Полёт совиного пёрышка

– Нап…пиши ему… – то ли произнесла, то ли подумала я, обращаясь к Рене. – И б-будь… ост.. остро… осторожен…

И отключилась.

Когда пришла в себя, окна заливал слепящий солнечный свет. Таким он бывал в окнах моих покоев во второй половине дня, оставив обеденный час далеко позади. Голова раскалывалась, а мучительная жажда согнала меня с места, заставив кое-как проковылять к графину с водой и напиться прямо из него.

– Вы проснулись, дэйна Уинблейр! Наконец-то! Как вы себя чувствуете? Принести что-нибудь?

Едва не выронив графин, я резко развернулась на звук тоненького голоса. На скамеечке возле кровати примостилась Айя и, судя по корзине с бельём и принадлежностями для шитья, занималась штопкой, а заодно и за хозяйкой приглядывала.

– Всё хорошо, я просто устала, требовался основательный отдых. Сбегай к Руте, пусть сделает на скорую руку какой-нибудь несложный перекус. Я приведу себя в порядок и приду. Ты сама поела?

Айя заверила, что обедала, проворно сложила бельё обратно в корзину и унеслась выполнять поручение. Я же рухнула на край постели. Не могла вспомнить, открыла ли я дверь спальни сама или не успела. И, если нет, то кто тогда отпер дверь. И как. И как долго подле меня находилась девчонка, что она могла видеть из того, что для её глаз не предназначалось? И в особенности – кого.

– Рене, – позвала я.

Бесконечно длинную минуту спустя мой сычик вылез из-под кровати. Встряхнулся, вспорхнул мне на колени, внимательно оглядел мой наверняка не самый свежий и здоровый видок, перепрыгнул к подушкам и ловко вытянул из-под самой нижней помятый, сложенный вдвое листок. Я удивлённо приняла его и уставилась на неровные корявые буквы, сложенные в слова.

– Ну ты даёшь! Всё-таки можешь! – восхитилась я.

Рене ухитрился оставить мне короткое письмо и накарябал его, явно будучи в совином обличье. Сообщил, что отправить записку Райдеру не получилось и лучше мне самой связаться с ним как можно скорее. Что спальню ещё утром открыла своим ключом Яола и велела Айе остаться со мной, караулить сон. И о том, что Рене рискнул выбраться из комнаты, чтобы понаблюдать за слугами, и стал свидетелем вызова по артефакту связи: Верген говорил с экономкой, расспрашивал обо мне. Много подслушать не удалось, но сам факт такого разговора вельвинду не нравился. Он просил как можно скорее отослать от себя слуг, чтобы у него появилась возможность сменить обличье: последний план побега из замка требовалось согласовать и уточнить. Это точно: после увиденного в Риагате многое требовалось переосмыслить и перепланировать. Пообещав сычику решить проблему с прислугой, я поскорее написала Рэю, сообщив о своей оплошности и опасении, что мои родственники что-то наверняка задумали, но что именно, никак не разберусь. И о том, что я всё собрала и приготовила, остался последний шаг. Сложенное особым образом послание улетело в Лордброк, а я в ожидании скорого ответа бросилась приводить себя в порядок. К слову, на мне была одежда для сна и лёгкий халат, а платье, в котором я ночью выбиралась к Райдеру, лежало аккуратно сложенным на банкетке в изножье кровати. И складывала его определённо не я.

Пришлось выйти к накрытому столу, показать себя, бодрую и отдохнувшую, поглубже запрятать переживания и подозрения. Прибегала Яола и пыталась настоять на приёме зелий, хотя по графику приёма лекарств это полагалось сделать только завтра.

– Так вам нехорошо было, дэйна Гертана! Вы едва ли не бредили! Не будет вреда, ежели вы снадобья-то свои выпьете, напротив, сил прибавится, в голове прояснится! Дэйн Уинблейр велел, в случае чего…

– Это не тот случай, – резко оборвала я.

Так и подмывало спросить Яолу, где она раздобыла ещё один ключ от моих покоев, но так я бы выдала себя. С Айей тоже надо было поговорить: я подумывала забрать девчонку с собой и нужно было решать это прямо сейчас.

