Страница 6 из 88
— Я тебя понял. Но всё равно завидно. Ведь это так просто. Я со своим примусом сколько намучился чтобы начать его массовое производство. Да и ты тоже, со своей паяльной лампой. А тут сразу и схема, и разъяснение про смешивание газов. И самое главное, ею можно и варить, и резать. Мы провели массу испытаний. Из-за того, что металлы нагреваются плавно, мы можем сваривать и чугун, и инструментальную сталь. Это просто гениально!
— Вот. Я это тоже понял! — подтвердил Карл Нюберг. — Я уже отдал распоряжение своей юридической службе на патентование во всех значимых странах. Испытания ты уже закончил, так что, пока ждем подтверждения о патентах, можно начать потихоньку уже производить для местного рынка. Я думаю, в первую очередь надо предложить Кокумсам (Kockums Mekaniska Verkstad AB) и Кайлерам (Göteborgs Mekaniska Verkstads AB). У нас с ними давние торговые связи, а эта сварка отлично подойдет и для кораблестроения, и для вагоностроения.
— Я и про Свена Альмквиста с его «Lindholmens Verkstads AB» не забывал бы. Всё же все военные заказы идут через его верфь, а это очень хорошие деньги. Но давай, наверное, не будем рисковать и дождёмся оформления патентов, чтобы потом себе локти не кусать.
— Наверное, ты прав. Одна птица в руке лучше, чем десять в лесу.
Глава 3
Глава 3.
— Записал? — строгим голосом спросил я у Микки и, получив от него недовольный кивок, продолжил. — Герб Лифляндской губернии, описание: «В червлёном поле серебряный гриф с золотым мечом, на груди, под Императорской короной, червлёный вензель — ПВ ИВ (Пётр Второй, Император Всероссийский). Щит увенчан Императорской короной и окружён золотыми дубовыми листьями, соединёнными Андреевской лентой».
— Матти, подожди, у меня рука устала, — жалобно поведал мне кузен.
— С чего она у тебя устала? Ты вчера, весь вечер топорик в мишень кидал и ничего у тебя не уставало. Оно мне надо? За тебя информацию искать и работать у тебя репетитором? — раздраженно зашипел на него я. — Мог бы и отказаться от учёбы в лицее, сейчас бы с парнями в кююккя играл, а не писал доклад по космографии.
— Извини, я… я постараюсь не уставать. Ты только помедленней диктуй. Я просто не успеваю, — попытался укорить меня Микка и грустно вздохнул.
— Братец, я понимаю, что тебе тяжело. Но я тебе диктую с той же скоростью, что и наш учитель по космографии, господин Улофссон. Так что, приноравливайся или вылетишь из лицея и оставишь меня одного там.
— Хорошо. Я постараюсь писать быстрее, — угрюмо согласился мелкий и поёрзал на стуле.
— Что? Опять на свою поротую задницу будешь жаловаться? — ехидно подколол я кузена, но он упорно молчал, и я продолжил. — Новый подзаголовок — границы. И с красной строки, записывай описание: С севера — Эстляндская губерния, с востока — Чудское озеро и пролив, соединяющий его с Псковским, Псковская и Витебская губерния, с юга — Курляндская губерния, с запада — Рижский залив. Длина западной границы (морского берега) 280 вёрст. Пространство Лифляндской губернии 41325,4 квадратных вёрст.
Микка оказался единственным неудачником из класса, которому досталось задание подготовить доклад не на губернии княжества. У нас в классе девять учеников, а губерний в княжестве — восемь. Вот, ему, методом жребия и досталась Лифляндия. Он, конечно, расстроился, но я его быстро привел в чувство, объяснив, что ему вообще могла достаться какая-нибудь Елизаветпольская губерния на Кавказе.
