Что слаще свободы?

– Мамочка! Я не могу говорить об этом! – Казалось, голос Гейл вот-вот сорвется от напряжения. – Пожалуйста, ну пойми меня! – Руки девушки осторожно вцепились в края фартука, слезы выступили на глазах. Боль и смятение всех дней без любимого готовы были выплеснуться с рыданиями.

Гейл стояла молча, глядя на мать. Боль и страдание дочери отблеском отразились во взоре матери. Чувства, которые последние два года проникали в ее душу, вдруг разом смели все барьеры и препятствия на своем пути и наполнили сердце. Что-то неуловимо изменилось в выражении красивого лица миссис Палмер, она в волнении облизала пересохшие губы.

– Прости, но я не могу оставить все как ее Гейл, – твердо ответила Мерилин. – Последи два года я совершенно измучила тебя, доченька. Пожалуйста, дай мне договорить, не перебив меня, родная! Так вот. Только теперь с помощь Бенджамина я вполне смогла осознать, какую тяжелую ношу взвалила на твои плечи и как долго тебе пришлось нести ее одной без помощи и поддержки. – Женщина взволнованно заглянула глаза дочери. – Девочка моя, скажи, ты ведь любишь Джонатана?

Гейл хотела сказать, что Хантер ей совершенно безразличен, что предположение матери совершенно невероятно и не имеет оснований, но почему-то не смогла вымолвить ни слова. Так застыла в молчании, Мерилин шагнула к дочери и обняла ее за плечи.

– Он прекрасный человек, Гейл. Лучшего и пожелать тебе трудно. И я уверена… – голос актрисы дрогнул, она сглотнула, стараясь избавиться от застрявшего в горле кома, – и я уверена, что папа тоже одобрил бы твой выбор, детка.

Одобрил бы, а не одобрит. Мерилин говорит о муже в прошедшем, а не в настоящем времени, как обычно!

– Мама! – растроганно начала Гейл, обняв Мерилин и прижавшись к ней.

Однако договорить девушке не позволил настойчивый звонок в дверь. Гейл нахмурилась, недовольная, что их с матерью разговор так грубо прерывают. Тем более, что гостей сегодня не ожидалось. Кто бы это мог быть? Бенджамин всегда заранее договаривается о встрече. А начатая беседа настолько важна для будущего обеих женщин, что, возможно, лучше даже и не отвечать на настойчивый звонок.

– Мама! Давай лучше спокойно все обсудим. Пусть думают, что нас нет дома! – Гейл казалось, что если сейчас поговорить с матерью по душам, то та может окончательно выздороветь; если же отложить беседу, то все успехи могут пойти насмарку.

– Не беспокойся, милая, – женщина ласково улыбнулась собеседнице, – мы непременно вернемся к этой теме. – И Мерилин направилась в прихожую впустить нежданного гостя.

Гейл осталась стоять в глубокой задумчивости. Как же поглотили ее личные проблемы, если она даже не заметила столь явных перемен к лучшему в мыслях и действиях матери!

– Посмотри, кто к нам пришел! – радостно воскликнула Мерилин, проводя гостя за собой в кухню. Даже еще не видя никого, Гейл каким-то шестым чувством ощутила, кто стоит за спиной матери. Джонатан Хантер.

Заглянув в любимые глаза, девушка поняла, что прошедшие две недели принесли ему те же невыносимые мучения, что и ей. Маска холодной отрешенности не могла скрыть страданий. Но что ему здесь нужно? Ведь Джонатан твердо был намерен не посещать этот дом. А судя по его мрачному, решительному виду, его сегодняшний визит вряд ли можно отнести к разряду обычных светских посещений.

– Добрый вечер. – Голос Гейл звучал холодно и ровно, хотя давалось ей это с трудом.

– Гейл, – тихо произнес Джонатан, не отрывая измученного взгляда от лица девушки.

– Надеюсь, вы извините меня, если я вас покину и займусь кое-какими делами наверху. – Правильно оценив ситуацию, Мерилин решила не мешать им выяснять отношения.

– Хочешь чего-нибудь выпить? Чай? Кофе? – предложила мисс Ройал, чтобы хоть как-то завязать беседу и разрушить гнетущую тишину.

– Стакан вина. – Он указал на откупоренную бутылку, которую женщины открыли для себя перед ужином. Мерилин обожала соблюдать все правила и традиции, даже когда за столом собирались лишь она и дочь. Поэтому стол в этом Доме всегда был накрыт как для торжественного случая.

