Под знаком Вовки

- Я задрался со всем этим, Саш – честно. Может и это повлияло в итоге. Я не приспособлен решать глобальные вопросы – не хватает характера, упорства, целеустремленности, а у тебя всего этого – за десятерых. Я загнался – прости. Не вывозил. А представил себе, что вернусь… а меня опять мордой в монитор – работай, Илюша. И яблочко дольками мне под руку – витамины, чтобы не загнулся без солнца, зарядка по сигналу…

- Что ты говоришь такое? – потерянно смотрела я на него, - у тебя зачем язык есть? Ты мог сказать, у тебя было право голоса.

- Да, и что потом? Ты бросила бы все? Пошла бы работать на график? Ты не способна работать в график, Саша, и меня отучила. Я уже пахал на автомате, как бот с встроенной программой. За то время, что я провел с Леной без памяти, у меня появился другой опыт, мне было уже с чем сравнивать. Плюс - осознание своей никчемности для тебя теперь… плюс ответственность за троих людей в новом мире, где я мужик, а не раб программы, Сашка. Мне на колени встать перед тобой, чтобы ты не рушила этот мой мир? Через пять лет этот дом будет нашим, получим его в безраздельное, как специалисты. Тот свой дом Лена сдает, две зарплаты – мне хватает, нам хватает этого. Дети в яслях, дом, сад… Я живу, а не пашу, мне хорошо тут!

- А мне?.. – собиралась я с мыслями, - как ты стал… Антоном? Очередное преступление?

- Само собой, а как иначе? У Лены остались старые права мужа, ее брат служит участковым в районе – помог. Потянем и его за собой, если что.

- А диплом?

- Тоже купили. Те люди, что делали паспорт, предложили прочие услуги. Я подумал на что еще способен… Кроме информатики, беру часы физкультуры, сам подтянулся в этом плане, лучше себя чувствую, даже зрение улучшилось. Физический труд, воздух… Вспомню тот засцанный подъезд – вздрагиваю, Саша. О месте здесь мы случайно узнали, детям только по году исполнилось. Тяжело решались, но хотелось совсем все оборвать, окончательно.

- Верю… верю, Илья, что тебе здесь лучше – убедил. Живи… теперь только твоя ответственность… мужик, - встала я с лавочки, чувствуя запредельную усталость.

- Я ничего не мог бы дать вам с Вовкой, - шел он за мной.

- Согласна. Не иди за мной, Илья, возвращайся. И осторожнее – твои данные в программе распознавания внешности. Камеры…

- У нас в школе есть. Не распознали, - кивнул он.

- Видишь, как… у тебя все хорошо, - согласилась я.

- Саша, Сашенька… пожалуйста, не нужно меня ненавидеть. Прости если сможешь. Тебе нужен другой человек – сильнее, крепче, умнее меня. Или уже есть? – тихо выкрикнул он уже мне в спину.

- Само собой. Пять лет почти прошло, - обернулась я взглянуть на него напоследок. Высокий, плечи широкие, непривычно развернутые… загар. Еще только начало лета, а он такой уже… бронзовый весь. И кудри. Как у Вовки. У моего умного и красивого Вовки, который не нужен даже посмотреть его фото…

- Увижу тебя еще раз – посажу, Илья. Нет тебя больше, все – умер.

- Я давно уже по документам…

- Именно.

К машине подходила уже на последнем издыхании. Чем же таким она меня накормила? Ну хоть в обморок не свалилась. И даже голова не болит… сердце не разорвалось.

Тур галантно открыл дверку машины и по-свойски поинтересовался не помочь ли мне подтереть сопли. И будто отпустило – разом, а с чего? - думала я, уже засыпая в машине. Убралась с вражеской территории?

Но как же так? Как так?! Я же, как дура… и Сережа… как же так можно? И что странно - не получалось больше ненавидеть Илью. Теперь я ненавидела только себя.

Глава 41

Я надеялась, что все-таки ночью получится поспать. Но когда в голове копошится такой червяк! Мне нужно было подумать. И я думала, много - об Илье, о нас с ним, о его словах.

