Страница 8 из 91
— Ты хочешь убить всех проходчиков, чтобы остановить износ Стены! — подвёл я итог долгой и малопонятной тираде о «боли стены».
Разумеется, у Стены не было никакой боли. Это всего лишь бездушный механизм. Но вот износ более чем реален. Потому если мы хотим сохранить место, которое стало нашим домом, то должны немедленно прекратить всякую активность.
Если не будет проходчиков и прохождения, не будет осознанных существ, совершающих осознанный выбор, Стена прекратит тратить энергию на пересборы и будет заниматься только восстановлением и освоением того, что есть.
Иначе рано или поздно Стена не выдержит. И тогда у нас больше не будет любимого дома. Она просто разрушится под напором запредельных тварей с десятками цепей.
Энтропию никто не отменял. Износ никто не отменял. Но если прямо сейчас остановиться, остановить всю активность разумных существ на Стене, шанс её спасти ещё есть.
Всё, что мы должны делать — это не делать ничего.
Верно. Только так мы можем спастись.
При этом никто не мешает нам быть счастливыми в другом мире.
Пусть тело делает то, что нужно, чтобы остановить других и спасти этот мир от саморазрушения.
Мы же можем просто находиться в раю в своём разуме.
Всё это так правильно, просто и понятно! Похоже, я просто изобретал всё это время велосипед. Мой друг обо всём позаботится. Как же мне повезло, что я не должен ничего делать сам, и всё решится за меня! Главное — чтобы никакой суеты и побольше покоя…
А затем виски вдруг сдавило острой болью, приводя в чувства.
Сейчас я уже не был человеком. Как минимум, я был наполовину деревом, а промывать мозги растениям Хостер пока ещё не умел. Да и нет их у деревьев.
Майр, сросшийся с рукой, тоже больно кольнул. На него, как и на колючий венок, магия врага вообще не работала.
— Растения…
…мой друг…
…я назову теб̥́я̷̭̲̀ ̹͎̖́͢͞Ш̫͘͠ͅелест.
Я ничего не ответил. Только послал остатки маны по майру к семени в груди Хостера, и из него потянулись разрывающие тело ветви.
— Ты ошибся, придурок. Мне плевать на Стену. Я хочу лишь выбраться отсюда.
По пространству поползли трещины. Способность Белой заканчивалась, или скорее, её сворачивал сам Хостер.
На лице-маске отразилось смятение. Такой поворот событий был для него большим и очень неприятным сюрпризом. Растения протягивали корни по той его части, что осталась от живого существа и той, что осталась от мёртвой плоти.
Я не мог подчинить его разум и подчинённую ему мёртвую магию. Но ничто не мешало провести ассимиляцию частично, как я уже попробовал это проделывать с шумом. Ещё тогда в голове у меня мелькнула подобная мысль — когда я увидел страх монстров Хостера перед этим процессом.
Порождения шума были готовы убивать друг друга и самих себя, только бы не позволить мне завершить процесс даже частично.
Тогда что же будет с самим Хостером, если провести этот процесс с ним?
Биологическая и некротическая составляющая — это его тело. И если он потеряет над ними контроль — останется лишь разум и магия, заключённые в обездвиженной форме.
И Хостер тоже понимал это.
К голове потянулась одна из его белых рук, чтобы коснуться головы, и я с улыбкой позволил ему это. Только заранее подготовил дендроморфизмом сюрприз, и едва рука оказалась на моём лбу, в неё вонзились мелкие корешки, ускоряя процесс.
Тело сковал морозный воздух Стены. Надо мной было звёздное небо и фигура корректора-ренегата, пробитая майром.
Мы вновь были на вершине генератора. Только все остальные спали. Весь город спал, кроме одного жуткого мудака и одного очень упрямого корректора.
