родригес и его семьи. Да и ему было не важно.
Он уже знал, что она открывается. Но, как? Пока еще не знал. Но, упорно и настырно, вертел ее в своих тех бандита и убийцы руках. Сидя посреди своей большой на вилле гостиной комнаты в доме с бассейном и огромным, почти как его загородный дом гаражом и дорогой автомашиной Lexsus SC430. В очерченном кругу и среди больших, горящих свече.
Обычно в такое время Эрнан набухавшись, просто в дрова текилы, трахался с какой-либо приезжей к нему шлюхой из самой Тихуаны по вызову. Но, тут было совсем другое дело. Сегодня его развлечением стал вот этот маленький кубик или ворованная из дома Родригес коробка.
Он понял, что должен провести некий волшебный колдовской ритуал. Он же был мексиканец. А Мексика страна волшебных древних тайн и загадок. Он знал это еще с самого детства, когда его отец промышлял в мексиканских и техасских прериях разбоем и грабежами. Искал золото среди выжженной палящим жарким солнцем пустыни, каньонов и огромных торчащих из земли кактусов. На севре Мексики и на юге среди густых полутропических лесов вплоть до Уругвая и Колумбии. Он был сыном и потомком такого же кровожадного безжалостного уголовника и бандита каким был его отец. Отсидевший половину жизни в тюряге. Омытый кровью своих навсегда пропавших убитых им бесследно исчезнувших конкурентов и потенциальных жертв.
Эрнан Фабио Алигар сидел в кругу свечей в вычерченной своими руками перевернутой дьявольской пиктограмме. Ибо он не верил в Бога, но верил в самого дьявола. И вот эта с ним заговорившая шкатулка была, чем-то, таким как сам адский дьявол. Она и разговаривала с ним на разные голоса, заманивая в себя и подсказывая, что дальше ему делать.
Стояла ночь. Часы показывали час двадцать два, когда в шкатулке удерживаемой сильными мускулистыми полностью, голыми, как и сам Эрнан Фабио Алигар руками, что-то как видно, щелкнув, сработало. Толи запорный некий механизм, то ли некая пружина. Это случилось после того, как сидящий в позе лотоса. Совершенно голый Эрнан Фабио Алигар. Во всей своей взрослого сильного здорового мужчины красоте достаточно спортивного и физически сильного тела. Положив возле себя 12мм на двенадцать патронов дробовик Remington 870 Custom, свой длинный острый отточенный, точно бритва военный нож. И по другую сторону еще и 9мм пистолет Glock 36, проведя по красиво инкрустированному позолотой большому кругу большим пальцем правой руки и перевернув маленькую коробочку, надавил тем же пальцем в неком круглом маленьком углублении кнопку.
Шкатулка сама выпрыгнула из рук ее ночного владельца. Завибрировав и задрожав, она точно юркий волчок, упав на середину круга и перед голыми скрещенными на полу ногами Эрнана Фабио Алигара, завертелась на одном из острых своих углов. Затем, окончательно остановившись, упав на одну свою сторону, на сам пол. С нее полетели яркие искры и засверкали зигзагами небольшие в виде микромолний разряды. Золоченая в узорах коробка, стала преобразовываться в различные по установленному в ее конструкции порядку, раскрывшись и перестраиваясь в различные геометрические фигуры, видоизменяясь полностью. Изнутри раздалась негромкая старинная сопровождающая видоизменения шкатулки музыка. И нечто очень похожее на лязг железа или скрежет сцепленных звеньями цепей.
- Вот это номер! Вот это да! Еще и с музыкой дрянь, ты такая! – произнес, потрясенный и удивленный, шокированный увиденным Эрнан Фабио Алигар - Охринеть! Много чего я видел, но такого ни разу!
В это время задрожал весь дом, и стены главной гостиной залы, где находился Эрнан Фабио Алигар, прорезал яркий свет. А сама зала наполнилась неким призрачным полупрозрачным толи паром, толи туманом. Раздался следом и внезапно, режущий своим резким высокочастотным звучанием оглушающим, похожий на гул во время сильного точно землетрясения звук.