Страница 31 из 44
Его коллеги по криминальным делам Доминик Тайлер и Фредди Марс, тоже занимались таким же и сразу вдвоем, делая тоже, самое с Гамаль Шаадим. Невзирая на возраст, хоть были ее оба моложе. Одному было тридцать пять, второму тридцать девять. Она, как опытная в этом деле женщина и лучшая ее подруга все самое тяжелое, взвалила на себя, очаровав своей и фигурой и лицом этих двух таких же сейчас пьяных друзей Оливера Макафферти. Оказалось, она им обоим очень нравилась, и они стали даже соперничать в любви перед ней и за нее, что тоже было на руку двум в сговоре и в одном общем деле женщинам.
Джудит сейчас, почти не брыкалась и не сопротивлялась как раньше, когда он схватил ее там в том припортовом ночном разгульном ресторане «THE SNAKE KINGDOM», сорвавшись со своего места, как укушенный, совершенно и почти голую в костюме восточной змеи танцовщицу. Пытаясь получить недозволенное.
Сейчас было дозволено, почти все. И он упивался всем и был одурманен своей дикой звериной любовью как некий властелин мира или территориальный захватчик. Ее идеальное в красоте молодое женское гибкое тело было сегодня его. А Джудит набравшись смелости, говорила Оливеру, все, что вздумается. Да и вела себя уже не так робко и напугано.
Она, почему-то жалела сейчас его. И готова была даже простить и сама отступиться от всего ради любви. Ибо, он все же нравился ей. Не смотря на Оливера злые волчьи жуткие синие глаза. Но он сам совал свою голову под тот острый как бритва меч, что был на той настенной большой картине в руках молодой как она женщины. Безжалостной и беспощадной. Как приговоренный к кровавой жуткой смерти преступник. Ведь таковым он, Оливер Макафферти и был. И он заслужил именно такое. Он уже за свои сорок с небольшим лет по натворил такого! И не только в одном городе Нью-Йорке. В Лос-Анжелесе, в Вашингтоне и Чикаго. Был в связи с итальянской мафией и наркодиллерами Колумбии и Мексики. На его совести было много смертей и убийств. И отовсюду, он, Оливер Макафферти, выходил сухим как из воды. Не было даже задержаний и арестов. Он был ловок как никто из всех гангстеров и бандитов теневого мафиозного бизнеса в этом огромном мегаполисе. У Оливера всюду и везде были счета и деньги в банках. Были и свои люди. И при постоянной преступной работе. Всюду все куплено и подкуплено. Поэтому, он легко выкручивался отовсюду и из любой опасной для него проблемы.
Он ей был сейчас ненавистен и даже отвратителен теперь, но временами, она его, почему-то все же жалела. И жалость, сменялась лютой внезапной ненавистью и презрением. А потом, опять жалостью. Джудит, просто кидало из огня в полымя от смены любовных страстных чувств и ощущений к некой дикой кровожадной безжалостной такой же мести за все, что он творил и делал с ней. Она то хотела пощадить его, то хотела убить. И все это пересекалось и перекрещивалось с любовной дикой сексуальной страстью, похотьюю и извращениями на какие только способен ее женский мозг и рассудок.
Она, не ведала на какие страсти и чувства злой мести и расправвы способен разум ее близкой верной подруги Гамаль Шаадим. Но, вскоре ей предстояло это увидеть и узнать, шаря правой девичьей рукой в расстегнутой черной рубашке Оливера Макафферти. Забираясь под нательную шелковую белую рубаху и трогая женскими утонченными пальчиками его торчащие грудные черные на почти черной мулата гангстера и бандита груди.
- Ты, не видела еще его. Моя Джудит. Моя дикая своенравная и неукротимая сучка – он произнес ей заплетающимся пьяным вялым тормозящим и съедающим слова языком, когда дело вдруг от его целующих слащавых полных мулата губ дошло до его детородного мужского члена. И продолжил хвастливо - Он больше всех. И, никто не может таким похвастаться в этом городе. Все уличные путаны это знают. Я столько их им окочурил, моя дорогуша. И вот теперь он будет твоим. Если захочешь даже все время и навсегда. Я, покажу тебе его скоро. Но ты, можешь потрогать сейчас его.