— Твоя пара̨͙͎͝д͏͓͝ͅи̨̤̟͘г̢̬̰͜м̸͈̩͝а опас̸̞н̷͏͔̭а̪͉͝͡.̨͚͚̥͡͞ ̡̺̜͞С̡̨͙̤тена хоче͕͞т̞͝,͏͚̘͠ ̢̛͖̜ч̶̼̬͢т̡̨͎͈о̷͖бы ты ис҉͖ч҉̶͍̟̻͘е͏̶̶̨̨̳̺̯͈͕з̵̴̸̢̛͈̱͙̰̟̰̗͝͞.
— Ну что, посмотрим, какое из тебя будет дерево? — улыбнулся я. — В эти игры с ассимиляцией могут играть двое. Продолжай ассимиляцию, если хочешь. Бревном ты всё равно станешь быстрее. Очень злым псионическим бревном, привязанным навсегда к этому месту…
— Я запомнил этот ответ, - пронеслось у меня в голове. После чего Хостер вдруг взорвался крохотным облачком черноты с зелёными молниями.
— Давай-давай, от меня она хочет того же самого, так что жду новой встречи! — сказал я уже в пустоту.
4. Средства, ведущие к цели
Миг, в котором для нас двоих застыло время. И он исчез.
— Т̧о̢г͏д͡а́ ̨я͝ ̨п͡р҉о͏с͜т͏о̨ ͠у͜н̨и̷ч̵т̧о͘ж̴у̀ ̷т͘е͡б̧я҉ ͘н͘а̀ ̴м҉е͞с̢т͞ѐ — Хостер появился справа с пульсирующей сферой концентрированной пустотной энергией, но в это мгновение на нас обоих опустилось чудовищное давление, пробирающее до костей и парализующее на месте. За попытку сопротивления настигла пронизывающая боль.
Но на некросуггестора это подействовало гораздо слабее и он попытался закончить свой маневр и все же бросить сферу в мою сторону. Пока его фигуру не озарила вспышка и тело корректора-ренегата распалось на чёрные угольки, источающие мрак, будто темновник.
Рядом лежал обломок его… не знаю, маски или башки. Интересно, это может считаться фрагментом? Очевидно, что его не прикончили. У такой твари просто обязано в запасе быть пару десятков жизней.
— Необычный способ покончить жизнь самоубийством, но, стоит признать, очень надежный. Разве ты не слышал, что вершина генератора является запретной зоной, проходчик? — послышался голос у меня за спиной.
Давление исчезло. Вздрогнув, я обернулся и увидел вечно медитирующего проходчика Кирвана.
Он стоял, задумчиво уставившись в небо. Затем смахнул с плеча, казалось, сотни маленьких ледяных игл.
Проходчик хрустнул шеей.
— Я дам тебе один шанс объясниться. Кто ты? — спокойно спросил он, глядя прямо в глаза.
— Арктур, Орден Смотрителей. Служу благу всех проходчиков.
— И кто тебе дал разрешение подняться на вершину генератора?
— Так требовали обстоятельства.
— Неправильный ответ. — И его глаза с драконьим зрачком зажглись как два горящих солнца. Давление снова вернулось на плечи, но на этот раз гораздо сильнее. Такое ощущение, что меня сейчас просто вдавят в пол.
— Он со мной, Кирван, — послышался голос Белой, и давление исчезло. Девушка уже приходила в себя. Проснувшегося проходчика она совсем не опасалась.
— О, Белая, а я думал что обознался. У тебя новая группа?
— Да, Кир. Арк, что с Хостером?
— Я не знаю, была какая-то вспышка, затем он рассыпался у меня на глазах, но полагаю, не помер.
— А что с ассимиляцией сектора?
Ассимиляцией сектора⁈ — мысль пришла в разум будто вбитый раскалённый гвоздь. Я подошел к краю генератора, пытаясь рассмотреть любые признаки полной ассимиляции города в виде безлюдных улиц или наоборот толп сошедших с ума людей. Свободно расхаживающих кадавров, шумов, или чего-нибудь подобного. Чего угодно, что могло прояснить ситуацию. Но всё было неизменно.
Где-то все также гремел грохот битв проходчиков с кадаврами, местами все также сидели мирные с руками у ушей, пытаясь закрыться от шума в голове. На первый взгляд сектор был все ещё жив.