Страница 126 из 150
17 июня прошло заседание бюро Горьковского обкома ВКП(б). Основным вопросом снова были немецкие налеты. Первый секретарь М. И. Родионов, в частности, отметил успехи, достигнутые формированиями МПВО при отражении последнего удара Люфтваффе: «Как показала борьба с пожарами на станкозаводе и Д. Революциитам все дело спасли искусственные водоемы, которые были сделаны за день до бомбежки. Там водоводы, как и на ГАЗе, сразу вышли из строя, и если бы не искусственные водоемы, заводы сгорели бы».
Одновременно рассматривался вопрос о боеготовности частей ПВО. По этому поводу Родионов сказал: «Недавно мыс тов. Громадиным и Герасимовым были в Правдинске. Там второй полк. Со связью там плохо: стоят два дежурных самолета в боеготовности, но чтобы им подняться в воздух, должен прибежать вестовой и сказать им об этом. Нет проводов. Летчиков плохо кормят, мало практики, мало учений. Мы посмотрели, они так садятся, с такими „козлами“, что как только машины терпят, причем даже днем».
Аналогичные вопросы рассматривались и в других городах Поволжья. В частности, Саратовский городской комитет обороны 19 июня принял постановление № 182 «О борьбе с пожарами, возникающими от зажигательных авиабомб противника».
Массированное применение немцами тяжелых зажигательных бомб стало, в силу известного головотяпства, для советского командования и руководителей предприятий неожиданностью. Начальник Главного управления МПВО НКВД генерал-лейтенант Осокин в своем приказе № 32/7692 писал: «При последних налетах авиации противника на промышленные объекты и города применялись новые типы зажигательных авиабомб с жидким воспламеняющимся составом, что увеличивает площадь одновременного возгорания не только горизонтальных, но и вертикальных поверхностей сооружений… На отдельных объектах, благодаря неправильно осуществленным мероприятиям по закрытию световых проемов (сплошная забивка больших проемов досками наглухо), создавались серьезные затруднения по разборке и удалению затемняющих устройств во время тушения пожаров… При утеплении образуется наслаивание горючих материалов».
Это «своевременное открытие» было сделано почти через год после бомбардировки Ростова-на-Дону, когда было зафиксировано первое массовое применение тяжелых «зажигалок». И словно после этого не было огненных смерчей в Сталинграде, страшных пожаров на Саратовском крекинг-заводе в сентябре 1942 г.?! И только теперь, в июне 1943 г., встал вопрос о создании новых средств пожаротушения. Причем инициативу здесь проявили не те, кому это было положено, т.е. ведомство МПВО НКВД, а руководители заводов. Так, директор Горьковского жиркомбината им. Кирова Андреянов писал председателю горкомитета обороны М. Родионову: «Последние налеты вражеской авиации показали, что производственные цеха пострадали больше от зажигательных бомб новой конструкции… Тушение этих ЗАБ существующими средствами огнетушения несколько затруднено. Предлагаю организовать производство пекогонов емкостью 15—20 литров со шлангом и распылителем». Впрочем, на все это требовались как минимум месяцы, а к тому времени немцы вполне могли выжечь все города Поволжья.
16 июня ГКО вновь собрался для обсуждения вопросов противовоздушной обороны Поволжья. Было принято постановление № 3 588сс «Об усилении ПВО важнейших промышленных центров, мостов и электростанций», согласно которому для означенных целей предписывалось дополнительно выделить: 390 зенитных орудий калибра 85-мм, 655 пушек калибра 37-мм и 20-мм, а также целых 14 тыс. зенитных пулеметов ДШК! Но самое интересное, что больше всего из этого арсенала должен был получить г. Ижевск, расположенный в 600 км восточнее Горького и ни разу не подвергавшийся налетам авиации. Этому промышленному центру средней важности отписали аж 100 зениток среднего калибра! По 48 орудий всех типов должны были получить также Уфа и Молотов (Пермь). Этот факт говорит о том, что руководство страны было сильно напугано размахом налетов Люфтваффе и опасалось даже за судьбу городов глубокого тыла. Куда более важному Ярославлю отписали всего 36 зениток, другие города Поволжья – Горький, Казань, Куйбышев и Саратов – должны были вскоре получить по шестьдесят 85-мм орудий. Небольшое количество зениток выделялось также для ПВО Ульяновска, Сызрани и Коврова.
Одновременно с проблемами восстановления заводов и укрепления противовоздушной обороны неизбежно встал вопрос о замене проштрафившихся командиров, и в первую очередь о генерале Осипове. При этом на фоне множества выявленных недостатков и провалов удивляет мягкость, проявленная Ставкой ВГК в лице товарища Сталина в отношении командующего Горьковским корпусным районом ПВО. По меркам военного времени, с учетом результатов налетов немецких бомбардировщиков, нанесших громадный ущерб автозаводу и др. объектам, его «деяния» явно тянули на рассмотрение дела в военном трибунале с вполне предсказуемым приговором. Однако серьезное наказание почему-то миновало генерала.
По свидетельству генерал-полковника Журавлева, командовавшего в 1943 г. противовоздушной обороной Москвы, на этом заседании ГКО обсуждались итоги проверки результатов отражения налетов на города Поволжья. Сталин напрямую спросил у командующего ПВО страны М. Громадина: «Что представляет собой командир Горъковского корпусного района ПВО?» Уже в самой форме вопроса содержалась скрытая угроза для незадачливого командира. Понятно, что характеристика Громадина могла решающим образом повлиять на судьбу старого и заслуженного, по мнению Журавлева, А. Осипова. Обычно весьма осторожный в высказываниях на столь высоком уровне, на этот раз Громадин внезапно очень твердо выступил на защиту своего провинившегося подчиненного. Он заверил Сталина, что генерал-майор Осипов «очень честный и знающий дело командир, один из старейших зенитчиков страны». Командующий ПВО СССР вынужден был признать, что генерал «безусловно, допустил ошибки, но ему можно полностью доверять…». Представляется вполне вероятным, что обвинительное выступление Громадина в адрес Осипова могло повлечь и вполне логичный вопрос: кто назначил на столь ответственный пост неподходящего по деловым качествам генерала? Дальнейший «перевод стрелок» с Осипова на самого Громадина в таком случае был бы вполне вероятен. После этого к вопросу о наказании руководителей ПВО Горького участники совещания больше не возвращались. На дворе был уже 1943 г., а случись подобное в 1941—1942гг., когда само будущее нашей страны висело на волоске, думается, что участники драмы не отделались бы легким испугом.
После заседания ГКО генерал-майор А. А. Осипов был отстранен от занимаемой должности[176]. Командующим Горьковским корпусным районом ПВО был назначен генерал-майор артиллерии Николай Васильевич Марков, который ранее, осенью 1941 г., непродолжительное время уже служил в Горьком. Это был один из самых опытных и заслуженных командиров ПВО, и неудивительно, что в этот критический момент именно ему поручили оборону Горького. С мая 1942 г. Марков руководил Ростовским диврайоном, а затем с октября – Грозненским диврайоном ПВО. Его части осуществляли противовоздушную оборону нефтяных промыслов и нефтеперерабатывающих заводов в этом прифронтовом районе до весны 1943 г.
176
После этого Осипов был назначен начальником Горъковского зенитно-артиллерийского училища, дабы передавать свой богатый опыт молодым офицерским кадрам. В дальнейшем он служил на второстепенных должностях. Умер генерал-майор Осипов в 1978 г.