Искушение леди

Он подвел их к одному из уединенных кабинетов. Он был празднично задрапирован красно-золотистой тканью и располагался под переплетенными ветвями каштана, образующими над головой живой шатер, с «потолка» которого свисал канделябр со свечами.

В соседних кабинетах расположились другие парочки, но все были слишком увлечены друг другом, чтобы обращать внимание на окружающих. Неподалеку от них разместилось, похоже, целое семейство, прибывшее сюда, чтобы вкусно поесть, повеселиться и послушать хорошую музыку. Праздничная атмосфера напомнила Деборе ярмарку в Айлэме.

И тут взгляд ее наткнулся на пожилого джентльмена, сидевшего в павильоне напротив. У него были снежно-белые волосы и римский нос. Он, не отрываясь, во все глаза смотрел на нее. Дебора отвела взгляд, ей почему-то стало неловко и неуютно.

– Что случилось? – спросил Тони.

Дебора украдкой взглянула на пожилого джентльмена, но теперь он о чем-то оживленно беседовал с хрупкой женщиной преклонных лет, сидевшей рядом. Взгляд ее скользнул в сторону Деборы, и она пожала плечами, явно не соглашаясь со своим спутником.

Дебора с усилием отогнала от себя мысли об этой странной паре.

– Ничего особенного, – пробормотала она.

Возле их столика появился расторопный официант, принесший цыпленка и холодную телятину. Тони заказал бутылку лучшего вина, и воспоминание о странной паре улетучилось под натиском превосходного вина и обаяния мужчины, в которого Дебора была влюблена.

Они развлекались, наблюдая за окружающими, рассматривали необычные костюмы гостей, которые предпочитали скрывать свои лица под масками, и подшучивали над поведением отдыхающих, которое под действием вина и музыки становилось все более непринужденным.

Лизбет была права. Воксхолл оказался самым подходящим местом для влюбленных. Им с Тони не было нужды опасаться любопытных глаз. Он мог спокойно взять ее за руку, жестом собственника положить руку на спинку ее кресла или под столом коснуться носком сапога ее туфельки.

Она не единожды ловила его взгляд, устремленный на рубиновое сердечко, покоящееся в ложбинке ее груди.

Вечер постепенно перешел в ночь. Свечи, волшебные огни и, похоже, даже звезды засияли ярче, разбрызгивая искры непринужденного веселья.

– У меня есть для тебя сюрприз на десерт, – прошептал Тони ей на ухо. По его знаку официант поставил на столик мороженое с клубникой.

– Я никогда не пробовала мороженого, – призналась Дебора. Ощутив на языке вкус прохладной сладкой массы, она зажмурилась от удовольствия и в мгновение ока прикончила свою порцию.

– Вот, возьми мое, – сказал Тони и подтолкнул к ней запотевшую вазочку с мороженым.

– О нет, я не могу.

Он рассмеялся, и улыбка настолько преобразила его лицо, сделав поистине прекрасным, что у нее захватило дух.

– Еще как сможешь. Давай я тебе помогу. – Он зачерпнул мороженое ложечкой и протянул ей.

Но когда она наклонилась, губы ее встретились не с ложечкой, а с его губами – прямо за столом, в уединении их кабинета, под музыку Генделя, витающую в воздухе.

От него пахло клубникой и вином, и этот аромат ударил ей в голову. Рука Тони скользнула ей на талию… и в это самое мгновение их покой был нарушен появлением джентльмена, который так пристально рассматривал Дебору некоторое время назад.

– Мне очень жаль. Великодушно прошу простить меня, – произнес мужчина с явным французским акцентом и повернулся, готовый удалиться, смущенный и обескураженный.

Тони был раздосадован.

– Вы хотели о чем-то поговорить с нами? – поинтересовался он, не давая себе труда скрыть раздражение.

– Не с вами, милорд, – ответил пожилой джентльмен, – а с вашей очаровательной спутницей, с вашего позволения.

Дебора отпрянула, растерянная и слегка испуганная. Мужчина понял ее недоумение.

– Я не хотел оскорбить вас. Однако… вы напомнили мне женщину, которую я когда-то знал. Француженку из Лиона. Мы были очень дружны с ней, а после Террора перебрались в Англию… – Глаза его затуманились воспоминаниями, он словно умолял ее понять, какие чувства испытывает. – Она много значила для меня. А вы… вы ее точная копия.

