Страница 84 из 106
Но его оптимизм оказался необоснованным: уже на следующий день им пришлось вновь столкнуться с водопадами и на протяжении двадцати четырех часов шесть раз прорываться через них.
Наступила последняя неделя июля, и отвесные скалы вновь стеной нависли над ними. Каньон стал таким узким, что воды реки сплошь наполнили его, а берегов, на которые они могли бы высадиться и передохнуть, не было вовсе. В течение двух дней они не покидали лодки и только изредка могли позволить себе недолгий сон на жестких досках.
И вот восьмого августа произошло чудо. Во всяком случае, и Сэм, и Мара восприняли это как чудо. Через узкий проход они прошли в огромный грот, который Мара в восторге описала как божественный небесный собор. Она зачитала цитату из записок Пауэлла:
– «Мы внутри собора Господа, созданного им для самого себя… Сегодня я прошел по естественной мостовой, вырезанной в стене каньона и гладкой, как полированный мрамор».
Это было удивительное зрелище, такого они не видели прежде и, казалось им, не увидят никогда. Даже в тех уголках страны, где природа создала множество естественных памятников, грандиозных и впечатляющих. Высоко над их головами в гроте парили арки и шпили; стены грота, гладкие, как стекло, были пронизаны прожилками оранжевого, красного, зеленого, синего, желтого – всех цветов радуги. В полной тишине слышны были только журчание реки и писк гигантских летучих мышей. Очень высоко над их головами стены, как им показалось, загибались внутрь, образуя свод, где клубы тумана гнездились, как серые духи.
– Это она и есть, самая грандиозная часть Большого каньона, – произнес Сэм благоговейно, – самое дно скалистого ущелья, откуда до поверхности целая миля.
В ту ночь они расположились на ночлег в гроте, а на следующее утро отправились бродить по мостовым, с таким восторгом описанным Пауэллом. Затем, покончив со своим скудным завтраком – припасы их уже подходили к концу, – они продолжили свое фантастическое путешествие.
Двигались они теперь без особых помех: к середине августа каньон стал заметно расширяться. Отвесные стены становились более пологими по обоим берегам реки, с каждым днем обзор все увеличивался, а полотно синего неба виднелось все больше и солнце все чаще проникало в ущелье.
Мара встала в лодке и, широко раскинув руки, будто готовясь обнять сияющие синевой и солнцем небеса, воскликнула:
– О, благодарю тебя, Господи, я уже начала думать, что мы никогда больше не увидим солнца.
Сэм крепко обнял ее и прижал к себе.
– Мы еще не закончили свое путешествие, радость моя. Пауэлл пишет, что, прежде чем мы вырвемся на свободу, нам предстоит преодолеть еще один кошмар.
Предсказание Сэма сбылось на следующий же день, когда течение усилилось, а стены каньона снова начали наступать на путешественников. Сэм и Мара лихорадочно черпали воду, которая просачивалась сквозь трещины в швах лодки. «Мару» подняло на гребень огромной волны в том месте, где ущелье сузилось, став похожим на узкую придорожную канаву. Лодка взмыла кверху, а затем ее швырнуло вниз и толкнуло по серпантину каменистого ложа реки, и она понеслась, подпрыгивая и кружась, прямо в водоворот, из которого являлся бассейн у подножия крутого спуска из каньона. Мара подумала, что Большой каньон решил наконец уничтожить их. И тут же лодку швырнуло, затем круто развернуло и потащило к узкому отверстию в скале, а дальше они заскользили по спокойной и гладкой поверхности озера. Почти чудом они оказались в широкой, открытой свету и воздуху долине, ограниченной с обеих сторон лишь невысокими травянистыми холмами, которые уходили далеко к горизонту.
– Мы прорвались! – закричал Сэм.
Молодые люди бросились друг к другу в объятия, едва не перевернув на радостях лодку. Со слезами радости и благодарности, которые катились по их щекам, они, повернув головы, смотрели назад, на гранитные утесы Большого каньона, величественные башни которого были едва различимы в густом утреннем тумане.
– Майор Пауэлл сказал об этом очень хорошо. – Мара повернулась к Сэму: – «Пока существа человеческой породы способны видеть, пока у них есть отвага и решимость, пока они способны не дрогнуть перед лицом врага, ничто во Вселенной никогда не сможет вечно оставаться Великим Непознанным».