Сердце изгнанника

Первое, о чем подумал Иан, когда увидел Сесиль Лотаринг: «Как могло случиться, чтобы такое милое лицо украшало столь крошечное существо, явно не приспособленное к тому, чтобы рожать сыновей?» Второе, что пришло ему в голову: «Жаль того, кто вздумал бы ее обесчестить, ее отец разорвал бы негодяя на части». Иан был рослый мужчина, но Сэлек из Сиарана был размером с мамонта.

Пока Сэлек жестом указывал своей дочери пройти вперед, чтобы поздороваться с Гилликристом, Иан вспомнил слова Доннчада, когда они следили за приближением гостей. Человек искал благородного зятя, однако, разглядев его дочь, Иан не переменил своего мнения о ней. Она была привлекательной, даже красивой, но ей было далеко до той элегантной стати, которую он искал в будущей жене. Ее красота была пикантной, острые черточки ее лица оживлялись, когда она улыбалась. Она излучала тепло, но ей не хватало холодной загадочности Эдры Байрхэм. Для кого-то другого это отличие могло быть притягательным. Для него – нет.

Здороваясь с ней, он слабо улыбнулся и обратил свое внимание на ее отца и братьев. Его интересовали мужчины, его соседи, которые в минуту опасности встанут с ним плечом к плечу. Хотя он не мог себе представить, чтобы эта опасность исходила от англичан. Боже правый, ведь он был англичанин, хотя его кровь говорила об обратном.

Сесиль была очарована Ианом. Она никогда еще не встречала человека, так щедро одаренного природой. В отличие от ее светловолосой родни, он был темноволосым, такого же темного цвета были его глаза. Каждая линия его тела излучала силу – от волевого подбородка до упругих мышц, обтянутых шерстяной тканью.

И если по цвету волос и глаз он был прямой противоположностью ее родне, то, что касается роста, он был почти такой же высокий, как ее отец, с плечами под стать его росту. Она поймала себя на том, что не может оторвать глаз от мышц, которые проступали под его рубашкой в то время как он показывал дорогу к главной башне. Она испытала досаду от той легкости, с какой он с ней расстался, после того как познакомился.

Единственным весьма слабым утешением для нее было искреннее внимание Тависа, а также то, что в действительности она не хотела, чтобы Иан уделил ей много внимания. По крайней мере, не столько, чтобы начал сбываться план Сэлека, против которого так горячо возражала ее мать.

Сэлек лишь мельком взглянул на убранство зала, куда они проследовали за хозяевами и где за массивным, обшитым досками столом им подали эль. Этот зал мало, чем отличался от зала в Сиаране и был красивым и уютным настолько, насколько может быть уютной большая комната при постоянных сквозняках и стенах из холодного камня. Но драпировки согревали камень, хотя, в отличие от Сиарана, в огромном камине не было пламени. Вполне возможно, если бы здесь были женщины, камин бы горел. А пока женщины не могут отогреться здесь даже с приходом весны.

Эта мысль напомнила ему о его надежде на союз между двумя домами, которую он лелеял раньше. Нельзя сказать, что он полностью отказался от этой мысли, но его напугало раздражение, наполнявшее, как он чувствовал, молодого человека, унаследовавшего замок Дейлисс. Кто-нибудь другой даже не обратил бы на это внимания, но не Сэлек. Те пятнадцать лет, которые он прожил под одной крышей с матерью своей жены, не прошли для него бесследно: он научился распознавать людей, пользуясь ее даром проникновения в их душу. Джиорсал развила свои природные способности так же, как это сделал Сэлек, но с наибольшей полнотой потусторонние способности Кайрин проявились у Сесиль. Он посмотрел на дочь и увидел, что она с каким-то озабоченным видом изучает Иана Гилликриста.

Неожиданно Сэлек сказал:

– Вы думаете, вам удастся избежать кровопролития из-за вашего воспитания?

Глаза Иана налились гневом. Немного погодя он успокоился. Это был вполне естественный вопрос соседа, и если он сам никак не мог смириться со своим прошлым, то, что ожидать от других? С горькой улыбкой он ответил:

– Я думаю, все будет зависеть от англичан. Среди них могут оказаться люди, которые сохранят преданность человеку, еще совсем недавно бывшему наследником Джеффри Линдела. К моему отчиму хорошо относятся в землях на севере Англии. И есть люди, которые завидуют семейству Линдел и его состоянию.