Гейл налила бокал вина и передала Джонатану, затем сама отпила глоток из своего. А в голове ее все время вертелся вопрос: что привело Хантера в их дом?

– У тебя все в порядке? Как семья? – Девушка интересовалась этим просто из приличия, ибо не далее как вчера пила кофе с Абби и была в курсе всех событий.

– Все великолепно, все здоровы и счастливы. – Голос Хантера звучал уверенно. – Но я пришел поговорить совсем о другом, – сказал он и залпом осушил свой бокал вина.

Взгляд Гейл стал тревожным:

– Хорошо. Но может быть, нам пройти в гостиную? Или все же удобнее беседовать прямо здесь?

Хантер прищурился и испытующе взглянул на собеседницу:

– Лучше здесь. – И словно в доказательство того, что на кухне разговаривать приятнее, мужчина удобно расположился на одном из двух высоких стульев возле бара. – Бен заходил проведать меня сегодня вечером, – начал Джонатан.

Девушка прижалась спиной к кухонному шкафу, во всей ее фигуре и позе еще ощущались тревога и напряжение.

– Кажется, мистер Тревис очень подружился с моей мамой. – Мисс Ройал вспомнила свой последний разговор с Мерилин, и на душе у нее потеплело. – Я полагаю…

– Мой друг сказал мне, что миссис Палмер уже очень близка к полному выздоровлению, а это означает, что ты скоро станешь свободна и сможешь вернуться к нормальному образу жизни, – одним духом выпалил он.

А Гейл испытала необыкновенную радость от слов Джонатана: ведь Бен подтвердил другу то, что ее мать поправляется, а что может быть прекраснее такой новости! Вторая же мысль Хантера явилась для мисс Ройал полной неожиданностью: она никогда не думала о будущем без тревог и проблем! А теперь придется поразмышлять и над этим, но это все очень приятные думы!

– Полагаю, ты прав, – медленно произнесла Гейл.

Хантер нервно усмехнулся:

– Еще Бен сказал мне, что на днях встретил в вашем доме Ричарда Крейвена.

«Похоже, мистер Тревис просветил друга по многим вопросам, и полученная информация о бывшем моем женихе явно пришлась Хантеру не по вкусу! Вот почему, когда он вошел, у него было такое мрачное выражение лица!» – догадалась девушка.

Однако сведения относительно Ричарда были не совсем верны: Бен столкнулся с соперником Хантера при входе в дом, на крыльце. Мистер Тревис вошел и был обласкан хозяйками, Крейвену, напротив, в приеме было отказано, причем в столь решительной форме, что экс-жених был явно удивлен переменой в характере мисс Ройал, – ее слова звучали жестко и безапелляционно. Ричард, в памяти которого несколько потускнели прежние угрозы Хантера и который решил еще раз попытать счастья и пригласить Мерилин на новую роль, после отповеди понял, что здесь ему делать нечего.

Но зачем Бену понадобилось докладывать другу об этой эпизодической встрече? Ведь мистер Тревис всегда такой умный и тактичный… И почему Мерилин начала тот разговор о любви и счастье до прихода Джонатана? Чего пытаются добиться эти два добрых, достойных пожилых человека от молодой пары? Они явно что-то задумали…

– Джонатан, полагаю, мы с тобой…

– Да, да, точно, мы с тобой, – обрадованно перебил опять Хантер. – О нас как раз и речь. Если ты, Гейл, считаешь, что я позволю этому проходимцу вновь ворваться в твою жизнь, то сильно ошибаешься! Я ему просто сверну шею! Он уже натворил достаточно всяких бед! – даже не пытаясь более скрывать свою ярость, воскликнул Хантер. – Если в прошлый раз он недостаточно хорошо меня понял, то…

– Значит, ты уже говорил с Ричардом? Угрожал ему? – Изумление читалось в огромных глазах Гейл и в интонациях голоса. – Когда? Зачем?

– За день до того, как Крейвен прислал букет Мерилин, у нас с ним был сугубо мужской разговор. – Собеседник весело фыркнул, вспомнив тот забавный эпизод, затем морщинки снова проложили дорожки на лбу. – А те цветы действительно предназначались твоей маме?

Гейл сразу вспомнила, как помрачнел Джонатан, увидев подарок Ричарда. Так вот в чем причина!