Страница 95 из 118
Выходит, Виэйру был прав – прав от начала до конца. В Тихом Лесу и в самом деле имелась база противника, здесь и в самом деле кто-то обтяпывал свои грязные делишки.
Опершись спиной о борт вездехода, Герц закурил. Подошел Абреу, хотел что-то сказать, но Герц его опередил:
– Что вы об этом думаете, лейтенант?
– Я думаю, что это какой-то завод. Вон там – бараки для персонала, вон там – определенно какой-то цех, а там, по всей видимости, была подстанция – внутри взорванные трансформаторы. Наверное, они тут алмазы добывали. Я видел алмазный прииск в Чикамбе – тут много похожего, хотя все гораздо меньше.
– Все?
– Вроде все.
– Угу, – Герц затянулся, выпустил дым, и прищурился. – А вот я думаю, что всех ваших начальников надо к чертовой матери разжаловать в рядовые! Потому что некто умудрился построить у вас под носом целый завод – а вы ни сном, ни духом! Я понимаю, что жизнь в колониях расслабляет, но не до такой же степени! Судя по размерам бараков, тут работало не меньше сотни человек – а никто в Бенгеле даже не почесался! Хорошо устроились…
Абреу стоял, понурив голову. Потом сказал:
– Я нашел взрывной кабель. Он уходит примерно на двести метров от лагеря.
– И что? Конечно, они отошли подальше, прежде чем взорвать лагерь.
– Там следы. Много следов. Похоже, что около полутора десятков человек, и пара лошадей. Уходят на юго-восток. И следы совсем свежие – похоже, что прииск покинули сегодня утром…
– А вот это – хорошая новость, – Герц щелчком отбросил окурок, и посмотрел на темнеющее небо. – Скажите солдатам, пусть разбивают лагерь. Завтра утром выступаем.
Козырнув, лейтенант побежал исполнять распоряжение.
Итак.
Полтора десятка человек атаковали караван.
Полтора десятка человек оставили прииск.
Вопрос – могут ли здесь действовать две независимых партии русских?
Ответ – нет. Конечно, умный человек всегда сомневается, но… Но это, похоже, не тот случай, когда сомнения уместны.
Значит, те, кто атаковал караван, и те, кто оставил прииск – с одного объекта.
Вопрос – может ли быть так, что это не две группы по полтора десятка человек – а одни и те же люди? Атаковали караван, для отвода глаз отогнали грузовик к речке, а сами вернулись сюда, в лагерь? Вполне может быть. Впрочем, даже если русские разделились, то след группы, взорвавшей лагерь, гораздо "горячее".
Завтра он снова вызовет самолет. Завтра они пойдут по следу – как гончие, преследующие раненого зверя.
Герц хищно улыбнулся.
И теперь русским не скрыться.
Владимир ВЕЙХШТЕЙН,
20-21 декабря 1942 года
События последних дней иногда казались мне нереальными. Сон, или там горячечный бред, не знаю – и при том нет никакой возможности очнуться. Чем дальше, тем больше неправдоподобности. Я-то думал, что попав на подводную лодку, плывущую в далекую Африку, очутился в необычном положении – как же, это была самая заурядная часть того, что со мной происходило! Теперь я запросто бреду по поросшему редколесьем африканскому предгорью, не имея ни крыши над головой, ни какого-нибудь определенного будущего. Мало того, иду по следу странных существ, которых всезнающий Вершинин назвал пришельцами со звезд! Он, видите ли, читал фантастические романы и точно знает, что больше неоткуда взяться таким невероятным созданиям… Но самое интересное во всех этих событиях – то, что я принимаю это как должное. Привык. Лишь изредка, как сейчас, во время короткого отдыха, накатывает чувство потерянного непонимания. Накатывает, чтобы через десять минут, когда надо вставать и идти, пропасть без следа.
Утром 20 декабря мы уничтожили прииск и двинулись всем отрядом на юго-восток, по следам, оставленным нападавшими. Сначала шли одной группой, но позже, когда перед нами встала река, решили сделать первый привал и заодно подумать, как же мы будем действовать.
В обсуждении участвовали все, кроме Клюйко и Быстрова, отправленных в дозоры. Пока Олейник кипятил на маленьком костре воду – попить чаю с галетами – остальные ожесточенно спорили по поводу сущности напавших на нас незнакомцев. Радченко и его ребята помалкивали, предпочитая не встревать в разговор ученых товарищей. Громче всех выступал Горадзе: сбиваясь на грузинский, он пытался доказать Вершинину, что на нас напали "самодвижущиеся аппараты искусственного происхождения", которые сделало здесь тайно какое-то буржуазное правительство. Вершинин был не согласен. По его мнению, наука на Земле еще не достигла подобных высот.
– Спорите, спорите, – вставил Радченко, когда два главных спорщика взяли паузу, чтобы отхлебнуть чая. – Для чего только, не пойму. Вот найдем и узнаем, от какой чертовой бабушки были посланы эти бесы.
Слово "бесы" тут же всем чрезвычайно понравилось, и впредь этих ночных гостей по-другому никто не называл. Разве что Горадзе все никак не мог отказаться от придуманного им громоздкого определения, но потом и он, пару раз запутавшись, сказал по-грузински что-то длинное и витиеватое, и тоже согласился на "бесов".
Я в дискуссии не участвовал, потому что было у меня другое занятие: разобраться с бумажками, которые нашли вместе с таинственными кристаллами. Почерк был размашистый, буквы крупные, однако разбирать его все равно было трудно. Есть в португальском особенности, которые даже в машинописном тексте трудно воспринимаются, а уж когда от руки накарябано… Кроме того, я ведь в данном языке отнюдь не был специалистом.
Бумага была написана неким Рунешем, директором объекта под названием "Чикамбе". Я быстренько вспомнил перехваты радиограмм, которые недавно переводил, и которые привели к нашему налету на конвой. Чикамбе – именно так назывался алмазный прииск, значит, все сходится – это его руководитель! Он сообщал своему начальнику, майору Диашу, что совершил захват некоей деревни без названия, с непонятной мне целью. Перечислялось количество жителей, особенно мужчин в возрасте от шестнадцати лет. Неужели насильная мобилизация? В процессе захвата деревни против ожидания Рунеша, было оказано сильное сопротивление, сконцентрированное в центре деревни, у святилища. Были убитые и раненые со стороны португальцев.