А сильнее всего беспокоила неясная ситуация с тётушкой и супругом. Яола о беседе с хозяином не обмолвилась, о том, едет ли Верген в замок – тоже. Сколько у нас с Рене осталось времени, я не понимала и переживала, что все старательно выстроенные планы разрушатся. Я больше не выдержу ни единого срыва. Я уже ощущала себя находящейся по ту сторону замковой стены, чувствовала пряный аромат леса, видела рядом быстро шагающего Рене. Это должно воплотиться! Должно, иначе сойду с ума.

Но сначала – вельвинд. Дверь я заперла не ключом – заклинанием. Сычик вынырнул из-за ширмы, получил от меня утвердительный кивок и немедленно принялся менять облик. Я смотрела, до крови закусив губу: обращение проходило уверенно, но всё так же болезненно. Рене-человек не стал подниматься с пола, так и остался возле постели, привалившись к ней спиной.

– Есть ответ от твоего ресторатора? – сходу спросил он.

Ответа пока не было, что заставляло меня нервничать. Успокаивала себя тем, что если Верген и Лиз преспокойно спали ещё несколько часов назад, то явно никак не успеют добраться до замка за один день. Да и за два проблематично. Ох, только бы мне хватило времени!

С этого я и начала, предложив Рене в оставшиеся до Лордброка несколько часов поискать в замке надёжное укрытие и в случае малейшей опасности спрятаться, пока не появится благоприятный момент улизнуть из Бейгор-Хейла насовсем. По моим представлениям, переждать надо было те самые несколько часов, самое большее половину суток. Рене как-то слишком рассеянно покивал, поджав губы. Провёл ладонью по бледному лицу.

– Можно и так, – с неудовольствием согласился он. – Прятаться уже привычно. Но есть и второй путь, лиро. Если твой мерзавец-муж явится сюда раньше, чем мы с «ключом» успеем покинуть это место – твоего благоверного можно просто обезвредить.

– Ты это пытался сделать ночью? Там, в Риагате? – хмуро поинтересовалась я.

– Какая теперь разница: ты же не позволила. Словом, этот паразит, может, и крепкий тип, но, полагаю, и моих скромных сил теперь хватит, чтобы с ним справиться. Не сычом, конечно, а человеком. Хотя в первую очередь я хотел бы поберечь новый оборот до момента побега, чтобы иметь возможность сопровождать тебя по лесу и дальше не мелкой птицей, а в нормальном виде. Надеюсь, так оно в итоге и получится. Но, если что – я возьму твоего мужа на себя. Закроем его в ближайшей кладовке с кляпом во рту, да и всё. Или с галереи в ущелье выкину, так оно надёжнее.

– Рене! – возмутилась я.

– Хороший план, не знаю, почему тебе не нравится, – пожал плечами Рене. – Но хотя бы стукнуть кочергой по башке, связать и в кладовку – непременно. Или в подвал. И пусть в этом случае твой благородный ресторатор привезёт «ключ» сам, а мы его тут подождём: надо же будет присматривать за Вергеном и не давать особо старательным слугам освободить его. И тётушку твою в подвал, ей полезно будет. Знаешь, лиро, меня очень беспокоит бездействие Вергена. То ли у твоей тётки совесть проснулась и она решила не мешать тебе, то ли у них есть какой-то план.

Кусочек магической бумаги, ткнувшийся мне в ладонь, прервал наши рассуждения. Почерк Райдера указывал на то, что там, вдалеке от Бейгора, мой маг переживал не меньше моего. Он писал, что артефакт уже везут в Лордброк, Сэлвер выехал навстречу посыльному: последний воспользуется тоннелем, сокращающим путь, там Сэл и заберёт «ключ». По подсчётам Рэя, часам к девяти вечера артефакт будет у него. Рэй писал так же, что за домом Вергена присматривают: ни он, ни Ализарда сегодня не покидали своего жилища. В самом конце он сообщал, что получены кое-какие сведения по делу моего отца. «Тебе ничего не грозит, ласточка». Я несколько раз перечитала эту строчку, прежде чем начала понимать её смысл. Зажала рот ладонью и посмотрела на Рене. Всё, что к этому дню удалось выяснить, Рэй обещал поведать лично. Как теперь дождаться девяти часов?