Страница 39 из 50
Глава 14. За всеми природными процессами требуется хозяйский надзор.
Тогда в молодости зной июля меня совершенно не обременял. Сенокос. Я граблями сопя от усердия и отмахиваясь от назойливых мух, переворачивала скошенную и уже подсохшую траву. Свекровь в тот раз долго сокрушалась, что не с той стороны участка начала шевелить траву, не по солнцу. А я не понимала да и сейчас не пойму, какая тут может быть существенная разница в действиях. Тогда мы всем семейством жили в деревне, настоящей деревне, не такой прилизанной макетной. У нас в большом хлеву теснилась живность в виде коровы, телёнка и курочек, а в сезон после официальной работы начиналась вторая смена во дворе и огороде. Вкалывали как проклятые, и временная передышка наступала только с прилётом «белых мух», то есть снега. Мне молоденькой и не искушённой праздной жизнью хотелось полноценного отдыха где-нибудь в приятной обстановке, хотелось поехать к морю, сходить в театр. Много чего тогда хотелось, а мечты те сбылись только здесь и сейчас. Мечты мои почти все сбылись, но в то время это было ценнее, нужнее что ли. Меньше бы с мужем ругались, любили бы друг друга сильнее. Тогда же я хотела с матерью вдвоём съездить на её историческую родину под Ярославль, но не получилось. Откладывали поездку, долго копили деньги, а потом уже и не с кем было ехать, матери не стало. В те годы, едва повзрослев, в матери я нашла подругу преданную и любящую. Я знала, к кому можно было обратиться в трудную минуту, даже просто поговорить, рассказать о своих проблемах. Я могла спокойно доверить матери любую тайну, любой секретик. Мы казались родственными душами, а когда она ушла в мир иной, я почувствовала себя ущербной, словно у меня что-то отрезали, руку или ногу. Я словно лишилась источника радости. Напрасно считается, что время лечит, не в этот раз. Время не лечит, а боль утраты только притупляется. Я отчаянно стремилась стать таким же незаменимым другом для сына. Я считаю, не достаточно самой любить, надо воспитывать юную душу, приучать к трудностям, учить видеть чужие страдания. Я была плохой матерью. Я только смогла приучить сына не замыкаться в себе, а обращаться ко мне в трудную минуту — мать не откажет, чем-нибудь да поможет, хотя бы советом.
И тут нарисовалась собственной персоной Душечка:
— Проснись и наслаждайся! И как ты можешь спать сидя? Соседи, милые люди, меня угостили и тебе кусочек лакомства прислали, — внученька сунула мне в руки тарелочку с дымящимся мясом. Или может быть, это не было мясом? Я посмотрела на ближайший дом и помахала приветственно рукой этим милым людям. Они замахали руками и поулыбались в ответ. Легко быть добрым, когда живёшь в достатке, и как же бывает трудно поделиться с ближним последним куском хлеба. Уж я-то знаю.
Что за милое наваждение, иметь всё необходимое, не думать ежеминутно о хлебе насущном, приглашать в гости друзей, дарить необременительные подарки и наносить ответные визиты.
— Что-то тебе взгрустнулось, бабуленция моя! — Душечка пыталась вырвать меня из грёз обыденности. Признаюсь, с моей внученькой некогда скучать. И правда, она потащила бегать по необъятным сверкающих лабиринтах. Но сначала мы вместе с соседями заглянули в лесок, тот что за нашим домом, и обнаружили там небольшое озеро. Природа роскошная, вода в озере тёплая, и мы купались в нём. Летний зной приятно обволакивал плечи, мы позагорали. А как же иначе? Этот маленький кусочек земли не отпускал, не хотел отпускать.
