Страница 84 из 118
– И что ты предлагаешь? – спросил я.
– Мы с Яковом Михайловичем вот уже несколько дней слушаем переговоры португальцев. Вернее, Яков Михайлович слушает, а я перевожу, – уточнил Вейхштейн. – И очень интересная картина получается…
Он коротко передал нам содержание перехваченных радиограмм – о патрулях, об усилении бдительности…
– Но главное не в этом, – сказал Вейхштейн. – Послезавтра из Чикамбе в Квиленгес выступает некий "Караван". Судя по тому, насколько большое внимание уделяет этому каравану колониальное командование в Бенгеле, у него ценный груз. Я думаю… Нет, я уверен в том, что это алмазы.
– Скорее всего, – кивнул Горадзе. – Близ Чикамбе находятся богатые копи.
– Так вот, – продолжал Вейхштейн. – Дорога тут одна, и на пути следования "Каравана" всего два населенных пункта, Камукулу и Динде.
Он ткнул пальцем в две маленькие точки на карте к юго-востоку от нашего расположения.
– Места глухие…
– Ты что… предлагаешь атаковать "Караван"? – задохнулся я.
– Да, – кивнул Вейхштейн.
Все загалдели, но капитан поднял руку и шум стих.
– Я понимаю, что звучит дико, но… Но дайте договорить.
Вейхштейн плеснул в стакан воды, и жадно выпил. Перевел дыхание и продолжил:
– Судите сами – сейчас нас ищут. Тревога поднята по всей округе. Что нам нужно сделать в этой обстановке? Вы предлагаете уходить – с этим я согласен. Но куда? Я не думаю, что попытка добраться до Северной Родезии – лучшее решение. Смотрите: противник знает, что недавно была потоплена наша лодка. Он знает, что в месте гибели лодки уничтожена его поисковая группа. Готов спорить на что угодно, они думают, что мы здесь ведем охоту за алмазами. Враг уже в это верит – и надо сделать так, чтобы он окончательно заглотил наживку. Мы атакуем конвой, и захватим алмазы. Какова будет реакция на это?
– Усилят охрану приисков, – сказал Радченко.
– Точно! А нам только того и надо! Чем больше солдат мы вынудим сидеть на приисках, тем меньше их будет брошено на наши поиски. На самом деле здесь не так много сил, и португальцы просто не смогут искать нас и одновременно охранять прииски. Главное – инициатива будет на нашей стороне.
– Но что мы будем делать потом? – спросил Анте. – После того, как уничтожим конвой?
– Это и есть самое главное, – Вейхштейн поднял вверх палец. – Мы знаем, что немецкий контрразведчик, который сейчас заправляет всей деятельностью в Бенгеле, прибыл сюда на самолете, который в полной готовности находится на аэродроме близ города, и что экипаж всегда в готовности. Мы знаем, что к северу от Анголы практически все территории являются колониями союзников – выходит, самолет летел без посадок. А это значит, что на этом самолете мы сможем достичь Египта и без помощи англичан. Может быть, сразу и до Ирана дотянем…
– Смело…, – пробормотал Анте. Я с ним был более чем согласен – предложенный Вейхштейном вариант напоминал сюжет приключенческого романа. Но вместе с тем было в этом варианте что-то такое, что заставляло верить в его реальность. Что именно – этого я сказать не мог…
– Смэло, – фыркнул Горадзе. – Да это сумасшэствие!
– Не большее, чем пробиваться к границе, – парировал Вейхштейн. – Но так мы сохраняем инициативу – мы делаем то, чего от нас не ожидают. А если оставить на месте атаки каравана ложный след – ну, например, что мы двигаемся к границе с Северной Родезией, то наши шансы еще больше возрастут. Нас будут искать в десятках, в сотнях километров от того места, где мы будем находиться, вот в чем фокус. Ну, что скажете?
– Думаю, стоит проголосовать, – сказала Зоя. – Решает простое большинство.
– Я, как вы понимаете, "за", – скупо улыбнулся Вейхштейн.
Пару минут в комнате царила напряженная тишина. Наконец Раковский махнул рукой:
– За.
В итоге Вейхштейна поддержали Раковский, Радченко и я, а Анте и Горадзе были против. Попов воздержался.
Зоя медлила. Все молчали: уже было ясно, что вопрос решен, но торопить ее никто не хотел – да и вряд ли бы решился, потому как ее главенство на прииске никто не оспаривал.
Она посмотрела на меня. В ее глазах мелькнула тревога, но уже через секунду она улыбнулась – чуть-чуть, едва заметно. Улыбнулась мне.
– Ну что, ж, попробуем, – сказала Зоя. – Может, и впрямь смелость города берет.
После совещания, пожевав приготовленных Олейником бутербродов, все как-то незаметно расползлись по комнатам – кто в конторе, кто в лабораторном корпусе. Радченко отправился проверить дежурных на вышках, а мы с Зоей остались на крыльце.
Ночь вступила в свои права – где-то в темноте шумели деревья, да бились о стекло фонаря какие-то ночные бабочки. Фонарь покачивался на ветру, скрипя жестяным конусом колпака, и тени судорожно метались по земле.
– Как думаешь, у нас получится? – спросила Зоя.
Я пожал плечами.
– Звучит убедительно…
– Знаешь, я согласилась только потому, что согласился ты.
Я удивленно посмотрел на нее.
– То есть… Ты сама в это не веришь?
– Не знаю, – она посмотрела в сторону. – Не знаю…
Зоя коснулась перил.
– Очень странное чувство – мне хочется как можно быстрее покинуть это место, и в то же время не хочется уходить. Столько здесь было всего – хорошего, плохого…
– Мы не можем здесь остаться, – тихо сказал я. Ночной ветерок растрепал ее волосы, сделав какой-то трогательно-беззащитной.
– Знаю. Главное, что нам нужно сделать – это вывезти алмазы, – продолжала Зоя. – Все остальное не так важно…
Я фыркнул.
– Что? – нахмурилась Зоя.
– Знаешь, я только сейчас подумал – а ведь я так и не видел алмазов, что вы здесь добываете.
– Ну, – Зоя заговорщицки улыбнулась, – тогда я приглашаю на экскурсию в пещеру сокровищ…
Как оказалось, алмазы хранились в той самой пещере, куда нас поначалу запер Радченко. За решеткой, толстые стальные прутья которой были намертво вмурованы в пол и потолок, и делили пещеру надвое, укрывалось самое главное достояние прииска – три низких массивных сейфа, где хранились добываемые алмазы.
Зоя щелкнула выключателем – оказывается, он располагался близ входа. И как мы его не обнаружили? Сидели в темноте, дуралеи…