Страница 9 из 20
– О, Изольда! Моя Изольда! – причитал он, прижавшись к ней, зарывшись мордочкой густые рыжие волосы и облизывая ее плечо.
– Не дрыгайся, маленький, – мэги страдальчески улыбнулась. – Мне очень тяжело. Нам бы еще немного протянуть, – она видела, что стены огня без малого угасли, и отряд вронгов спешил ей наперерез. Полет забрал много магических сил. Глупо и досадно было упасть сейчас под ноги свирепым быкам, звенящих железными нагрудниками и несущих обозленных всадников. Изольда тянула сколько могла в направлении скалы, куда стремился увлечь ее Криг. Все же ей, отяжеленной вессом, не удалось продержаться в воздухе долго. Она опустилась – почти упала, возле круглых валунов, начинавших вход в небольшое ущелье.
– Они убьют нас! Убьют! – причитал весс, глядя на отряд вронгов, жестокость которых он успел узнать за прошедшую ночь.
– Спокойно, трусливый звереныш! – магистр вскарабкалась на обломок скалы, чтобы лучше рассмотреть происходящее на склоне. Вронгов, направлявшихся к ним, осталось четырнадцать. Это была серьезная сила, ведь возможности сотворить достаточно мощное заклятие у Изольды уже не осталось. Но самое худшее заключалось в том, что Криг, исчезнув куда-то, не взял поклажу и драгоценные, жизненно важные вещи стали добычей мрачных всадников.
– Лучистая Сфера! – заламывая руки, простонала магистр. Сумка Астры наверняка была у темнолицых воинов, а без хрустального шара мэги не знала пути из этого недоброго мира.
– Госпожа! Госпожа! Делай что-нибудь! – заверещал весс, указывая на всадников, несущихся на них.
Изольда же медлила, она искала взглядом у кого из ее врагов была добыча не имеющая цены – сумка Астры. Искала и не могла найти: отряд летел, тесно сомкнувшись на узкой тропе и опустив копья. Гремело железо, стучали взметавшие пыль копыта.
– … фая-спелл! – выдохнула магистр и толкнула руками горячую волну. – Фая! Фая! Фая-спелл!
Сгустки пламени ударили в ближних всадников. Звериный рев соединился с ревом огня. Горела одежда и шерсть. Один из быков, вмиг покрывшись дымящейся коркой, упал под ноги другим – его всадник тоже был мертв. Первые из отряда, оказавшиеся в беспощадном пекле, старались повернуть обезумевших скакунов назад, но натыкались копья своих товарищей. А Изольда слала и слала фаерболлы, словно желая превратить узкий проход в огненные врата Некрона.
– Богиня Огненной горы! Слава тебе! – раздался восторженный голос Крига.
– Госпожа! – взвизгнул Херик, увидев рядом с собой неведомое существо. Обернулся и с ужасом обнаружил за его спиной еще полсотни таких же, вооруженных палками с цепями на концах и какими-то заостренными дисками. – Госпожааа!
Магистр не ответила, наконец, она разглядела среди обратившихся в бегство вронгов, всадника с бесценным трофеем. Преследовать его не было никакой возможности, и магических сил не осталось. Вскинув голову, Изольда несколько мгновений впитывала по каплям энергию из опустевшего эфира. Потом вытянула палец, вычертив в воздухе младший знак Го, и огненная петля, похожая на рыжий волос, оплела удалявшегося воина. Он пронзительно вскрикнул – его рука, отрезанная от тела, упала на землю вместе с похищенной сумкой.
Обойдя дымящие тела быков и вронгов, мэги Рут направилась по тропе вниз. Потом, словно девчонка неспособная справиться с мучительным нетерпением, побежала – слишком важно было разыскать Лучистую Сферу и убедиться, что кристалл не разбился. Отрезанную руку, видневшуюся из-за камня четырьмя темными скрюченными пальцами, она обнаружила сразу. Чуть дальше валялась сумка Астры, разорванная и прожженная. В ней не было ничего, кроме платка, украшенного голорской вышивкой, письма Варольду и разбитых склянок. Выронив липкую от крови и пролитых снадобий сумку, Изольда обречено смотрела вслед удалявшимся всадникам.
– Госпожа Рут, прости меня! – простонал за ее спиной Херик. – Прости… Я вероломно, наиподлейше предал тебя! Они меня сильно били и мучили… Обещали содрать шкуру, если я с ними не поеду искать тебя. Потом кололи мою задницу ножиком и заставляли звать тебя на помощь. А ты пришла! Ты пришла, госпожа! – он, совсем расчувствовавшись, бросился к ней. Прижался к голым ногам мэги, облизывая шершавым языком ее колени. – Прости, рыжая, красивейшая Изольда!