Я и не поняла, не успела заметить, как соскучилась по простой жизни, еде без изысков, прозрачной озёрной воде, траве не стриженной роботами. Хвала дикой природе! Даже по мухам я соскучилась! Потом нехотя вернулись в дом и после сытного обеда двинулись на прохождение лабиринта. Хотелось всё же изведать на себе подлинное притяжение Марса. мы блуждали часа три наверное и наконец наткнулись на огромное пространство в сиреневой дымке. Едва ступив за отметку, за красную линию, я сразу почувствовала изменения во всём теле. Вот оно, началось! Голова закружилась. Сделала шаг вперёд, а он оказался неимоверно длинным. Такое чувство, словно я куда-то подпрыгнула. Особого восторга повышенная прыгучесть у меня не вызвала, скорее всего в душе поселилось нарастающее беспокойство. Я повертела головой и обнаружила в центре этого безумного стадиона нечто похожее на лифт. Эх была — не была! Стараясь не сбиться с намеченного курса и не столкнуться с кем-либо ещё из экскурсантов, понеслась огромными шагами, как в сапогах-скороходах. Вот тебе и сказка — ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок! Урок я получила сполна, не гоняйся за диковинками, а не-то тошнить начнёт. Голова нещадно кружилась, я влетела в лифт с трудом сдерживаясь от рвотных позывов. Рядом, как оказалось, всхлипывала Надюшечка. Лифт скоренько умчал нас прочь от гравитационных аттракционов. По этой же причине нам с Душечкой надоела голая наука, и мы не сговариваясь решили пошляться по музею самостоятельно. Мы созерцали фото и макеты модных инноваций, и настроение сразу поднялось. Тихо смеялись над женскими серебристыми ботфортами мерцающими в сумерках голубоватым светом в специально затемнённом уголочке выставки. Летний комбинезончик нежно-лилового оттенка с сияющими розовыми звёздочками вызвал новый взрыв веселья. Девица-голограмма наряженная в это чудо модельного бизнеса, распевала очаровательную песенку на итальянском языке. Душечка мне пояснила, что смысл песенки сводился к тому, что Марсиане весёлые люди и у них не принято скучать. К этому времени Душечка уже полностью развеселилась и выкинула печаль из сердца, особенно после увиденного электромобиля скопированного по внешнему виду с первого марсохода. Мы долго шлялись без определённой цели по залам. Красивые витрины так и приманивали для обследования содержимого.
Наконец мы покинули здание музея. А здание ли это вообще? По мне так мы долго блуждали по городу, не иначе. После посещения музея Душечке вздумалось прибарахлиться. Весь остаток вечера мы буквально затаривались шмотками. Оторвались по полной программе, обследовав довольно приличное количество сигазинов, есгазинов, дагазинов и всяческих других «зинов». Успокоились, когда салон арендованной кареты был забит под завязку пакетами, коробками и фирменными новомодными упаковками. Честно награбленное имущество дома делили шумно и с хохотом. Примеряли всё подряд и нам всё нравилось. Потом за полночь долго пили чай с малинишным вареньем и смотрели прямую трансляцию концерта Марсианских знаменитых певцов.
Утром мы конечно же дружно проспали на работу, и никакой умный дом был не в состоянии нас поднять с постелей. Позорище! Мы умудрились продрыхнуть работу, которая начиналась после полудня! Я вскочила уже около двух часов дня и заметалась в панике. Без стука минуя все условности, ворвалась к Душечке в комнату:
— Соня, подъём! Проспали!
— Не кипишуй, прорвёмся, — сонно пробормотала та в ответ на мой вопль отчаяния и безнадёги.
— Не хорошо работу прогуливать! И кто нас заменит? — В такие моменты я могла общаться только на повышенных тонах.
— Не парься! Как всегда роботы придут на помощь гуманоидам, — чуть бодрее высказалась Душечка. — Мы же имеем свойство отдыхать, иногда спим, а в это время механизмы двигаются и без нашего участия.
— Зачем тогда мы на работу ходим? — Задала я глупый вопрос.
— Затем, чтобы не отставать от жизни. Быть в теме очень важно, да и на тусовках есть чем похвастаться, — Надюшечка начинала сердиться.
— Так это всё блеф и надувательство? — От возмущения у меня перехватило горло, и я чуть не задохнулась буквально.
— Не горячись так. Я немного преувеличила, сказав про тусовки. Мода знаешь ли, переменчива, а самостоятельные серьёзные девушки всегда в цене. Их больше уважают, да и профессии новые осваивать куда увлекательнее тупого лежания на диване. О, сколько профессий я перепробовала! Где я только не работала!