Страница 106 из 112
Увеличение атмосферного давления при низком положении стрелки барометра чревато сильными шквалистыми ветрами.
В предсказании погоды морякам помогают и другие местные приметы и признаки. Например, если на горе Дооб, высящейся у Новороссийска, появилась белая шапка облаков, то верная примета, что вскоре с гор задует печально знаменитая новороссийская бора — местный ураганный холодный ветер со скоростью 40—60 м/с и более. В этом случае все суда, стоящие тут, как правило, поспешно покидают порт. Иначе — жди беды!
Моряки и рыбаки Камчатки всегда внимательно наблюдают за сопкой Велючинская — разумеется, если находятся в пределах ее видимости. Они хорошо знают, что через 8—10 часов после того, как за вершину этой сопки «зацепится» облако, быть усилению ветра. Они верят этой примете больше, чем любому другому прогнозу. Разве это не пример того, что морякам полезно знать и приметы изменения погоды, характерные для определенного региона?
Внимательное наблюдение за явлениями, происходящими в атмосфере и на море, понимание их физической сущности при известных обстоятельствах могут принести неоценимую помощь для предотвращения тяжелых последствий для корабля и экипажа от внезапного и резкого ухудшения погоды. И сегодня знание бесхитростных стихотворных «погодных» поговорок необходимо каждому, чья деятельность связана с капризными, переменчивыми, своенравными и грозными морями и океанами.
Где, как не на баке, находят выход легенды, поверья, поговорки и разные байки? Их слушают молодые моряки и «наматывают себе на ус» — так они переходят из поколения в поколение флотского люда.
Бак — носовая часть корабля, где еще на парусных кораблях всегда дымил неугасающий фитиль для прикуривания цигарок и стоял обрез с водой, куда бросали окурки. Стоят эти обрезы и на баках современных кораблей. В хорошую погоду, когда разрешен выход на верхнюю палубу при стоянке корабля на якоре, здесь собираются свободные от вахты моряки, курящие и некурящие, слышен перебор струн гитары, вздохи мехов баяна, вперемежку с песней воздух сотрясают взрывы задорного хохота — это как-то из «бывалых-соленых» рассказал очередной «самый достоверный» факт, прослушав который сразу и не поймешь, где тут правда, а где флотская подначка. Здесь же пели матросские песни, играли на балалайках и гармошках, плясали.
Эти импровизированные «баковые концерты» всегда были и остаются очень популярными и любимыми в командах. Во время заграничных походов часто можно наблюдать, как десятки всякого рода шлюпок окружают корабль, собирается толпами народ на пирсе. Местные жители награждают наших моряков аплодисментами за чудесное пение, умелое исполнение народных танцев.
Исторические исследования показывают, что песня как средство для облегчения труда и создания такта при гребле или вообще при массовой тяжелой работе имела место еще в глубокой древности. Она была широко распространена в Китае (на больших джонках), и существует предположение, что оттуда песня перекочевала к морякам коммерческих судов, в особенности в эпоху клиперов, служба на которых была поистине каторжной. Вместе с тем известно, что задолго до появления в китайских водах так называемых чайных клиперов пение было уже в обычае у европейских моряков. Весьма вероятно, что египетские и финикийские матросы работали под песню. Имея одну и ту же цель — облегчение труда, — песни эти были двоякого рода. Так, например, при выхаживании якоря ручным шпилем песня состояла из одного повторяющегося припева. Начинал его один, а затем подхватывали все в такт медленному движению на вымбовках вокруг шпиля. Другого рода песня состояла из ряда возгласов и употреблялась тогда, когда работа производилась толчками, рывками. Чтобы представить себе эти песни, достаточно вспомнить знаменитую русскую «Дубинушку» — песню волжских бурлаков.
В русском флоте такие песни не практиковались, ибо первое и строжайшее требование состояло в соблюдении при работе на корабле абсолютной тишины. При авралах и выходах всех наверх только команды старшего офицера и дудки боцманов нарушали тишину. Такт задавался дудкой, подсвистывавшей темп шага при выборке талей, гиней или при движении вокруг шпиля, а также особым присвистом, употреблявшимся при работе рывками.
Русский матрос любил песню и пел в отведенные на это часы, обычно с шести часов вечера, после ужина, до вечерней молитвы. Вот тогда-то, в эпоху парусного флота, и появилось выражение «баковые концерты», которые были очень популярны и любимы командой. В ту пору появились русские профессиональные песни — такие, например, как «Фрегат Минин». В ней рассказывалось о том, что фрегат попал в шторм, как при этом действовала команда. Этой песней почти всегда начинался «баковый концерт».
Большое влияние на характер песен оказывали сами исполнители, например, украинцы охотно пели «Ревет и стонет Днепр широкий», русские — «Среди долины ровныя» и т. д. Позже появились новые песни. Наиболее популярные среди них — «По морям, по волнам», «Уходил моряк из дома», «Лейся, песня, на просторе» и др. Много матросских песен было рождено в годы Великой Отечественной войны, а такие, как «Прощайте, скалистые горы» и «Севастопольский камень», стали своеобразными гимнами моряков. Писали песни не только профессионалы, но и такие известные моряки, как уже упоминавшийся нами Д. А. Лухманов, капитан 2-го ранга И. И. Фисанович (командир подводной лодки М-172). Кстати, «Песня строевая подводная», которую написал Фисанович, особенно пришлась по душе подводникам и часто звучала в матросских кубриках. Вот один из куплетов этой песни:
А вспомним, какие чудесные песни пели на наших кораблях под гитарные переборы или под вздохи баяна в первые послевоенные годы: «Вечер на рейде», «Заветный камень», «Темная ночь», «Одинокая гармонь», «Огонек», «Прощайте, скалистые горы», «Ой вы, ночи, матросские ночи»... Всех не перечесть.
Нынче большой популярностью пользуются песни, исполняемые вокально-инструментальными ансамблями и под гитару, но настоящие слова для них, как нам кажется, могут написать лишь те, кому хорошо знаком флот, кто сам любит море, кто не один раз пережил то, чему посвятил свои стихи. Не потому ли и теперь песни, написанные самими моряками, зачастую содержательнее и выразительнее, чем написанное некоторыми известными авторами.
Этот куплет песни, которая родилась в Северной Атлантике на борту подводной лодки, возвращающейся из дальнего океанского похода. Слова и музыку сложил рулевой-сигнальщик матрос Леонид Васюк. Он же первым исполнил песню под собственный аккомпанемент на гитаре. И так же, как когда-то «Песня строевая подводная», написанная И. И. Фисановичем, она тоже прижилась, стала родной для экипажа. Она звучит теперь и в отсеках подводной лодки, и в кубрике береговой казармы, и со сцены клуба на концерте художественной самодеятельности.
Матросские танцы тоже всегда пользовались успехом, даже у самых требовательных зрителей. Из поколения в поколение катилось по палубам кораблей матросское «Яблочко» — задорный и веселый танец русских моряков.