Страница 31 из 60
Глава 17 Распаковка
Школа. Это место никогда не казалось мне ужасным — ни в свою юношеские годы, ни сейчас, когда я стал учителем. Однако сегодня я школу ненавидел. И всё из-за солнца, которое ослепляло мои глаза настолько, что я с трудом разбирал дорогу.
Самое главное, что ничего не предвещало беды! Когда я выходил на работу погода была отличной — небо затянуто тучами и моросил мелкий дождик.
— Здрасте, Виталий Иваныч! — радостно поздоровался со мной охранник Петропалыч, переворачивая страницу сканвордов. — Хороший сегодня денек, согласны? Утром всё в тучах было, но затем распогодилось.
— Ага, — вяло ответил я. — Погода просто отличная.
— Кстати, Виталий Иваныч, у меня тут вопросик по алхимии из сканворда есть. «Лечебный камень из желудка». Шесть букв, первая…
— Это безоар, — сказал я, не переставая шагать. — Лечебные свойства камня сильно преувеличены, но всё же в сканворде точно говорится об этом слове.
— Подходит! Спасибо!
Старичок стал усердно записывать слова, а я направился к своему кабинету. Дела вне школы я за последние три дня разгрёб — вытащил деда из могилы, уладил вопросы с Инквизицией, сдав им Длайда, ну и навел немного порядка на своих собственных базах. Теперь же нужно было заняться работой в школе.
Все учителя имеют методички от Министерства Образования, где написано как надо учить детей наукам, но в методичках порой всё уж слишком топорно. Учителя, которые хотят обучить учеников хорошо, зачастую придумывают собственные уроки или по крайней мере дополняют то, что идёт по методичкам.
Мои предметы — алхимия, зельеварение и немного обычной химии. Все три науки узконаправленны и специфичны — большинство учеников с трудом усваивают эти предметы. Они им сложны и неинтересны. Конечно порой встречаются дети, которые с восторгом изучают каждое новое зелье и для которых тот же безоаровый камень это сокровище, а не загадочное слово из сканворда. Но таких меньшинство. Во всей школе сейчас нет ни одного такого ученика. Есть некоторые, которые просто хорошо учатся, однако без фанатизма к алхимии.
Отчасти для меня это плюс — не приходится придумывать отдельную программу для максимально глубокого изучения предмета. Моя задача просто научить детей азам. И так как уходить в дебри алхимии мне не требовалось, я мог постараться сделать уроки максимально интересными. Сегодня я хотел подготовить курс занятий бытовой алхимии — самого-самого полезного в обычной жизни и того, что легко повторить без фатальных ошибок.
Я пришёл за целый час до первого урока и хотел закрыться в кабинете изнутри, чтобы никто не мешал, но у моей двери стоял неожиданный гость — учительница математики Анна Андреевна Фалейчик.
Монахиня не изменяла своему стилю. Длинная старомодная юбка до пола, тысяча слоев накидок, а теперь ещё и косынка, закрывающая волосы. Я бы возможно подумал, что это самая целомудренная девушка в мире, если бы не видел разок как эта математичка расхаживает в красном платье с глубоким декольте…
— Меня ждете? — спросил я, остановившись возле Фалейчик.
— Да, вас, Виталий Иванович… — негромко произнесла девушка. — Разговор будет не очень приятным. Мы можем зайти в ваш кабинет?
— Ага, — кивнул я и стал доставать из кармана ключ от кабинета.
Монахиня меня немного озадачила. Мы с ней за всё это время и пары слов друг другу не сказали, а тут вдруг какой-то «неприятный» разговор. Правда, я быстро понял, что всё не конкретно из-за меня, а из-за класса… Мои шкеты что-то натворили, и теперь меня попросят разобраться.
— Анна Андреевна, что случилось? — спросил я, когда мы уселись за стулья.
— Кто-то из вашего класса нарисовал чёрным маркером неприличное слово на щеке моего ученика. Причём я думаю это не единичный случай травли, но так откровенно хулиганы проявляют себя в первые.