О всех этих годах, где я одна то ли со своей больной любовью, то ли с непроходимой дурью?.. А мой смысл всего – Вовка. И свое материнское предназначение я грамотно выполняла, выполняю и дальше буду. Так правильно или нет я жила? Вернее - оно само жилось... Перешагнуть через что-то внутри себя не получалось, хотя и хотелось до безумия. Плохо, жаль, больно… а не получалось иначе, я же пробовала – и становилось только хуже!

А может, если бы я лучше постаралась, то он выжил бы. Не уехал в Калининград и выжил. Наверняка выжил, потому что рядом была бы я. Я умею хранить и беречь, справилась бы и с ним. А получается не уберегла…

Я не уберегла.

И на этой мысли - всё… Надавило на переносицу изнутри, горло пережало, голова - свинцом… Кусая ребро ладони, я тихо запыхтела, а потом и завыла в подушку. Нельзя было ни единой мысли в эту сторону. Я же столько держалась, так долго могла!

Крыло все сильнее. От невозможности заорать в голос меня дергало в безмолвном крике, как припадочную. Остановиться уже было нельзя, невозможно. Все – сдохну сейчас! Не хочу, а придется. Просто не вытяну.

Диван дернулся и меня обхватили чьи-то руки, крепко спеленав и прижимая к себе. И я услышала сквозь шум крови в ушах:

- Я здесь, Саша, здесь – с тобой. Я твой врач, я женщина, которая понимает. Я Лариса, слышишь меня?! Послушай, надо, - шептала она мне на ухо и крепко гладила по руке, спине.

- Прости-и-и, - только и удалось выдавить из себя. Я честно пыталась остановиться, задержала дыхание... и дернуло меня так, что подбросило нас обеих.

- Саша! У меня вода. Ты разольешь ее, намочишь диван. Испортишь его! Прекрати сейчас же!

Что-о?.. Я тяжело, со всхлипом, вдохнула и выдохнула, а она с силой подняла и усадила меня. Взяла чашку со столика.

- Пей. Пощечина эффективней, но я тебя пожалела.

- С-спасибо, - выдохнула я, выпив холодную воду. Руки тряслись, пижамная кофта намокла на груди.

- Кажется… не сильно разлила.

- Ай! - тихо рявкнула она, - я на совесть твою надавила, у тебя с ней перебор по ходу. Ты готова меня слушать?

- Будешь уговаривать? Лариса… – легла я обратно, отворачиваясь. Она прилегла рядом, на одеяло.

- Нет, расскажу кое-что… Я проходила практику в хосписе. Знаешь, что это? Учреждение, где оказывают паллиативную помощь умирающим, в основном – онко… Идти туда, где царят болезнь, слабость и отчаяние было страшно. Но оказалось - важно с какой стороны ты смотришь на предмет. Я спросила врача, по какому принципу отбирают туда работников. Она сказала – доктор Ариф умеет… Ариф Ибрагимов – красивый молодой мужчина и очень человек. Любой медработник годится на эту работу после небольшой подготовки, но он брал только тех, кто не потерял еще способность сочувствовать. Если бы он тогда выбрал меня своей женой, я носила бы его на руках, Сашка! Первая моя любовь… платоническая, к сожалению. И настоящая.

- К чему ты? – не совсем поняла я, - что Илья ему и в подметки не годится?

- Да не об Илье я! Место там… страшное и святое благодаря этим людям. Потом, через годы мне пришлось сдать туда свою бабушку… маме не доверила, сама тоже не тянула – при раке поджелудочной такие страшные боли, что их не может терпеть даже женщина, Саш. А вот Арифу я доверила самое дорогое, людям его свою бабушку доверила. И еще... это сейчас квоты по оксидону, ремифентанилу и фентанилу выросли от полутора до семи раз, а тогда – хрен вам… Мчалась туда после работы и купала, сидела с ней, говорили мы, ру-уки цело-овала-а… - почти, как я вначале, тихо завыла она. И я следом. Но уже иначе.