Страница 73 из 74
Когда я попыталась лечь поудобнее и шевельнулась, он понял это неправильно и тихо рыкнул: - Без шансов, Саша!
И я плюнула – не проткнет же меня насквозь одна маленькая шишка? А дальше все стало вообще неважно.
Но когда я потеряла себя в пространстве совсем… когда странная, непривычная для меня ласка вдруг резко прекратилась, и он поднял лицо от моих бедер и вдруг подхватил меня на руки… я недовольно рыкнула, как и он перед этим.
- Сейчас… потерпи - ты говорила тут рядом…
И вскоре вошел со мной на руках прямо в озеро. В прохладную после ночи, густо парящую, как всегда бывает по утрам, воду.
- С ума ты сошел? - подорвалась я, отфыркиваясь и обтекая.
А он радостно хохотал, попутно шаря руками по моему телу, будто что-то стряхивая с него или смывая.
- Муравьи, Саш… там муравьи - на куртке, на нас уже, - угорал он, а за ним и я, начиная уже чувствовать укусы.
На берегу обошлись без куртки – она осталась в лесу. И все случилось на мокрой одежде и еще раз – прямо в воде.
А потом я сидела на берегу, а он выходил из озера. Я не отводила взгляд - рассматривала его. Сергей посмотрел туда, куда и я – на прямо сейчас, на глазах оживающий мужской орган. И протянул с придыханием:
- Так вот ты зачем нужен, кожаный хвостик! А я тобой рыбу глушил.
- Что? – растерянно взглянула я ему в глаза.
- Саш… ну бородатый же анекдот – про неандертальца, впервые познавшего женщину. Не слышала?
Я хмыкнула, вникая, хихикнула… а потом мы вместе смеялись - до слез. И стало совсем легко и свободно – совершенно.
- Иди сюда. Я пять лет без… без тебя, Сережа, - не собиралась я больше отвлекаться и терять время.
Не знаю, о чем думал он, но я не совсем отошла в астрал и понимала – защитой мы не пользуемся. Если что – наша, общая проблема, так что напомнить я должна была. И он резко подхватился вдруг, засобирался.
- Саша, там куртка! Я сейчас, миг один! - и умчался.
Я еще раз проплыла вдоль берега, вышла на него и нагишом растянулась частично на одежде, частично на траве. И было мне так… благостно, не побоюсь этого слова. И так здорово!
Я почти уснула, когда на мое лицо упала тень. Открывать глаза было лень, я только улыбнулась: - Люблю тебя…
- Поэтому, Сашенька… - услышала я счастливый Фаттаховский смех, - и потому, что это взаимно – выходи за меня замуж?
То, что упиралось мне тогда в бок, не было шишкой – это была коробочка из ювелирного салона. Сергей открыл ее и достал два кольца – мужское и женское. Оглянулся вокруг…
- Беру тебя в жены перед всем этим… миром. И буду я тебе Мужем, Саша.
Я согласно протянула руку, и он надел на него тонкое обручальное кольцо.
- Подошло… - выдохнул с облегчением.
- Буду тебе Женой, Сережа, - опустила я на его палец мужскую обручалку.
И опять услышала смех.
- Что? – возмутилась я, потирая лоб.
- Первый поцелуй среди конского навоза, первая близость – в муравьино-комарином царстве. У тебя лицо в волдырях от комариных укусов.
- Не сильно страшная? Мама вылечит, - отмахнулась я, - иди ко мне, муж. Мне мало, Сереж…
Возвращались мы ближе к вечеру, когда солнце скрылось за деревьями и похолодало, а животы наши подвело от голода.
Под яблоней, как всегда, накрыт был стол – нас ждал ужин. И Вовка.
Глава 47
Домой возвращались на машине Сергея. Сашину оставили в Вологде, там шумел подшипник на переднем правом. Некритично, но пятьсот километров все-таки… Заплатили и договорились, что ее сделают и пригонят.
Теща плакала, провожая их и Сергей неловко успокаивал ее:
- Ну что вы, зачем же так, Анна Степановна? Все же замечательно.