– Вы сможете им противостоять, если они атакуют?

Иан знал, что Сэлек имеет в виду не его храбрость и способность сражаться.

– Это будет трудно, – признался он, – но не невозможно. Если они с оружием встанут у моих ворот, я буду защищать свою собственность от всех, кто бы ни пришел. – Он не смотрел на Тависа, но имел в виду и его. Несмотря на те слова, которые он услышал от дяди, Иан читал в глазах своего единокровного брата ничем не прикрытое желание стать хозяином. Может быть, Тавис не сможет побороть в себе это желание. И тогда в один прекрасный день он заявит о своих претензиях. Если этот день настанет, Иан должен встретить его во всеоружии.

Так же неожиданно Сэлек переменил тему разговора и посмотрел на Доннчада.

– Арран едет на юг. Мы ждем его на неделе в Сиаране, – Глаза его остановились на Иане. – Несомненно, он нанесет визит и вам.

Иан следил за дядей и понял, что для того эта новость не была неожиданной.

Доннчад заметил его взгляд и слегка покраснел.

– Да, я знаю, что он приедет.

– И то, что он приезжает сюда? – ровным голосом спросил Иан, скрывая раздражение, которое чувствовал. Очень скоро его дядя узнает, что он сам себе хозяин. Он надеялся, что они обойдутся без кулаков.

– Да, – признался Доннчад, испытывая при этом неловкость.

– Ты что, не поверил этому, дядя? Тебя смутила моя реакция на эту новость или у тебя были какие-то другие соображения?

При этих словах Доннчад помрачнел.

– Мне бы и в голову не пришло подозревать тебя в коварстве или неспособности самому управляться с делами. Я просто не был готов начать об этом разговор.

Сэлек заерзал. Он испытывал неловкость оттого, что явился свидетелем этой перебранки. Иан неожиданно улыбнулся.

– Ну что, я погорячился, дядя?

Доннчад расслабился, пожал плечами, но не извинился.

– Да, немного, я еще не знаю тебя. По правде говоря, я сам не всегда с уверенностью могу сказать, на чьей я стороне в этой борьбе между Арраном и Мари де Гиз.

– Борьбе?

– Королева, дочь Джеймса V, имела бы регентство, если бы не была так мала. И Арран трясется каждый день от страха, что его лишат титула.

– Такое может случиться? – Иан вспомнил, что ему рассказывали о трусливом поведении Аррана перед лицом опасности и презрительном отношении шотландцев благородного сословия к правящей власти.

Доннчад покачал головой:

– Я не знаю. Будь это угодно Богу, я бы это сделал.

– Человек или годится на роль правителя, или нет, – заметил Тавис.

Иан с удивлением посмотрел на Тависа. Все это время тот молчал, и, казалось, не слушал, о чем они говорили. На мгновение взгляд его скользнул дальше и остановился на девушке из Сиарана. Она смотрела на него, и ее проницательный взгляд привел его в замешательство. Казалось, этот взгляд проникает глубоко в душу. Он улыбнулся ей нарочито ласково и вежливо и перевел взгляд на Тависа, но только взгляд, потому что его внимание все еще было приковано к девушке.

– Легко сказать, – откликнулся Сэлек на слова Тависа. – Я думаю так же, как и вы, Доннчад. Трудно сказать, что было бы хорошо для Шотландии в этом случае. Арран – дурак и трус, это правда. – Он говорил, открыто, не таясь. Если Доннчад доверяет своему воспитанному англичанином племяннику в этих делах, то почему бы ему, не сделать то же самое.

– Но если Мари де Гиз примет регентство, то нам не миновать кровопролития во имя религии.

Иан посмотрел на него с удивлением.

– Вы реформаторы?

– Нет. Моя семья сохраняет верность Риму, но мне совсем не нравится запах горелого мяса. И потребуется возрождение французского влияния и могущества, чтобы разжечь страсти против тех, кто хотел бы порвать с церковью.