На моем лице появилась сердитость, и Монахиня от этого немного испугалась. Но злился я не на Фалейчик, а на своих ребят. Я уже немного научил их уму разуму, однако, похоже, некоторым надо повторить уроки.
— А конкретную фамилию ваш ученик назвал? У меня класс маленький, но всё же вариантов много.
— Нет, фамилии я узнать не смогла. Мне приходилось буквально выпытывать информацию из своего ученика. Он очень боится, что ему отомстят, если он выдаст фамилию. Мой ученик даже не хотел, чтобы вы обо всем знали… Он попросил, чтобы я не называла вам его имени. Мальчик сильно напуган. И я боюсь… Боюсь как бы он не сделал чего-то нехорошего с собой из-за всей этой травли…
Монахиня немного склонила голову вниз и замолчала. Не слабую задачку мне принесла Фалейчик. Найти гада в классе я точно смогу, но вот как сделать так, чтобы у меня за спиной всё не повторилось. Я могу напугать ученика, однако когда меня не будет рядом, страх может пройти.
— Я разберусь, Анна Андреевна. Но, вы в свою очередь поговорите ещё раз со своим учеником. Он не должен боятся говорить учителям, что его кто-то обижает.
— Виталий Иваныч, но вы же знаете какие тут порядки… Рассказать учителям, это стукачество, а стукачей очень сильно не любят. Из-за этого травля может стать ещё сильнее и мой ученик как раз этого боится. Виталий Иванович, я думаю вам не стоит начинать выяснять, кто изрисовал лицо моему ученику. Я просто пришла сказать, что у вас есть в классе такой хулиган и с этим надо что-то делать.
Я кивнул. Хулигана определенно надо распознать и исправить. А если не исправится, то занекрить. Хотя ладно… Таким заниматься не стоит. Да и всё же я верю, что мои ученики не ужасные люди. Я уже понемногу узнал каждого.
Монахиня начала вставать, но я решил её остановить.
— Подождите, Анна Андреевна. Я знаю как решить проблему. Мне нужно, чтобы вы привели ко мне своего ученика.
— Но… но это же невозможно. Я же обещала ученику ничего вам не рассказывать.
— Анна Андреевна, так вы уже все рассказали. Лучше скажите какая у вашего ученика комплекция. Я собираюсь научить его драться.
— ЧТО⁈ — чуть ли не во весь голос закричала Монахиня, но потом опомнилась. — Зачем Феде учится драться⁈
— Так значит его зовут Федей, — произнес я с холодной интонацией, будто выведал хулигана, а не жертву. — Мне надо будет с ним познакомиться.
— Виталий Иванович! — Монахиня оперлась на мой стол и нависла так, что наши головы были в десятке сантиметров друг от друга. — Не надо учить Федю драться! Я знаю вы жёсткий учитель и вас боятся ученики, но это уже слишком!
Я взял ручку и квадратик бумаги.
— Анна Андреевна, выпишите своему ученику пропуск перед дисциплинарной и скажите приехать вот по этому адресу в пять вечера, — я подвинул квадратик к Монахине. — Мы договорились с вами?
— Но… но… — Фалейчик опустилась на свою стул. — Как я вообще объясню Феде необходимость встречи с вами?
— Просто дайте ему адрес, остальное я решу.
Титанов и его свита из Чумаковой и Сотникова наблюдали за разгрузкой конвоя с напряжением на лицах. Обычно всё происходит по одному и тому же сценарию, но сегодня привезли особенного ученика.
Его не просто перевозили в клетке — опасного подростка усыпили и затащили в металлический скафандр, который цепями прикрепили внутри клетки. Титанов за годы работы в исправительной школе видел многое, но «такое» приехало впервые.
— Куда его поставить? — спросил у Титанова накаченный охранник с небольшой кипой бумаг в руках. У машины стояло ещё несколько автоматчиков.