Страница 14 из 19
Делиться опытом? С кем и как? Им не задали ни одного вопроса о прошлом. Не просили рассказать, вспомнить. Месть немцев победителям? Ну это из разряда шизофренических бредней.
На органы стариков не пустить. А вылечить и омолодить ради этого – себе в убыток. Проще молодых наловить, даже бомжей. Нет, все это ерунда!
Генерал недовольно хмурил брови. Все его изыски позволили собрать интересные сведения и вычислить определенную закономерность. Но не дали ответа ни на один вопрос.
Между прочим, кое-кто из ветеранов тоже ломает голову над происходящим. Титов успел общаться почти со всеми. Конечно, в лоб не спрашивал. Заводил разговоры о прошлом, о жизни, о политике, о прошлой работе.
Ветераны на контакт шли охотно. Вспоминали, шутили, смеялись, спорили. Но кое-кто, поняв, куда клонит Титов, высказывали схожие мысли.
Догадливыми оказались люди, служившие в армии много лет. Кстати, Титов среди пациентов насчитал аж двух полковников, по одному подполковнику, и майору, и капитану. Эти думать умели и соображали быстро.
Всех изумлял курс лечения и особенно его результаты. Выздоровление, избавление от многолетних болячек, от серьезных увечий и травм, даже от инвалидности. Как тут не вспомнить о чуде?!
Ветераны, кто со смехом, кто со смущением, говорили, что уже поглядывают на своих медсестер со скрытым вожделением. Чего с ними не случалось лет эдак двадцать-тридцать.
Кстати, вот еще один вопрос. Почему у каждого пациента молодая привлекательная медсестра? Откуда набрали столько красавиц, готовых круглосуточно ухаживать за немощными дряхлыми старцами, буквально с ложки их кормить и «утку» выносить? Чем завлекли сюда девочек?
А ведь все ветераны в один голос отмечали – девчонки хороши и выглядят как модели. Или те, кто приглашал этих красоток, знали, что старики в процессе лечения таковыми быть перестанут? Им вернут не только волосы и здоровые органы, но и иные способности.
И потом, положа руку на сердце, разве можно поверить, что это простой пансионат для ветеранов, у которых и денег-то на обычные лекарства зачастую нет? Что любой пенсионер может попасть в такое заведение хотя бы на недельку?
По идее Титов должен был испытывать чувство опасности, даже страха. Ведь они явно попали в серьезную переделку. Но страха почему-то не было. Совсем. Ни его дежурный врач Миша, ни медсестра Тоня, ни другие специалисты опасения не вызывали. Не похожи они были на злодеев или злоумышленников. А похожи на обычных медиков. Настоящих врачей, для которых клятва Гиппократа не пустой звук. И совесть, и честь есть. И профессионализм.
Неопределенность злила Титова, а ситуация требовала немедленного прояснения. Но он не спешил. Стыдно сказать – боялся, что курс лечения будет прерван. А ему так хотелось помолодеть еще немного.
Те, кто говорит, будто старики ждут смерти – врут! Старики уже не так ее страшатся. Но умирать не хочет никто! Никто!
Он все думал, когда и как стоит задать вопросы руководству пансионата, чтобы быть уверенным что получит на них ответы, хотя бы похожие на правду. И что из этого может выйти.
Для себя Титов определил крайний срок, подгадав его к субботе, когда обычно главврач делает обход. Так он прикидывал. Но события следующих суток и ночи в корне изменили его намерения.
7
Утро началось с пятиминутного стояния у зеркала. Это становилось традицией – отслеживать изменения, произошедшие за последний день. Организм молодел с такой скоростью, что процесс был заметен невооруженным взглядом.
Сейчас Титов пересчитывал новые зубы. К пяти вчерашним добавились еще восемь. И столько же готовы вылезти буквально к ночи. Есть таким щербатым ртом не очень удобно, благо кормят сейчас ветеранов кашами, паштетами и поят витаминизированными соками.
– Доброе утро! – привычно пропел ласковый голосок, когда генерал выходил из ванной.