- Много ты понимаешь…
Проще всего дела у Фаттахова обстояли с ней – то ли жизненный опыт, то ли ее впечатлил рассказ о его родителях… но она приняла его сразу. Поверила, что не обидит Сашу, что настроен серьезно?
Ее муж был своеобразным человеком – мирным и молчаливым. Любил наблюдать со стороны и много улыбался – краешком губ и очень по-доброму. Сергей помогал ему – подремонтировали трактор, на котором он работал, укрепили доски пола в церкви, покрасили там кое-что. Храм был старым, бедным, но очень уютным. Сергей проникся его настроением, но тягу к религии с тестем не разделял – может пока. И его родители в молодости не горели этим, но к старости все изменилось. Он не исключал и для себя такого, но пока к обоим религиям относился просто с уважением.
Сашу он узнавал заново. Оказалось, девочка с грустинкой в глазах могла быть очень разной – тихой и романтичной, озорной и смешливой, в чем-то наивной, а в чем-то очень взрослой и даже мудрой. Сейчас он воспринимал ее совсем иначе. И если бы знал, что она может быть вот такой, то сделал бы возможное и невозможное… и они пришли бы к тому, что между ними сейчас, гораздо раньше.
Понятно, что всё сейчас воспринималось через призму близости, в ее свете и с ее привкусом. Встречались среди дня взглядами… а в них то, что было этой ночью. Медовый месяц. Теперь Сергей понял, чем он ценен – узнаванием и насыщением. Чувство обладания любимой женщиной оказалось несравнимо ни с чем, что он знал до этого.
И понятно, что первый угар когда-нибудь проходит, всегда существовать в таком режиме просто нельзя - разорвет изнутри, сожжет. И тогда люди уже в состоянии взглянуть друг на друга в настоящей реальности. Но в том-то и дело – ту Сашу он уже знал, к ней и потянулся. По этой причине и разочарований не боялся и не ждал.
Проблема нарисовалась в другом, там, где ее не ждали – Вовка.
- Вова, здравствуй! – присел перед ним тогда, в первый день Сергей, - ты помнишь меня? Я дядя Сергей.
- Я – Вовка! - непримиримо смотрел на него мальчик, - ты маму увел. На. Долго.
- Виноват, но я не знал, что мы так задержимся. Ты соскучился?
- А ты как себе думаешь?! – возмутился Вовка, - я всегда соскученный и это моя мама, а не твоя.
- Теперь кругом будем ходить только с тобой. А если не будет получаться – обсудим. Сядем и обсудим по-семейному. Ты не против, если я буду жить с вами? Здесь и там тоже – дома?
- Тебе что – негде жить совсем?! – злился Вовка.
- Негде. Да и с вами я хочу.
- Я не хочу, я тебя не пущу. Мама моя!
Сергей обернулся к спокойно улыбающейся Саше. Та крепко обняла сына и пообещала, что он всегда будет самым любимым. Но и дядя Сережа для нее очень важен. Но раз такое дело… то она дает сыну время подумать, что можно сделать для того, чтобы хорошо было им всем.
- Мы все об этом подумаем. Но, Вовка… ты еще маленький, но уже умный и добрый мальчик. Тебе просто нужно время привыкнуть, что нас теперь больше - как и всем нам. Здесь, - выложила она на стол коробку, - подарок для тебя от дяди Сергея. Он всем нам привез подарки. Когда поймешь, что готов попробовать подружиться с ним – не как со мной, а по-мужски… тогда можешь и подарок принять.
- А что он придумал, что там? – упрямо отвернулся Вовка.
- Никто не знает, здесь же подарочная упаковка. Да и какая разница, если от него подарка ты не хочешь?
- Да? – сомневался пацан.
- Все выглядит так. Сам подумай – так это или нет, ты умный.
На ночь Сергей и Саша уходили в дом Ивана. Саша убралась там, перестелила постель… С Вовкой ночевала бабушка и это стало очередной «травмой» для пацана. О чем и сказал Саше расстроенный Фаттахов. Она пожала плечами.