Страница 5 из 12
Короткой телепатемой капитан подозвал к себе остальных. Эльдаряне, обладающие отличным зрением, долго наблюдали сверху за неуклюжими и беспечными двуногими созданиями, которые попеременно пили какую-то жидкость из бесформенного сосуда и веселились.
— Они умеют поддерживать огонь. Следовательно, они не лишены разума, — сделал вывод капитан.
Пользуясь густой травой, эльдаряне незаметно приблизились к костру. Какое-то время прислушивались к звукам разной высоты, которыми обменивались пастухи. затем капитан сказал:
— Возвращаемся на место высадки. Замаскируем корабль, и все отдыхаем. Завтра приступим к делу.
Команды капитана никто из людей, конечно, не услыхал, поскольку она отдана была телепатемой.
Эльдаряне быстро освоились на новой планете. Прыгая как кузнечики, они расселились по всей территории Южной Греции. Тщательно замаскированный корабль, спрятанный в ущелье, служил им базой.
Прошло несколько земных лет. Эльдаряне накопили достаточно информации о планете и подумывали о том, чтобы двинуться в обратный путь.
Однажды, капитан возвращался с морского побережья в горы. Вечерело, и по земле протянулись долгие косые тени. Он двигался не по проселочной дороге, а параллельно ей, чтобы не попасть невзначай под копыто осла или сандалию крестьянина. В траве без умолку стрекотали цикады, к которым эльдаряне давно уже успели привыкнуть. «На Эльдаре нам будет недоставать этих существ, столь похожих на нас», — подумал капитан, делая очередной прыжок — свой знаменитый прыжок с грузом. Когда он приземлился, ему почудилось, что почва под ногами дрогнула. Издали, из той стороны, где располагались горы, донесся еле слышный низкий гул. «Кое-что в природе этой планеты еще не понято», — отметил в памяти капитан, не прерывая движения.
Видимо, что-то случилось. Двуногие, чем-то обеспокоенные. быстрее обычного двигались по дороге. Часть из них перемещалась на животных, но большинство — пешком. «Насколько эффективнее было бы, если б они умели перемещаться прыжками, как мы», — подумал эльдарянин.
Капитан прыжками двигался в горы. Вот и знакомое ущелье. Капитан сделал еще прыжок и замер: перед ним лежал корабль, разбитый и сплющенный каменной лавиной. Ее вызвало небольшое землетрясение, обычное для Южной Греции. Капитану понадобилось немного времени, чтобы убедиться, что починить корабль не представляется никакой возможности.
Эльдаряне обречены были жить и умереть на этой планете.
После гибели корабля дела эльдарян пошли неважно. Эльдаряне мерли один за другим.
Наступил день, когда капитан остался один. Ослабевший, вялый, он еле перемещался, и прыжки его становились все короче.
«Неужели тайна сверхдальнего прыжка умрет вместе с ним, — думал капитан? — Неуклюжие двуногие, населяющие эту планету, — неужели они до скончания века обречены перемещаться, переставляя конечности?» Правда, один раз капитан наблюдал, как молодой пастух по имени Пелоп, думая, что его никто не видит, прыгал в длину на поляне. Результаты были довольно приличны для его роста и веса, но, боже, как безграмотно, как неумело он прыгал! И конечно, главного секрета дальнего прыжка он we знал.
Мысль, поначалу неясная, созрела в уме капитана. Теперь он знал, что нужно делать. Оставалось только дождаться вечера.
…Пастухи, как обычно, собрались на вечернюю трапезу у костра. Разговор зашел о недавнем землетрясении: хорошо, что оно случилось в горах, Плутон был милостив, и окрестные селения не пострадали, хотя страху натерпелись предостаточно.
— Смотрите, цикада к костру подошла! — воскликнул старый пастух, посмотрев в сторону.
— Совсем огня не боится.
— Замерзла!
Кто-то потянулся, чтобы раздавить странного кузнечика.