Тоня, свеженькая, чистенькая, в белом, без единой складочки халатике стояла у дверей и лучезарно улыбалась. Пилотка на голове чуть сдвинута набок, две пуговки халата расстегнуты, являя взору вершины изумительной формы полушарий. Глазки блестят, но вот взгляд внимательный, изучающий.
«Все верно, девочка, я сегодня не такой, как вчера. „Ежик“ волос полностью скрыл череп, морщин на лице как и не бывало, осанка как у спортсмена. И не девяносто два мне сейчас, а на вид лет сорок пять. Только отчего ты, красавица, не удивляешься? Не ахаешь, не выспрашиваешь, как я достиг такого? И другие сестры своих пациентов не допытывают. Если местные хозяева и хотели как можно дольше сохранить все в тайне, то им следовало лучше подготовить легенду. А раз не сделали, значит, у них другие планы…»
– Здравствуй, милая! – весело ответил Титов, забрасывая полотенце на плечо. – Ты как всегда неотразима!
– Что вы, Илья Дмитриевич! – чуть порозовела Тоня. – Скажете тоже!..
– Скажу! Белый цвет тебе очень идет. Прямо невеста!
Тоня довольно улыбнулась и отвела взгляд в сторону. Раньше пациент таких слов не говорил. Впрочем, раньше все было иначе.
– Как вы себя чувствуете, Илья Дмитриевич? – перевела она разговор на другую тему.
– Как младенец, – хохотнул Титов. – Зубы режутся. Вот только реветь по этому поводу не буду.
– Завтрак готов.
– Это радует. Составишь мне компанию?
– Зачем? – удивилась девушка.
– Ну как? Завтрак в обществе красивой девушки – это просто замечательно!
– Но… у нас это не принято… – растерялась Тоня.
– Брось! Считай, что ты выполняешь процедуру. Повышаешь мне настроение. Ведь мое психологическое состояние – твоя забота?
– Да.
– Ну вот! Занимайся своими прямыми обязанностями. Чем сегодня кормят ветерана?
– Гречневая каша, яблочное пюре и апельсиновый сок.
– Прекрасно. Не знаю, как ты насчет каши, но от сока точно не откажешься, а?
Девушка только кивнула. Напор и тон пациента были столь непривычны, что она не сумела быстро отреагировать на изменение в его поведении. В конце концов, ничего особенного он не предложил, просто позавтракать вместе. Впрочем… возможно, это только первый шаг. Что он предложит потом?
Потом была утренняя пробежка – два километра, процедуры, занявшие два часа, и получасовое лежание под облучением. Облучали голову. Титов лежал на широком низком столе, лицо закрыто черным шлемом из какого-то тепловатого на ощупь металла. С боков и сверху закреплены зеркальные полусферы.
Генерал не ощущал ничего. Ни тепла, ни холода, ни покалывания. Но зато буквально видел, как невидимые потоки излучения пронзают мозг. Зачем? Для чего? Что это дает? Молодость, силу, ловкость, желание женщины?
«Мы все играем в молчанку, – думал он. – Старики в основном молчат, потому что не хотят, чтобы закончилась эта сказка. Не хотят опять стать древними развалинами. А врачам не нужно раньше времени раскрывать карты. Молчание обоюдно выгодно. По крайней мере было. Но послезавтра я взорву эту тихую заводь. И надо поговорить с остальными. Чтобы раньше времени никто не вылез. Стоит согласовать действия…»
– Каким видом спорта вы занимались раньше, Илья Дмитриевич?
– Каки-им?… Да черт его знает! Все помаленьку. Когда молодым был война шла. Тогда много стреляли, дрались. Брали вражеских агентов.
– В плен?
– Ну да. От нас требовали, чтобы мы брали их живыми. Иногда – невредимыми. Ну а как выходило… Бывало по всякому. Нас тренировали задержаниям, захватам, нападению и защите. Еще бегали, плавали.
– То есть у вас была хорошая боевая подготовка?
– Верно, была. Но в бою много решали не приемы и даже не меткая стрельба. А знание психологии противника, умение грамотно организовать засаду, понимание сути происходящего, тактика… Если все правильно рассчитать, учесть все мелочи, то захват проходил быстро и без шума.