Мне же досталась столичная, Нюландская губерния. Наверное, самый лёгкий вариант из всех. Уж чего-чего, а материалов на эту провинцию в лицейской библиотеке было предостаточно. А вот информацию для доклада мелкого, пришлось искать в городской библиотеке. Ну ничего, справился, нашёл. Теперь ещё этого охламона надо заставить всё записать, сначала на черновик, а затем перенести и на чистовик. А не хочется. У меня и своих дел полно, да и зуб я на него имею. Причём, реальный, который он мне выбил на свадьбе моей сестры. Вернее, не имею, а имел, так как и самого выбитого зуба я тоже лишился.
Эта мелочь пузатая умудрилась спереть со свадебного стола жбан с коскенкорвой. Хоть отец и выставил на столы нормальную водку производства Стокманнов, приглашенные на свадьбу селяне всё равно приносили свои напитки. Вот одну из таких посудин с самогоном мой кузен и спёр. И распил вместе с неустановленными личностями. А сколько там надо алкоголя десятилетней тушке?
И не придумал ничего лучше, как забраться на берёзу и горланить песни, из-за чего его быстро и обнаружили. За юным алкашом полез на дерево его отец и попытался, отцепив, спустить на землю. Но Микка вцепился в ствол, как в любимую подушку, и дяде Юнису пришлось приложить силу чтобы отодрать сына и скинуть вниз. Благо, лететь было невысоко, метра три всего — и на песочек, и на меня, стоящего на том песочке. Отскочить я не успел и получил по зубам локтем от прилетевшего мелкого.
В одно мгновение я обзавёлся разбитой губой и выбитым зубом. Хорошо, что ещё не проглотил его. Этот молочный моляр и так шатался уже вовсю и был готов выпасть в скором времени сам. Но тут приключился пьяный летающий Микка. А на следующее утро отсутствие у меня зуба заметил ещё один мой кузен, Раймо, сын дяди Тапио. И узнав, что я его не выкинул, выпросил себе.
— Мне твой зуб нужен для исполнения своего желания. Я попросил батю на моё десятилетие в январе подарить мелкашку, как у тебя.
Я только усмехнулся и отдал выбитый зуб. Было у пацанов в селе такое поверье, что чужие молочные зубы, если их носить на веревочке на шее, приносят удачу. Хочется ему использовать мой зуб в качестве волшебного артефакта, да на здоровье.
По его мнению зуб диктатора — это ого-го само по себе. И он обязательно должен ему помочь в этом деле. Но, для усиления эффекта, он обещал подержать мой зуб в святой воде, в ночь на полнолуние. Я же, отдав зуб и немного поразмышляв, даже испугался. Если ему подарят карабин, то меня, чего доброго, мои же пионеры растянут на святые мощи. Тьфу, тьфу, тьфу.
Но, потеряв зуб, я приобрел приличное количество наличных денег, которые планировал пустить на достройку двигателя и улучшение моего однозарядного пистолета. И всё благодаря нашей уловке с Пентти, с конвертом вместо денег при выкупе моей сестры Анью.
— Вот! В этом конверте всё, что я скопил за свою жизнь! — пафосно и очень громко произнес парень, когда подошел черед этой традиции. — Мне ничего не жалко для твоей сестры! Отдай мне её в жёны!
Я, получив в руки от моего будущего родственника пухлый конверт, заглянул в него и, пересчитав пальцами внутри резаную бумагу, сделал большие глаза для окружающих и сказал:
— Ого! Ты очень щедр! Сразу видно, что ты её очень любишь! Забирай, она твоя, — и освободил проход к удивленной и явно обидевшейся сестре.
Анью ожидала от меня пусть и недолгого, но веселого торга, как на прочих свадьбах, а её любимый братец сдался практически мгновенно за какой-то непонятный свёрток с деньгами.
В течение всей свадьбы меня пытали мать с отцом и прочие родственники: сколько денег было внутри. Но я отнекивался и говорил про «много», чем ещё больше подогревал интерес к выкупу. В итоге, по слухам, которые расползлись за столами, в конверте была целая тысяча, за меньше «наш Матти» так быстро и просто сестру не отдал бы.
Когда молодожёнов отправили на традиционное мытьё в сауну перед первой брачной ночью, дед Кауко уволок меня в мою комнату и высказал своё предположение насчёт содержимого выкупного конверта.