Страница 45 из 65
— Я так и думал. И все-таки, не могло ли это произойти подсознательно. Я имею в виду гипноз. Мы плохо знаем возможности нашего мозга. Ваше возбуждение, нервное потрясение могли стать, если хотите, спусковой пружиной для такого импульса биотоков вашего мозга, что мозг нападавших оказался подавленным, парализованным… Вы меня понимаете?
— Что, так сразу двоих? — подозрительно спросил Тимофей, начиная думать, что его хотят заманить в какую-то ловушку.
— Мы сейчас рассматриваем гипотетическую возможность… Задержанные утверждают, что были как бы парализованы и не могли сопротивляться… Конечно, уголовная практика достоверно таких случаев не знает, но извините, мне тоже, например, неизвестно достоверных случаев, чтобы одна особа, безоружная и отнюдь не геркулесовского сложения — смогла обезоружить и вывести из строя двух опытных вооруженных громил. А вы, товарищ Иванов, вышли из этого поединка не только с честью, но и без малейшей царапины. Так ведь?
Тимофей мрачно кивнул.
— А помните сенсационную историю с японской певицей, которая одна, применив каратэ, управилась с тремя гангстерами, проникшими в ее костюмерную? — воскликнул старший лейтенант.
— Помню, — отрезал майор Вепров. — Но я говорил о достоверных случаях, известных мне лично…
У Тимофея мелькнула мысль, что майор Вепров, может, и недалек от истины… Может, все это действительно гипноз и самовнушение, а никакая не относительность времени?.. Может, он, Тимофей Иванов, в итоге окажется знаменитым гипнотизером? Даже еще неизвестно, что лучше… И, пожалуй, хорошо, что в милиции сомневаются. Может, обойдется без показа его «приемов»?
— Я, конечно, не знаю, как оно могло быть с биотоками, сказал он, глядя исподлобья на майора, — но я даже никогда не думал, что могу такое…
— Что именно не думали, что можете? — резко спросил вдруг капитан в очках.
— Ну, загипнотизировать…
— Это мы еще проверим, — пообещал капитан. — А каратэ вы занимались?
— Ну, занимался… Правда, не совсем каратэ…
— Где? И что значит не совсем каратэ?
— Сам занимался… Сам…
— Как можно одному заниматься каратэ? Что вы нам рассказываете, Иванов? И почему вы не ответили на мой второй вопрос?
— На какой вопрос?
— Что значит «занимался не совсем каратэ»? Чем именно вы занимались?
Тимофей вдруг почувствовал, что его начинает захлестывать волна возмущения. Почему этот капитан так с ним разговаривает? А остальные молчат… В чем он, собственно, виноват? Бандитов он помог задержать? Помог. Наградили его за это? Наградили… Так в чем дело?
— А почему, собственно, вы разговариваете со мной таким образом, товарищ капитан? — начал Тимофей дрожащим от негодования голосом. — Что я — преступник, как эти бандиты? Они же меня ограбить хотели и ограбили бы под носом у вашего постового. А могли и убить. И если я свои приемы использовал для самообороны, так что в этом плохого? Этого… как это называется… допустимого предела самообороны я не превысил. Или, может, по-вашему, превысил? Может, вам их жалко стало, этих подонков…
— Успокойтесь, товарищ Иванов, — сказал майор Вепров. Никто вас ни в чем не обвиняет и не подозревает.
— А почему он со мной так разговаривать стал?
— Не «он», а «капитан милиции», — дернулся лысый капитан и даже постучал костяшками пальцев по крышке стола.
— И нечего на меня пальцами стучать, — окончательно обозлился Тимофей. — Я человек нервный. Знаете, сколько мне нервов стоила эта встреча с бандитами?
— Знаем, знаем, успокойтесь, — снова сказал майор. — А ты тоже этот свой тон оставь, — шепнул он, наклоняясь к капитану. — Поймите, товарищ Иванов, мы только хотели с вашей помощью установить, могли ли зы… — он на мгновение остановился, подбирая нужное слово, — могли бы ли вы…
— Что мог бы, — закричал Тимофей, — загипнотизировать кого-нибудь? Ну, проверяйте… Хоть сейчас… Что, могу я кого-нибудь из вас загипнотизировать? Ну!
