Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 224 из 255



Целую.

Спасибо за все!

МЦ.

Воскресенье утром

11-го/12-го июня 1939 г., 12 ч. ночи — воскресенье

Дорогая Надежда Николаевна,

Когда мы с Муром в 11 ч. вернулись — ничего под дверью не было: мы оба — привычным жестом — посмотрели, а когда мы оба — минуту спустя — оглянулись — письмо лежало, и его за минуту — не было. И шага за дверью — не было.

Сердечное спасибо — и за то, что заметили — последний взгляд:

на авось, без всякой надежды (моя слепость).

Вам пишу-последней. Мур спит, дом спит…

…Только одна баба не спит,

На моей коже сидит

(и т. д. — Медведь)

а баба-то — я.

А медведи-то — там. И мно-ого! Но что я буду одна такая баба среди тех медведей — ручаюсь.

_______

Кончаю. Надо спать, а то просплю все способы передвижения. Будильник — уложен (от страха забыть!). Я — сама себе будильник.

________

Спасибо, что так трогательно выручили. За все спасибо: за чудный Dives[2058] — за ту церковь, к которой мы так вторично и не пришли, за наши кладбищенские прогулки — помните? — за самое чудное платье моей жизни — синее — за все Мурины штаны (а их было мно-ого: как тех будущих медведей) — за дом, который мне был — родной, за уверенность, что когда и с чем ни приду — обрадую: хотя бы доверием, за неустанность Вашей дружбы, за действенность ее (дружбы — нет: есть — любовь, или любви нет — есть дружба, во всяком случае есть одно, а не два, и это одно — было).

— Всего не перечислишь — за все.

________

Ну, вот.

Обнимаю от всего сердца, желаю здоровья, досуга, покоя, хорошего лета, хороших лет, — свободы!!!

Спасибо за кофе. Спасибо за рубашки. Спасибо за книжку — я Вами кругом одарена.

С Вами — уезжаю.

Все сделаю, чтобы Вы обо мне — знали.

Авось! — Даст Бог!

М.

И последняя просьба («Сколько просьб у любимой всегда…»)[2059] — КРЫСОЛОВ.[2060] Я его писала все раннее Мурино младенчество, в чешской избе, — какие мы тогда с Чехией были счастливые!! Собирали грибы…

Если удастся — окликну еще из Гавра…

АНДРЕЕВОЙ А. И

Еще Париж, 8-го июня 1939 г., четверг

Дорогая Анна Ильинична!

Прощайте.

Проститься не удалось, — всё вышло молниеносно.

Спасибо за всё — от Вшенор[2061] до Ванва[2062] (в которой Вы меня завели, а потом сами — уехали, но я не жалею: — «Был дом — как пещера…»)

Спасибо за чудную весну с Максом,[2063] за прогулки — мимо стольких цветущих заборов — а помните поездку в лес — давнюю — Вы были в своем леопарде, а я — в «кое-чем» — и Мур еще со всего маху наступил в грозовую лужу…

Помню и буду помнить — всё.

Уезжаю с громадным, добрым, умным и суровым Муром — помните его рождение? («Сразу видно, что сын интеллигентных родителей!» — Вы, любуясь на резкость его новорожденного профиля). — Дружили мы с вами 14 с половиной лет, — два раза обновилась кожа…[2064] (NB! второй раз — состарилась!) Ибо мы с вами никогда не переставали дружить, хотя и не виделись, просто — расставание (неминуемое) произошло раньше отъезда, м. б. — так лучше: и Вам, и мне…

Живописнее, увлекательнее, горячее, даровитее, неожиданнее и, в чем-то глубоком — НАСТОЯЩЕЕ человека — я никогда не встречу.

________

Прочтите у М. Н. Л мои стихи к Чехии — они мои любимые и уже поехали к Бенешу[2065] с надписью: — С той верой, которая твéржеская.[2066]

Жаль уезжать. Я здесь была очень счастлива.



Желаю Вам счастливой Америки с Саввой.[2067] Ему — горячий привет. Я его очень оценила, и всегда рассказываю о нем (и о Вас) СКАЗКИ, которые — ПРАВДА.

Обнимаю и НИКОГДА не забуду. Мою память, которая есть сердце, Вы — знаете.

М.

МАРИНОВУ И

12-го июня 1939 г.[2068]

Последний привет! Будьте здоровы и благополучны. Спасибо! Ждем книги. Провожайте мысленно.

М.

В СЛЕДСТВЕННУЮ ЧАСТЬ НКВД

При отъезде из заграницы в Союз я отправила свой багаж по адресу дочери,[2069] так как не могла тогда точно знать, где поселюсь по возвращении в Москву.

По прибытии сюда я в течение двух месяцев еще не имела паспорта и поэтому не могла получить багажа, пришедшего в начале августа с г.

В соответствии с указанием таможни я получила от моей дочери, Ариадны Сергеевны Эфрон, доверенность на принадлежащий мне багаж. Но получить его я тоже еще не могла из-за отсутствия у меня свидетельства с пограничного пункта, которого у меня не имелось, так как я, с сыном 14 лет, ехала специальным пароходом до Ленинграда.

Было возбуждено соответствующее ходатайство о выдаче мне необходимого документа. В это же время, в конце августа, была арестована моя дочь, и багаж оказался, по-видимому, задержанным на таможне.

Я живу загородом, наступает зима, ни у меня ни у сына нет теплой одежды, одеял и обуви, и пока что нет возможности приобрести таковые заново.

Настоящим ходатайствую, в случае если невозможно сейчас получить всего мне принадлежащего багажа, о разрешении на получение мною из него самых необходимых мне и сыну зимних вещей, без которых я не вижу, как мы перезимуем.

О Вашем решении по этому вопросу очень прошу поставить меня в известность.[2070]

2058

Dives — городок, где Цветаева в 1938 г. провела свой последний летний отдых. Н. И. Тукалевская была там вместе с Цветаевой.

2059

Из стихотворения без названия А. Ахматовой

2060

По-видимому, Цветаева так и не смогла получить для своего архива оттиска «Волн России» с главами «Крысолова».

2061

Чешская деревня Вшеноры была постоянным местом жительства семей Цветаевой и Андреевой в 1924–1925 гг.

2062

Семья Андреевой в 1930-е годы жила в парижском предместье Исси-Ле-Мулино, недалеко от цветаевского дома в Ванве.

2063

По-видимому, Цветаева пишет о встречах весной 1933 г., когда она готовила к печати очерк «Живое о живом».

2064

То есть семилетние циклы по аналогии с обновлением шкуры у сказочного змея — шесть старых шкур сбрасываются, остается только седьмая, новая.

2065

Чехословацкий президент Эдуард Бенеш

2066

От чешского tvrz (крепость), tvrdý (твердый).

2067

Андреев Савва Леонидович — старший сын А. И. Андреевой. Танцовщик, был занят в балетных труппах И. Рубинштейн и «Казино де Пари».

2068

Открытка написана в Гаврском порту. На ней — изображение корабля «Нормандия».

2069

Цветаева с сыном прибыли в Советский Союз 18 июня 1939 г.

2070

Разрешение на получение багажа Цветаева получила лишь 25 июля 1940 г., а последний чемодан (в нем находились рукописи) таможня выдала Цветаевой 3 августа.