— Не трогай! — толкнул его старый пастух. — Не ты дал цикаде жизнь, не ты эту жизнь и отнимешь.
Пелоп, полулежа у жарко пылавшего костра, смотрел, как и все, на необычно большую цикаду, безбоязненно подошедшую к огню. Внезапно он почувствовал, что мысли его начали мешаться. Словно некто посторонний, бесконечно чужой, проник ему в голову и пытается что-то внушить. В голове вспыхивали странные картины никогда не виданного многокрасочного мира. Это было так удивительно, что Пелоп не заметил, как кузнечик исчез.
…Осуществляя свой последний замысел, отважный эльдарянин подошел как можно ближе к костру, вокруг которого расположились двуногие. Он чувствовал, что силы его на исходе, и хотел, чтобы телепатемы, адресованные Пелопу, не рассеялись в пространстве, достигли адресата. В эти мгновения капитан не думал, что рискует собственной жизнью. Когда жар костра стал нестерпимым, эльдарянин спрятался за валун, расположенный рядом с костром, и продолжал настойчиво воздействовать на мозг молодого пастуха.
— Что с тобой, Пелоп? — спросил старый пастух. — Голова болит?
— Ничего, — ответил Пелоп, с трудом ворочая непослушными губами.
— Может, на. солнце перегрелся? Ты бледен как смерть.
— Устал немного, — сказал Пелоп. В эту минуту он хотел только одного: чтобы никто не мешал ему.
…Горы, горы, горы… Пелоп один, а вокруг него горы, перемежаемые пропастями. Ходить тут немыслимо, летать он не умеет. Остается лишь одно — прыгать с вершины на вершину. Именно это и заставляет его делать чья-то посторонняя воля. Каждый прыжок у Пелопа оказывается удачнее предыдущего. Оказывается, прыжки — это целая наука, тонкая и сложная. И он постигает ее!
Неожиданно перед Пелопом разверзлась пропасть. Он оказался на небольшом плато, со всех сторон окруженном пустотой. Чтобы спастись, нужно перепрыгнуть пропасть.
Странное состояние Пелопа продолжалось. Он вроде сидел у костра в окружении пастухов и в то же время находился за тридевять земель от них, в непонятном царстве пропастей и скал.
Очутившись на плато, маленькой площадке, со всех сторон окруженной пустотой, Пелоп в первое мгновенье растерялся. Выбраться отсюда невозможно. Прыгать? Но в лучшем случае он долетит только до середины и рухнет вниз, на острые пики, поблескивающие внизу сквозь туман.
Эльдарянин напрягся из последних сил, стараясь, чтобы телепатемы получались как можно четче.
Пелоп застонал, словно в мозг его впилась раскаленная игла. Мысль, невозможная, вдруг вспыхнувшая в уме, мучила его.
— Выпей фалернского, — сказал кто-то, протягивая Пелопу козий мех с вином.
— Лучше молока выпей, — сказал старый пастух Пелопу.
Холодное козье молоко на миг возвратило Пелопа на землю. Он услышал оживленные разговоры о давешнем землетрясении, о предстоящей олимпиаде, о видах на урожай. Но тут же оживленные лица пастухов как бы потускнели, подернулись пеленой, костер исчез, и он снова очутился на каменистой площадке.
Прыгать? Прыгать, взяв в обе руки груз?! Но ведь он будет тяжелее?.. Однако внутренний голос убеждал его, что другого выхода нет.
Пелоп сделал несколько шагов, нагнулся, подобрал с земли два каменных обломка. Нет, эти слишком тяжелы. Эти? Слишком легки. А вот эти, пожалуй, в самый раз.
Зажав что есть силы камни в руках, Пелоп попятился от пропасти, чтобы выиграть пространство для разгона. Разбежался и прыгнул, выбросив руки с грузом вперед. Он летел, делая волнообразные движения, а в середине траектории отбросил прочь камни и в тот же миг высоко вознесся над пропастью… Перелетел ее и очутился там, на другом краю.