Страница 9 из 20
Разведчику Федосееву было лишь известно, что информация, уходящая за рубеж от Олега Пеньковского, поставлялась руководством Главного разведывательного управления Генерального штаба вооружённых сил
Советского союза. Разведка социалистической страны проводила очередную операцию "Блеф", не зная, в конечном счёте, кому больше она принесёт пользы.
Официально Михаил Исаевич работал по нескольку месяцев в дипломатических резидентурах многих стран, готовя отчеты для отдела инспекции. За точные, грамотные прогнозы ситуации в странах, где работал подполковник, за выявление собственных недобросовестных сотрудников, которые приносили вред советской разведке, Михаилу
Исаевичу досрочно присвоили звание полковника. При вербовках
Федосеев сам применял методы нейролингвистического программирования, ориентируя сознание вербуемых на добровольное сотрудничество с советской разведкой.
Руководство ГРУ ценило Федосеева и за то, что он умел незаметно вербовать священников различных религиозных конфессий. Когда Михаил
Исаевич возвращался в Оттаву, в советское посольство, то идя по коридору на доклад к резиденту канадской дипломатической резидентуры
ГРУ, коллеги, равные ему по званию и положению здоровались и часто спрашивали:
"Вербанул Иисуса или Магомета?"
"С Аллаха начал, дойдет очередь и до Магомета", – отвечал полковник, улыбаясь.
Или он слышал, как сотрудники говорили ему вдогон:
"Опять младший лидер Христа вербанул."
"Вербануть Христа" на жаргоне разведчиков означало завербовать священника какой-нибудь христианской религии. "Вербануть Магомета" соответственно завербовать какого-нибудь муллу или иного религиозного деятеля ислама.
Весной 1962 года полковник Федосеев был направлен в
Северо-Кавказский военный округ, в особую группу офицеров генерала
И.А. Плиева. Плиев возглавил группировку советских войск на Кубе, эта группа офицеров должна была обеспечивать информационную маскировку перевозки советских тактических ракет с ядерными боезарядами на остров Свободы.
31 мая 1962 года Михаил Исаевич был в Новочеркасске, где посетил завод синтетических продуктов, уточнил с директором завода сроки поставки соответствующей продукции завода для нужд армии. Вечером этого же числа встретился с полковником В. Наумовым, которого знал ещё с боевых лет Великой отечественной войны. Друзья вспомнили события 18-ти летней давности, немного выпили и расстались.
Полковник Наумов командовал полком, офицер как всегда спешил к месту службы.
1-го июня 1962 года Федосеев работал на спецквартире, в центре города, близ здания горисполкома. Вечером, гуляя по площади, он узнал, что на электровозостроительном заводе имени Будённого произошла стихийная забастовка. За границей Федосеев видел десятки случаев забастовок, эта была форма борьбы рабочего класса за свои интересы. Информацию о забастовке советских рабочих в Новочеркасске он воспринял с удовлетворением.
– Молодцы, работяги! – злорадно подумал бывший фронтовик.
– Растрясите жирок у чиновников! Не хотят кормить народ! Сколько ни хожу в Новочеркасске по продуктовым магазинам, не могу купить приличной колбасы!
2-го июня, днём, выглянув в окно, Михаил Исаевич понял, что в
Новочеркасске творится что-то экстроординарное. Толпы народа, с красными знамёнами стремились на площадь к зданию горисполкома. Это его не удивило. Удивило количество военных с автоматами, которые преграждали путь демонстрантам. Мальчишки забирались на деревья, чтобы лучше видеть дивное для них диво. Выйдя на улицу, полковник заметил в городе даже танки.
– Что случилось? Неужели из-за забастовки? – думал разведчик, всё ещё занятый мыслями о своей работе по тайной переброске ядерных ракет через атлантический океан, которая перешла в пиковую стадию.
То ли полковник оделся слишком тепло, то ли его взволновали события, но он почувствовал, что весь взмок. Рубашка была вся мокрая, и он расстегнул костюм. Подойдя к площади перед горисполкомом, Федосеев смешался с толпой и вдруг услышал автоматные очереди. С деревьев посыпались то ли перепуганные, то ли сбитые пулями дети.
– Нет, холостыми выстрелами хотят разогнать народ, – размышлял профессиональный военный. – Не будут же они боевыми патронами по детям стрелять!
В ответ на мысли Федосеева послышался частый треск выстрелов, крики раненых и испуганных. Фронтовик Федосеев сразу определил, что солдаты ведут по толпе массированный огонь из автоматов боевыми патронами. Он, как на фронте мгновенно упал, ища укрытие. Как двадцать лет назад ощутил знакомое животное чувство страха смерти и надвигающуюся беспощадную злость к противнику. Мокрая рубашка вдруг просохла. Пробрало профессионального шпиона! Он судорожно искал кобуру пистолета, но вспомнил, что не на фронте, и у него нет, ни пистолета, ни кобуры.
– Прямо как на войне, – быстро перебирая варианты спасения, думал бывший командир полка.
По нему бежали люди, некоторые были ранены, другие падали. Лёжа на животе, полковник извивался ужом, стараясь, чтобы его не затоптали. По привычке разведчика отметил, что падали люди постарше, они, как и Федосеев, похоже, были обстрелены в прошлой войне. Если они были живы, ползли к деревьям, к укрытию. Молодые, необстрелянные в прошлой войне люди панически бежали, оставляя за собой трупы и раненых. За деревьями было безопасней. Федосеев, слыша знакомый свист пуль, короткими перебежками покидал опасный район. Окинув поле боя взглядом, насчитал несколько десятков неподвижных тел. Площадь
Новочеркасска была залита кровью.
В квартире Михаил Исаевич помылся и переоделся. 3-го июня, вечером, добрался до штаба Северо-Кавказского военного округа. Там он узнал, что полковник В.Наумов отказался применять оружие против населения и застрелился перед строем своего полка.
Кто-то шёпотом обвинял во всём генерала Плиева, но Михаил Исаевич знал, что Плиев сейчас должен быть на Кубе. Его убеждали, что Плиев в Новочеркасске.
– Двойник? Зачем? – размышлял полковник. Вот тут у Федосеева и зародилось сомнение о реальности происшедшего: