Кокон

Танька и Антошкин, как вдруг разразился звонок, громкий, бесконечный, противный звонок, серия звонков, переходящих в кулачный грохот по двери. Это явился Стаутман, изрыскавший весь город в поисках вольнолюбивой жены.

И вот, на очередном отчаянном звонке, когда обезумевший Стаутман с замиранием сердца прислушивался к непоправимой тишине за дверью, а его жена потела под мужчиной, находчивый Антошкин велел Хафизову быстренько одеться и перелечь на диван, а голую, бесстыдную от страха Елену взял в свою супружескую постель и спрятал под одеялом.

После чего открыл дверь безумцу.

Прорвавшись, Стаутман осмотрел все кровати в доме, окинул мнительным взглядом бугристое, растрепанное ложе любви хозяйки, обыскать которое не решился, и подошел к дивану с одетым мужиком.

– Хафизов, ты? – спросил он, тряхнув мужика за плечо.

– Я, – недовольно повернулся якобы разбуженный Хафизов.

– Извиняюсь, – смутился Стаутман.

Алиби было обеспечено. Это был единственный случай, когда они провели в постели вместе целую ночь.