Страница 61 из 78
Он подмигнул мне своим бледным глазом и был таков. Стоило двери закрыться, как Настя вздохнула и оперлась о меня спиной.
— Мы закончили, ваше сиятельство, — раздался голос сзади, и сестра тут же отстранилась.
Горничные по своему обыкновению выстроились цепочкой и поклонились. Слава богу, их четверо — Рита, похоже, решила взяться за ум и отправилась почивать.
— Хорошо! — кивнула Настя. — Расходитесь по комнатам.
Они еще раз низко поклонились и разошлись.
— Ладно, пора и нам на боковую, — сказала сестра и направилась к лестнице. — Пойду проверю дедушку, а там…
— Кстати, Настя. Почему их пятеро?
— Что?
— Ну горничных. Во сне их было шесть, не так ли? Ну помнишь наш с тобой трип в дирижабле?
Настя задержалась.
— Ааа… Ты про это… Ну да, когда я была мелкой в усадьбе служило шесть близняшек. Была еще Нита, но… она ушла.
И Настя заспешила вверх по лестнице, да и я вместе с ней. Мы разошлись, и тут в отдалении раздался телефонный звонок.
Похоже, проснулся аппарат в кабинете Саблина. Вроде, он вообще единственный во всем поместье.
Я как мог быстро добежал до кабинета и схватил трубку:
— Слушаю… — сказал я, но на «проводе» ответили не сразу.
— Кто говорит? — раздался женский голос. — Могу я слышать князя Петра Саблина?
— Князю нездоровится, это его внук Евгений Скалозубов, — ответил я в трубку и присел на краешек стола. — Что ему передать?
— Ах, внук Скалозубов… вот оно что? — проговорили в ответ. — Вот так-так…
И трубку бросили.
Зубр расхаживал между рядами длинных столов, на которых лежали «хлопушки». Круглые сверкающие шары играли солнечными зайчиками и походили на детские игрушки.
— Сколько их? — спросил он, повернувшись к крайне довольной Елене, которую сейчас не узнала бы и родная мать.
Когда он впервые увидел пластического хирурга — странного лысого типа с огромным шрамом на пол рожи, у дворецкого мурашки побежали по спине. Выглядел он как заправский мясник из концлагеря. Однако Боярская заверила его, что Иван Петрович свое дело знает.
Не стоило даже спрашивать, откуда вообще прибыл данный гражданин. Тяжеленный немецкий акцент выдавал его с потрохами.
Однако, в конце концов, дворецкий вынужден был признать — пластический хирург справился на все сто. От прежней Елены не осталось и следа.
Внешне, конечно же. Характер у нее остался такой же несносный, да и вкус в одежде просто караул.
— Ровно двести пятьдесят, — сказала она, смотрясь на себя в зеркальце. — Если Прорывов будет меньше, к концу недели мы точно добьем до трехсот!
— Покой нам только сниться, — проговорил Зубр. — Но, думаю, как только прибудут люди Болконских и пришлют своих специалистов, станет полегче, да и ресурсов нам обещают больше. На одном Колесе и Монолитах сильно не развернешься.
— Эй, не собираюсь я делиться секретами производства ни с какими специалистами! Иначе какой в этом толк?
— Между тем, чтобы расширить производство и продолжать сидеть в норе со своими секретами, я лучше выберу первое, — отозвался Зубр. — Да и, в конце концов, нам не обязательно допускать их до всех этапов производства.
Он ухмыльнулся, а Елена вздохнула:
— Тогда ладно.
— Все во славу Антихриста! — крикнул вдруг один из бородачей за станками, и остальные ребята Сени тут же поддержали своего товарища.
— Да здравствует Антихрист! — загрохотал ФОЗ на разные голоса, а затем раздался длинный торжественный гудок.
Все еще немного покричали, и вновь заполыхала работа.
Зубр оглядел своих работничков. Они денно и нощно собирали «хлопушки», ваяли ликвидаторские доспехи, мечи, топоры и делали еще много чего полезного. Отвлечь их от работы не могло вообще ничего — они пахали в три смены, и иной раз Зубру приходилось буквально выгонять парней с рабочих мест, чтобы они хоть чуть-чуть отдохнули.
И если бы не Монолиты, которые на этой неделе просто озверели, Зубр мог бы с уверенностью сказать, что у рода Скалозубовых настала белая полоса. Не смотря ни на что, производство ширилось, ускорялось и крепло. Если так пойдет и дальше, то они с помощью Болконских скоро вернутся на общеимперский рынок, а там и до заграничных масштабов недалеко. Как это ни странно, но главную скрипку тут сыграла эта странная банда…
Какого черта ребятам Сени вообще надо, и почему они так рьяно взялись помогать Евгению Михайловичу, которого они называют Антихрист, Зубру выяснить так и не удалось. Он пытался расспросить Сеню, но он только доставал из-под плаща Библию и принимался зачитывать ему куски из Апокалипсиса. Послушав пару стихов, Зубр махнул рукой!
Оставив Елену, он поплелся по лестнице на свое рабочее место, и тут перед глазами все поплыло.
— Сука! — прошипел Зубр, вцепившись в поручни. Немного постоял, отдышался и тихонько направился дальше. Сердце в груди отчаянно билось.
Надо бы срочно присесть… а то не хватало еще в обморок грохнуться! И так отдаешь работе последние силы, выделяя на сон лишь четыре часа в день.
А ведь молодость давно позади, возраст берет свое… Нет-нет, нельзя чтобы кто-то видел его слабость и решил, что Василий Зубр сдал! Больше всего в жизни он боялся, что кто-то решит, что ему пора на пенсию!
Никаких пенсий, кресел качалок и прочего дерьма! Когда-то давно, еще в молодости, лежа на полу дрезины, уносящей их с Михаилом Александровичем прочь из бушующей Москвы, Зубр решил, что умрет только в бою или за рабочим столом! Уж точно смерть не застанет его в кровати в доме престарелых…
В кармане зазвонил телефон:
— Слушаю… Сколько⁈
Сообщили, что Омск снова взорвался — оттуда как грибы после дождя рвутся Монолиты, а ликвидаторов до боли мало.
— Мы еще держимся, но если так пойдет дальше, то нексы прорвут периметр… — тараторили в трубку.
Час от часу не легче… А ведь в Фаустово и на окраинах тоже нексы словно взбесились! Павличенко с Вороновым работают без выходных и выходят на смены одновременно — и все равно их слишком мало, а тут еще и Омск…
— Спокойно, — прошипел Зубр в трубку. — Держите их, подкрепление близко.
Он отключился и вытер пот со лба. Подкрепление? Какое к черту подкрепление⁈ Ликвидаторы в разъездах, да еще и раненых все больше. К тому же из соседней губернии вчера раздался призыв о помощи. Пришлось отрядить и туда взвод, иначе вскоре и им тоже достанется…
Остался последний вариант. Подкреплением будет сам Зубр.