Страница 88 из 88
……
На пасхальных каникулах мне пришлось отвлечься от всех дел и поучаствовать во внеклассном мероприятии в нашей школе. Собралось под сотню учеников и учениц с первого по четвёртый класс.
— Здравствуйте, дети! — поздоровался я с ними.
— Здравствуйте, господин Хухта! — вполне себе слаженно и чётко проорала в ответ эта толпа и замерла, уставившись на меня.
— Молодцы! Прям оглушили! — я для виду прочистил правое ухо мизинцем. — Садитесь, дамы и господа. — Разрешил я мелким, и классная комната сразу наполнилась жизнью.
Застучали откидные крышки парт, послышались первые и робкие перешёптывания, а кое-где и откровенные переругивания. Ведь в один кабинет набилось сразу четыре класса и многим пришлось сидеть по четыре, а то и по шесть человек за одной партой. Но стоило только классному наставнику постучать длинной указкой по своему столу — как всё замерло и детишки опять уставились на меня, как кролики на удава.
«Бедный, бедный удав», — подумалось мне. Если он слопает всех, то заработает заворот кишок и помрёт. Но деваться мне-удаву было уже некуда, раз сам дал своё согласие на это выступление в начальной школе.
— Сегодня, я бы хотел вас познакомить со своей новой сказкой в стихах. Она только недавно мной придумана и её ещё никто не слышал. Вы будете первыми, — обрадовал я школьников.
Ну, как новая? В этом мире — новая. А в моём, когда-то, по началу, даже запрещённая сказка Николая Корнейчукова про «Муху-Цокотуху». Уж прости меня, Николай Эммануилович. Надеюсь, ты придумаешь что-то ещё.
Муха, Муха-Цокотуха,
Позолоченное брюхо!
Муха по полю пошла,
Муха денежку нашла.
Пошла Муха на базар
И купила самовар:
'Приходите, тараканы,
Я вас чаем угощу!'
Тараканы прибегали,
Все стаканы выпивали…
Было забавно наблюдать за тем, как дети реагируют на этот текст. Удивление, радость, тревога, ужас, облегчение и опять радость, когда комар спасает муху.
… Сапоги скрипят,
Каблуки стучат,
— Будет, будет мошкара
Веселиться до утра:
Нынче Муха-Цокотуха
Именинница!
Кто бы знал, чего мне стоило перевести эту сказку на финский и не потерять поэтическую форму. Намучился по самую маковку. Не так конечно как с стихотворением «Чистописание», но где-то близко. Сейчас цитаты из «Чистописания» висят по всем начальным школам княжества. И наша не исключение. Так, смотришь, и «Муха» со временем в рекомендованные для чтения стихи попадёт.
……
1 мая 1908 года в Швеции было официально объявлено днём «Белой ромашки», как день помощи больным с туберкулёзом. А я прошёл ещё одну вакцинацию от оспы перед поездкой в Англию. И совершенно неожиданно вспомнил о прививке БЦЖ, которую делали всем детям в моём прошлом мире. А ведь, если я ничего не путаю, то это и есть прививка от туберкулёза. Тут же, не откладывая это дело в долгий ящик я написал письмо врачам из нашей столичной медицинской лаборатории — с вопросом, а нельзя ли прививать от туберкулёза как от оспы. Пусть займутся, глядишь, ещё и Нобелевскую премию получат.
В начале же мая наша олимпийская сборная завоевала и первые свои медали. Серебро по игре в «жё-де-пом» и одно золото по игре в «рэкетс». Как я понял из прочитанного в газетах, это были разновидности тенниса. Очень странные разновидности как по мне. Но, тем не менее, теннисисты из Гельсингфорского теннисного клуба показали себя только с лучшей стороны. В отличие от олимпийской команды российской империи. Которая опоздала к открытию на двенадцать дней из-за разницы в календарях и не успела зарегистрировать своих участников для соревнований в «рэкетс».
У меня же начались выпускные экзамены в училище, и я полностью забил на всю остальную деятельность, сосредоточившись на зубрёжке учебного материала. А то чего доброго не сдам — и прощай тогда летняя олимпиада. А мне очень уж хотелось поучаствовать не только в соревнованиях, но и в торжествах открытия олимпиады, которые, как будто специально ради меня, перенесли на середину июля, не смотря на то, что соревнования начались в апреле.
А отвлечься очень хотелось. И даже поводы для этого были. И всё из-за неугомонных Рунебергов. Видимо, Том Рунеберг в своей переписке с отцом стал очень сильно хвастаться успехами в построении летающей лодки, чего Якоб Роберт Рунеберг не выдержал и приехал к сыну. И теперь они на пару строили самолёт на мои деньги, с почти моим двигателем и, по моим идеям.
Хоть я и просил своих инженеров быть благоразумными и никому не рассказывать об авиационных технологиях, но решил подстраховаться. И, с помощью наших юристов зарегистрировал все свои новинки. От греха подальше, как говориться. Но пока никаких эксцессов не было. Сын и отец Рунеберги упорно трудились над воплощением своей давней мечты в реальность.
Первоначально это был ужас ужасный. Первый созданный Томом винт улетел, как и несколько последующих. Пока мы вместе не нашли правильное решение по креплению винта к валу двигателя. Следующей проблемой стали тяги рулей управления и организация удобства их использования пилотом. Ибо десяток рычагов в кабине не только мешали но и очень быстро запутывали оператора. Вот сейчас, пока я готовился и зубрил материалы к экзаменам, Рунеберги и решали эти вопросы.
Куда проще было с трактором Хубера. Первая модель поехала уже в конце зимы. А к маю месяцу было построено более десятка экземпляров, которые осуществляли перевозки между заводами, а заодно обкатывались, открывая то одну, то другую техническую проблему. Тракторы были изготовлены в городском варианте, без шипов и с обрезиненными колёсами.
Деду Кауко трактор очень понравился, и он собирался организовать отдельное производство. Но пока всё упиралось в нехватку средств, и говорить о постройке нового завода можно было только со следующего года. Пока что дедуля в качестве премии оплатил Фрицу Хуберу двухмесячные инженерные курсы при Гильсенгфорской технической школе со сдачей экзамена на инженера.
……
На моё шестнадцатилетие я получил рыбный пирог от матушки, словесные поздравления от отца и телеграмму от брата Кауко из Гельсингфорса. Все прочие, как обычно, надарили всякой разной мелочи, как полезной, так и бесполезной. По моему мнению, самой полезной вещью среди подарков был очередной бронзовый свисток от кузена Микки и красиво вышитая перочистка от девчонок-пионеров моего отряда.
А ещё через неделю, после сдачи всех экзаменов в училище, я, в компании с Эдвином Бергротом и Кевином Райтом, отправился в Англию.
Конец второй книги.