Он оперся руками о колени, вытаращил глаза и уставился сначала на капитана, потом на старшего лейтенанта, потом на пожилого в штатском, который от изумления даже приоткрыл рот и чуть не выронил трубку.
У капитана от возмущения задергалась щека, а старший лейтенант развеселился и сделал вид, что аплодирует Тимофею.
— Перестаньте паясничать, Иванов, — с неудовольствием заметил майор. — Вам это совсем не к лицу. Вы сегодня очень возбуждены. Давайте прекратим наш разговор. Где ваш пропуск?
— Минуту, — поднял руку капитан. — Только одну минуту, чтобы это время не оказалось полностью потерянным. Можете вы сейчас показать один из ваших «приемов», товарищ Иванов?
— Каких приемов?
— Один из приемов, которые вы применили, когда обезоруживали бандитов?
«Ах, чтоб тебя! — подумал Тимофей. — Что же делать: психануть еще разок или рискнуть?.. Была не была: рискну, пожалуй…»
— Могу, — сказал он вслух, глядя прямо в очки капитана.
— Позвольте, позвольте, — запротестовал майор, — в спортзале сейчас ответственная тренировка, ее нельзя прерывать.
— А зачем зал? — презрительно усмехнулся капитан. — Здесь пусть покажет. Места достаточно.
«Хорошо бы его проучить, — мелькнуло в голове Тимофея. Ну ладно, посмотрим…»
— Так мне что — одному показать? — спросил он, поглядывая на капитана.
— Покажите один, — кивнул майор Вепров.
Тимофей встал, потянулся, поболтал кистями рук и вышел на середину комнаты. Все, включая и пожилого в штатском, с любопытством глядели на него.
— Отнимаю нож у нападающего, — объявил Тимофей.
Он нахмурился, закусил губы, подпрыгнул на полусогнутых ногах, поднял руки с растопыренными пальцами и занял положение, подобное тому, какое принимает боксер перед началом очередной схватки. Потом медленно протянул вперед правую руку, сжал пальцы, словно хватая что-то, и осторожно двумя пальцами левой извлек из своей правой воображаемое лезвие ножа. Затем он повернулся к своим зрителям и поклонился.
Все четверо глядели на него с изумлением, а бледное лицо капитана начало багроветь.
— Конечно, все это делается гораздо быстрее, — невинно заметил Тимофей, делая вид, что вытирает платком пот со лба.
— Как быстрее? — хрипло спросил капитан.
— Гораздо, гораздо быстрее, во много раз.
— Покажите.
Тимофей повторил всю пантомиму, несколько ускорив движения.
— И это все? — капитан едва сдерживал негодование.
— Все… Только надо еще быстрее.
— Да как быстрее, черт побери! Что морочите нам головы! Покажите с той быстротой, на которую способны.
— Но тогда вы ничего не увидите, — возразил Тимофей.
— Это еще почему?
— Движения будут слишком быстрыми.
— Не волнуйтесь, — усмехнулся капитан, хотя его глаза за стеклами очков стали почти бесцветными от злости. — Я как-нибудь разгляжу. Давайте.
— Пожалуйста, — сказал Тимофей.
Он в третий раз занял исходную позицию, постоял несколько секунд неподвижно, потом повернулся к капитану и, глядя прямо ему в очки, спокойно объявил:
— Все.
— Но вы даже не пошевелились! — закричал капитан. — Это уже надувательство.
Тимофей молча пожал плечами.
— Надувательство, — громко повторил капитан. — Что вы себе позволяете?
— Но ведь я обезоружил бандитов. Это же факт, — очень тихо сказал Тимофей и покачал головой.
— Нет-нет, я кое-что успел заметить, — объявил старший лейтенант, — но движения были действительно молниеносны.
— Ерунда, — твердил капитан.
Майор Вепров, покусывая мундштук нераскуренной папиросы, с сомнением поглядывал то на капитана, то на старшего лейтенанта.
Неожиданно напомнил о себе пожилой в штатском. Он постучал трубкой по столу и, когда все взглянули на него, взял со стола небольшую пластмассовую линейку и молча протянул ее капитану.
Капитан удивился, но линейку взял.
— Иди, иди, — покашливая, сказал пожилой в штатском, попробуйте-ка разыграть в четыре руки…
Капитан заметно смутился. Он встал из-за стола и медленно вышел с линейкой на середину кабинета.