Страница 38 из 39
Риклес и его спутники сели за два столика в кабинете. Он с наслаждением выпил двойной гроп с лимонным соком, потом кофе. С ним никто не разговаривал, да и между собой антихристы говорили мало. Бородатый был, по-видимому, главой группы. Женщина, посидев с ними несколько минут, вышла. Ждать пришлось довольно долго. Наконец в зале послышались голоса, шарканье ног, шум передвигаемых стульев. Затем все стихло, и раздался знакомый, негромкий, но очень внятный голос. Говорил Хинкр.
— Дамы и господа! Едва ли здесь нужны долгие речи. Наши дорогие пленники и пленницы (Хинкр сделал паузу) слишком долго томятся в тревоге и неизвестности. Добрая воля всех заинтересованных сторон и неустанные усилия моих помощников позволили достичь желанного соглашения. Могу сообщить, что правительство в лице министра внутренних дел гарантировало свое невмешательство до семи часов утра завтрашнего дня. Многие здесь, вероятно, заинтересованы в том, чтобы покончить с делом как можно скорее. Я уверен, что так оно и будет. Напоминаю, что соглашение категорически исключает фото- и киносъемку процедуры.
Хинкр замолчал. Несколько голосов слились в гул согласия.
— Господа, — снова послышался уверенный голос Хинкра, и Риклес живо представил его высокую спортивную фигуру и крупную голову, всегда напоминавшую ему римские портретные бюсты. Лысина не только не портила эту голову, но казалась просто необходимой.
— Господа! Я буду называть участников нашей встречи теми именами, которыми они сами предпочли сегодня называться. Однако я и мой помощник самым придирчивым образом проверили их полномочия.
«Кто же работал с Хинкром? — подумал Риклес. — Неужели Лодина, его помощница и любовница? Интересно, здесь ли она? Наверняка здесь. Серьезной опасности нет, а Хинкр не мог упустить случай показать ей себя во всей красе».
— Господин Гуна, — сказал Хинкр, — в руках ваших людей находятся мадам Жу и ее сестра мадемуазель Рона Го. Прошу вас подтвердить ваше согласие освободить их и сообщите ваши условия.
— Мы согласны обменять дам на сына мэра, — ответил невидимый господин Гуна. Риклес понятия не имел, кто это такой. Несомненно, это был псевдоним.
За дверью послышался гул изумления и любопытства. Теперь было понятно, почему не нашли труп.
— Господин Рили, — с некоторой торжественностью начал Хинкр, насколько я понимаю, вас интересует судьба другого лица. На каких условиях согласны вы освободить сына мэра, Моло Тониса?
— Пусть антихристы отпустят Риклеса.
Риклес вздрогнул. Это был голос отлично ему известного человека начальника секретной службы партии. Только звали его совсем иначе. На кой дьявол им понадобилось похищать сына мэра? Но если это давало ему свободу…
На следующий вопрос Хинкра хрипловатый голос ответил, что они отпустят Риклеса, если получат взамен и немедленно лицо, известное под именем А-1.
Сейчас выяснится, в чьих же руках первый антихрист этой христианской страны, подумал Риклес. И сам удивился очевидному ответу: в руках «Желтых Амазонок»! Это подтвердилось через несколько секунд.
— Прекрасно, — сказал Хинкр с нотой торжества в голосе. — Теперь мы можем приступить к обмену. Я прошу ввести всех поименованных лиц. Согласно договоренности, каждого из них могут сопровождать три человека. По моей команде пленники перейдут к своим друзьям, готовым их принять.
Дверь открылась, и Риклес вошел в зал между бородатым и парнем в рубашке. Сзади шел еще один антихрист. Все они были в масках. Через дверь напротив входил крепкий мужчина лет сорока в сопровождении трех женщин, одетых в мужские полувоенные костюмы. Риклес бросил взгляд направо и увидел мадам Жу. Рядом с ней стояла Рона Го, еще более красивая, чем он себе представлял. Она была на полголовы выше своей сестры, строгое платье рисовало идеальную фигуру, известную каждому фантландцу. Корона темных волос венчала прекрасную голову. Слева ввели долговязого юнца в темных очках и с саквояжем в руке. «Ведь это наши люди с ним!» — подумал Риклес. Это, несомненно, были агенты секретной службы либерально-реальной партии, но Риклес не знал их в лицо. Мерзавцев, прозевавших его на стадионе, среди них не было. Он всегда выступал за укрепление секретной службы, хотя на нее было много нареканий в правлении и в парламентской группе либерал-реалистов. Наконец-то она пригодилась!