– Глупыш, очень хорошо, что ты меня так «предал», – она присела рядом, обняв весса и поглаживая его большие мягкие уши. – Иначе не знаю, что было бы с нами. Не знаю, смогла бы я тебя найти когда-нибудь.
– Они заставляли звать тебя, а я даже крикнул один разик: «Изольда, спасайся!». Потом боялся, что они совсем убьют меня, – доверчиво признался Херик.
– Так они же говорят на другом языке, – спохватилась магистр. – Как же вы понимали друг друга?
– Нет, добрейшая. Они, конечно, рычат непонятное, как злые чудовища, но некоторые – были там такие – говорят точно, как люди на вашей Гринвее. Уж я-то знаю. Слышал. Меня ночью притащили к человеку. По виду обычному, только черному, с голой блестящей головой. Вот он со мной разговаривал, – весс кивнул и поежился, будто снова переживая холод ушедшей ночи. – Он, как узнал, что я был не один, а с госпожой мэги, так сразу захотел тебя видеть. И много кричал на своих злых слуг. Наверное, ругал их за то, что они тебя не забрали.
– Очень интересно. Он был лавронгом? – спросила Изольда, вспомнив упоминание Крига о существах похожих на людей.
– Нет, его называли Керемг-Юном.
– Керемг-Юном… – прикрыв глаза, задумчиво протянула магистр. – Карим-маг-Юн. Карим Юн из либийского Намфрета, – повторила она. В памяти всплыла история о маге, исчезнувшем в междумирье около семи ста лет назад. Ведь первым лавронгом вполне мог оказаться тот самый либиец, о котором ходило много недобрых историй. Он будто бы построил портал и совершил два кровавых набега на Либию армией диких существ из другого мира. Лишь вмешательство жрецов храма Иссеи помогло разрушить тот портал и закрыть путь Карим Юну для вторжений на Гринвею. Теперь Изольда была рядом с пристанищем злого мага. Карим (или наследник, скрывавшийся под его именем), наверное, еще толком не понял, что, захватив мэги живой и получив некоторые ее вещи, он снова сможет проложить дорогу к богатой и прекрасной Гринвее.
– Лучистая Сфера! – спохватилась Изольда, вскакивая на ноги. – Ее нужно скорее разыскать! Вернуть обязательно!
– О, спасительница! Богиня всех гор! – поклонившись, воскликнул один из аборигенов, возглавлявших свиту.
– Богиня морей и рек! – добавил Криг, стоявший рядом и выделявшийся среди других ярко накрашенными губами.
– О, богиня! – продолжил, первый абориген. – Ты спасла жизнь нашему герою Кригу! Ты покарала наших врагов! Ты сохранила нашу уаене. Ты наша богиня! – он обернулся, звеня бронзовыми украшениями, и махнул кому-то. Тут же толпа расступилась и двое зайцеподобных поднесли Изольде широкое деревянное блюдо с какими-то отвратительными багрово-синими плодами, припахивавшими чем-то несвежим.
– Кушай! Кушай, богиня! – любезно и хором попросила свита.
– Премного благодарна. Отведать святейшее кушанье я… уступаю моему другу, – мэги Рут с брезгливостью попятилась, одновременно подталкивая к божественному подношению Херика.
– Ты вернула нашу уаене! – напомнил старший абориген. Солнце, появившееся в щели туч, радостно блеснуло на медных безделушках, украшавших его узкие плечи.
– А кто вернет «уаене» мою? – негромко произнесла магистр, отвернувшись от толпы. И вдруг увидела, как ниже по тропе двое зайцетелых катают сверкающий на солнце шарик. – О, Рена! Добрейшая! – вскрикнула Изольда, бросилась туда, перепрыгивая через камни и плети жесткой травы. Оттолкнув испуганного аборигена, она подхватила кристалл, бережно держа между пальцев, поднесла к глазам. – Слава тебе, Небесная! – прошептала магистр. Лучистая Сфера была целехонька, тонкие грани безупречно отражали золотистый свет. Теперь Двери Измерений были доступны – ведь не могло же такого случиться, чтобы у милого «заячьего» народа не нашлось свечей или какой-нибудь достойной им замены. О кошельках полных золотых монет, сапфирах, карбункулах и изумрудах, других очень дорогих и просто полезных в Иальсе вещах приходилось забыть – главное, она могла вырваться из сумрачного мира, едва не забравшего Херика. Особо сожалела Изольда только о магической книге, которая в руках Карим Юна (если древний маг действительно до сих пор жив) превращалась в грозную и очень недобрую силу. Но пытаться ее вернуть было слишком большим риском.