Тони явно не понравилась настойчивость чудаковатого незнакомца, но Дебора ласково накрыла его руку своей.

– Вы были знакомы с ней в Лионе?

– Мы были с ней друзьями детства. Наши семьи эмигрировали из Франции вместе. Она вышла замуж за англичанина. Это вам ни о чем не говорит?

Кажется, Тони понял, о чем идет речь, и успокоился. Дебора взволнованно подалась вперед.

– Моя мать была родом из Лиона.

Пожилой джентльмен расплылся в улыбке. Чисто по-галльски он удовлетворенно хлопнул в ладоши.

– Ага. Так я и знал. Вы, несомненно, дочь Каландры де Кювье.

– Да. А вы? – поинтересовалась Дебора, в первый раз слыша, как мелодично звучит имя матери, произнесенное на ее родном языке.

– Меня зовут Арно, барон де Фонтина. Поместье родных вашей матушки располагалось по соседству с нашим. Мы с ней выросли вместе, и обоим семействам удалось скрыться за мгновение до того, как разъяренная кровожадная толпа принялась бесчинствовать на наших землях. Расскажите о своей матери. Как она поживает?

На мгновение Дебора лишилась дара речи, но потом нашла в себе силы ответить:

– Она умерла вскоре после моего появления на свет.

Барон в отчаянии всплеснул руками, но тут же принес свои извинения.

– Прошу простить меня. Я слишком стар, чтобы позволять себе подобные выходки… но когда вы влюблены… – На глаза у него навернулись слезы.

– Прошу вас, присоединяйтесь к нам, – предложил Тони, вставая из-за стола.

Барон отрицательно покачал головой.

– Не смею более докучать вам своим присутствием. Печаль в его голосе кольнула Дебору в самое сердце. – Должно быть, вы очень сильно любили ее, – тихо сказала она.

– О, да, но… – Он снова покачал головой. – Я хотел жениться на ней, но увы – она встретила своего англичанина. Это ваш отец, верно?

– Она стала любовью всей его жизни, – ответила Дебора.

Барон кивнул, явно думая о чем-то своем.

– Мне пора возвращаться к супруге. – Он выдавил улыбку, пытаясь скрыть огорчение. – Ей стало нехорошо, и мы собрались уходить. Ревматизм причиняет ей нешуточные страдания, особенно в такую ночь, как сегодня.

– Я надеюсь, это не к дождю, – заметил Тони. – До сих пор нам везло с погодой. Француз улыбнулся.

– Погода, конечно, влияет на ее здоровье, но я заметил, что она зачастую ошибается, объясняя свое состояние ее ухудшением. – Он перевел взгляд на Дебору. – Кроме того, она ревнует. Она знает, как сильно я любил Каландру. Вы очень красивы, миледи. Ваша матушка могла бы гордиться вами.

Дебора была так тронута, что не могла вымолвить ни слова.

– Я отнял у вас уже достаточно времени. Меrsi, благодарю за терпение.

Барон де Фонтина повернулся, чтобы уйти, но Дебора окликнула его:

– Вам известно что-нибудь о ее семье? Может быть, у меня есть родственники в Лондоне? Отец всегда говорил, что у нас никого нет, но, быть может…

Барон остановился.

– Они все умерли, миледи. Герцог и герцогиня, ваши дедушка и бабушка, прожили совсем недолго. Революция отняла у них все, и они умерли вскоре после того, как мы приехали в Лондон. Не осталось никого.

– Может быть, вы оставите свою визитную карточку? Или адрес? – предложил Тони. – Мне кажется, вы могли бы встретиться. Вам наверняка найдется, о чем поговорить.

Дебора готова была расцеловать его за столь мудрое предложение.

– Да, прошу вас, – взмолилась она. – Мне так мало известно о жизни матери.

– Я буду счастлив поведать вам все, что знаю, – отозвался барон.

Тони взял дело в свои руки и протянул пожилому джентльмену одну из своих визитных карточек. В это время появился официант с известием, что баронесса де Фонтина просит супруга вернуться как можно скорее. Она хотела уйти.

Француз выразительно пожал плечами.

– Я должен идти. – Он поклонился и поцеловал руку Деборы. – Этой ночью мне повезло. Как приятно сознавать, что моя прекрасная Каландра живет в своей дочери! – Он удалился.