В центре каре стоял небольшой стол, за которым возвышалась фигура Хинкра в темном костюме. Отблики играли на его голом черепе. Справа от него сидела Лодина, слева незнакомый Риклесу помощник-мужчина. На отдельно стоящих стульях сидели два телохранителя. За столом напротив себя Риклес увидел начальника секретной службы партии, которого Хинкр назвал Рили.
Хинкр подал команду. С трудом передвигая вдруг онемевшие ноги Риклес двинулся вперед, обходя каре слева. А-1 обходил его с противоположной стороны, а навстречу ему быстро шел юноша в темных очках. Хинкр, улыбаясь, глядел на Риклеса. Он поймал взгляд адвоката и слабо улыбнулся в ответ. Все молчали, слышался только звук шагов. Начальник секретной службы встал и шел навстречу Риклесу, открыв объятья. В них Риклес и угодил. Зал наполнился радостными восклицаниями, смехом, звуками поцелуев. Кто-то грубо выругался, какая-то женщина всхлипнула.
Риклес вошел в дверь кабинета, откуда вышел сын мэра. Тина повисла у него на шее с рыданьями. Рядом стоял младший сын, Туро. Когда Тина наконец отпустила его, он прошел через очередь объятий и похлопываний по спине: здесь были все высшие функционеры партии. Запрет для прессы теперь кончился, и Риклес моргал от вспышек и жмурился от света юпитера, который втащили молодцы с телевидения. Не хватало только увидеть сейчас его подругу последних месяцев. Она была телекомментатором и подавала большие надежды… Но ее не было, и он успокоился.
Они вышли в ночную прохладу. Риклес посмотрел на часы, было полпервого ночи. Он увидел, как А-1 и десяток людей, все в масках, усаживались в катер, а трое молодцов без масок, с автоматами наперевес, оттесняли толпу фоторепортеров и кинооператоров. Он вдруг заметил полную луну, висевшую в ясном небе.
— Как все это, черт подери, удалось тебе, Чил?
Риклес и Хинкр сидели в кабинете адвоката за низким столом, на котором стояло несколько бутылок. С ними была Лодина. Она всегда нравилась Риклесу, а сейчас ее присутствие было ему особенно приятно. Во всем теле и в голове он чувствовал расслабленность и покой. Вчерашний день он провел дома, в кругу семьи. Сегодня все было бурно и напряженно — аудиенция у короля, беседа с премьер-министром, заседание правления партии, три интервью… Наконец он может посидеть с друзьями, теперь уже несомненно самыми близкими друзьями… Да, Хинкр — подлинный друг, хотя он, конечно, здорово заработал на этом деле. Только правление либерал-реалистов выплатило ему семьсот тысяч. Как раскошелились амазонки и антихристы, было, конечно, тайной. Да еще мэр… Но самое главное — реклама. Вчера и сегодня газеты полны успехом Хинкра. Ну что же, старина Чил это заслужил! Все же благодаря ему Риклес пьет теперь двадцатилетний французский коньяк, а не томится в своей тюрьме. Впрочем, сейчас он уже вполне мог последовать за беднягой Ислисом. Риклес вспомнил ту запись и резко вздрогнул. Наливая бокал, Хинкр пробормотал: «Ну-ну, дружище!», а Лодина ласково положила мягкую ладонь на его руку.
— А это идея Лодины, — широко улыбаясь, сказал Хинкр.
В улыбке открылись зубы, слишком ровные и белые для его возраста, вернее всего, работа дантиста. Риклес вопросительно посмотрел на Лодину. Ее лицо чуть порозовело от слов Хинкра.
— Дело в том, старина, что мы с тобой учились много лет назад, а Лодина четыре года как из университета.
— Вот уж не думал, что для такой операции нужен университет…
— Идея, друг мой, идея! В головах, забитых низкой практикой убийства, изнасилования, похищения, — идеи рождаются туго…
Хинкр рисовался. Он давно уже не вел мелких уголовных дел и был не только юристом, но и политиком. Его специальностью было неофициальное посредничество между партиями и группами в разных щекотливых делах, где много значили связи, такт, умение хранить чужие тайны.