Оливер, схватив ее правую в черной перчатке перстнях и кольцах женскую руку своей правой рукой, сунул ту промеж своих мулата голых ног. Промеж брючного дорогого костюма белых штанов. Туда, где торчал его просто торчком еле сдерживаемый нижним бельем, узкими тугими шелковыми белыми плавками и этими наглаженными белыми брюками возбужденный детородный мужской орган. Что был вместе с мужскими яйцами, подтянут вверх к волосатому лобку этого распущенного и развращенного мерзавца.
- Ого! Он, действительно довольно большой у тебя! - она произнесла ему, коснувшись рукой и пальцами большой твердой шишки промеж его ног и раздутой головки мужского детородного стянутого и скрюченного в тугом белоснежном нательном шелке плавок члена. И как бы заинтересовано и незатейливо одновременно, добавила - Интересно увидеть в живую, милый.
- Увидишь - он ей ответил и уже самодовольно и нагло – Сейчас допьем, вот это все пойло, и приедем все в одно место, которое нам выбрала твоя хитрая еврейская шлюшка подружка.
Он засмеялся громко, на всю машину, выпуская табачный сигарный белый кольцами дым из своего рта и добавил – Лучшее в нашем бандитском городе место для любовных развлечений и утех, любимая.
Он, докурил старую кубинскую сигару и закурил опять новую. И едкий запашистый клубами белесый дым поднялся вверх и расплылся густою пеленой по автомобильному длинному салону.
Оливер, сделал пару глубоких хороших затяжек, снова впился своим пьяными губами в ее полненькую нежную выпирающую из платья грудь и схватил за заброшенную на его ноги правую красавицы девицы в лайкровом чулке ногу.
Он был вдрызг уже пьян и сильно как мужчина и похотливый кобель сексуально возбужден. У него зуделось промеж тех его голых почти черных мулата гангстера ног. В самом волосатом лобке и шевелились живчики в яйцах. Ему сегодня нужна была такая бурная ночь, какую могли ему дать только эти две до жути красивые и неукротимые как в своих ресторанных совратительных восточных танцах в сексе женщины.
Гамаль была увлечена этими двумя молодыми гангстерами ублюдками. И ей было сейчас не до нее. Лишь она иногда, посматривала карими своими глазами из-под изогнутых черных бровей на свою подругу и подмигивала ей, лукаво и хитро улыбаясь. Успевая одаривать своими жаркими любовными коварными поцелуями обоих мужчин.
Два молодых и достаточно распоясанных и наглых гангстера и бандита, проникая руками под ее красное вечернее праздничное платье, эти два ублюдка ощупывали Гамаль, дерзко ее женские красивые ноги, добираясь даже до ее под ним женских нательных плавок.
- Вот же, наглые шалуны! Куда смотрели, только ваши мамы! – она, произносила им, и смеясь, изображая, что ей все это даже нравится, отталкивая, и играя с этими двумя молодыми подонками и преступниками, хлестала по шаловливым наглым мужским рукам.
Все втроем они, буквально откатившись к спинке шикарного летящего по скоростной дороге большого белоснежного лимузина Lincoln Town car 1992 года, прижавшись, друг к другу взасос целовались. Дело доходило уже до сексуальной, интимной любовной и даже опасной близости.
Но одновременно, все шло, как нельзя лучше, будто Джудит и Гамаль, еще, кто-то помогал в этом деле.
- Этой ночью, ты будешь исключительно и только моя – он произнес ей, еле шевеля пьяным ртом и онемевшим от перепоя языком, лапая Джудит Флоэрти своими гангстера и мафиози руками. Напротив сорокалетней еврейки Гамаль Шаадим. Что вошкалась с его пьяными тоже в стельку дружками в летящем по скоростному боковому западному шоссе FDR DRIVE, с выходом на шоссе 9а WEST SIDE HWY линкольне. Машина неслась и спешила в отель New York Marriott Downtown. На часах в автомашине было час ночи.